Зимняя вода - Сюзанна Янссон

— На вас похож, — тихо произнесла Майя.

— Все так говорят, — согласился Улоф.

— Отец Адама обратил внимание на странные детали в связи с исчезновением сына. Собственно, поэтому я и здесь, чтобы помочь ему все прояснить, это его немного успокоит.

— Что за странные детали? — спросил Улоф.

— Речь идет о датах, — сказала Майя. — Не знаю, известно ли вам, что за десять лет до вашей трагедии во время катания на коньках целая семья провалилась под лед и погибла?

— Да, я это знаю.

— Дело в том, что все три несчастных случая произошли одного и того же числа. 11 января. Нам это показалось странным. И я просто хотела проверить… не знаю. Есть ли у вас какие-то мысли по этому поводу?

Улоф поставил чашку с кофе и откинулся на спинку стула, как будто переваривая вопрос.

— Ну, то, что наш сын исчез именно в этот день, имеет логическое объяснение. Моя жена отправилась к морю 11 января, чтобы почтить память погибшей семьи. Мы это каждый год делали, опускали в воду цветы и всякое такое.

Он помолчал.

— А дальше… да. В тот раз она была одна с Юханом, я работал, и на какое-то мгновение она упустила его из виду. А когда подняла глаза, мальчика нигде не было. Исчез буквально за считанные секунды.

Майя засомневалась, правильно ли она поняла то, что сказал Улоф. Неужели все так просто объясняется?

— После этого нам было тяжело оставаться в доме, — добавил Улоф. — И примерно через год мы его продали. Но Лили продолжала ездить туда на каждую годовщину.

— Лили? — переспросила Майя.

— Да, моя бывшая жена. Пару лет спустя мы развелись.

— Значит, Элси… — Майя растерянно махнула в сторону гостиной. — Элси не мама Юхана?

Улоф засмеялся, коротко и невесело.

— Почему же, она мама Юхана, только другого.

Какое-то время царила тишина, потом он продолжил:

— У нас родился сын, которого мы тоже назвали Юханом. Сейчас он женат, живет в Лондоне, но иногда приезжает нас навестить. А она все сидит у окна и ждет его.

У Майи закружилась голова. Значит, горевала не Элси, а Улоф. Причем он вовсе не сидел пассивно в ожидании, что все образуется. Напротив, он не только обзавелся новой женой, но и родил нового Юхана.

Майя чувствовала себя совершенно растерянной, не помнила ни что хотела спросить, ни почему.

Какое-то время они говорили на отвлеченные темы. Затем она нащупала подходящую ниточку, к которой он был не готов, но Майя не знала, как лучше вплести в разговор свой вопрос.

— А вы не помните, Юхан перед исчезновением не вел себя как-нибудь странно?

Улоф и до этого сидел с прямой спиной, а услышав такой вопрос, вытянулся еще больше, словно выставил перед собой щит, оберегающий его от нежелательного вмешательства.

— Перед исчезновением? Я не совсем понимаю. О чем это вы?

По его лицу промелькнула легкая тень, было в ней и скрытое удивление, и страх, и сомнения.

— Не ходил ли он во сне, не разговаривал ли с кем-то?

Улоф долго сидел не шевелясь, потом едва заметно помотал головой, но мысли его, похоже, были далеко.

— Я… — начал он. — Я не могу, боюсь, мне надо прилечь отдохнуть, вы меня простите. Понимаете, сердце, я…

— Разумеется. Я уже ухожу.

Майя встала, натянула куртку. Потерянная мысль пробилась наконец сквозь поток размышлений, и Майя резко остановилась.

— И последний вопрос.

— Да.

— Вы сказали, что Лили продолжала ездить к месту исчезновения Юхана каждый раз на годовщину?

Заметно было, что Улоф испытал облегчение, похоже, он взбодрился, когда понял, что Майя не собирается дольше оставаться и не настаивает на ответе на свой предыдущий вопрос.

— Да, по крайней мере, пока мы были женаты. Потом я не знаю. После того, как Юхан утонул, я как будто перестал для нее существовать, нам нечего было сказать друг другу. С ней остались Бог и собака, а со мной никого. В конце концов мы разошлись. И не общаемся уже много лет.

— И вы не знаете, чем она сейчас занимается?

— Я слышал, что она переехала обратно в те края. Так что вполне возможно, продолжает ездить туда на годовщины. Это было бы на нее похоже. Она никогда не умела отпустить прошлое и идти дальше.

Майя опешила.

— Она вернулась на Уруст? И всегда посещает место трагедии 11 января?

Улоф Меландер кивнул, лицо его казалось серым и запуганным, как будто он чувствовал себя слишком старым и уставшим, чтобы понимать, к чему она клонит.

* * *

Выйдя из пансионата, Майя сразу же достала телефон и зашла в поисковик. Очевидно, фамилию Лили не поменяла — оказалось, что на Урусте проживает Л. Меландер. Возраст вполне подходил. Майя решила, что это наверняка она.

Теперь надо было решить, что делать.

Поехать прямо туда, придумать какой-нибудь повод и, если повезет, переговорить с ней? Позвонить Мартину и Александре? Или лучше Роберту и Лие? Майе не хотелось бередить старые раны, давать Александре с Мартином ложные надежды — вдруг она ошибается.

Ошибается в чем?

Что она вообще вообразила?

Она представила себе эту женщину, как она сидит на камне у самого моря в годовщину гибели своего сына.

Как вдруг к воде спускается маленький мальчик, один, примерно того же возраста, какого был ее Юхан, когда пропал много лет назад, и, хотя прошла уже, казалось бы, целая вечность, но все это так близко и такой болью отзывается в сердце.

Это похоже на провидение. Как будто высшие силы решили расставить все по местам.

Ребенок скоро ничего и не вспомнит, они так быстро все забывают в этом возрасте. Может быть, она просто решила взять его на время.

Майя остановилась в Венерсборге, съела гамбургер. Потом продолжила путь, и к четырем уже была на Урусте. По плану, она собиралась ехать сразу домой. Но не удержалась.

Она вбила адрес в мобильный телефон и начала размышлять, какой бы предлог использовать, чтобы ее визит не показался совсем странным. Возможно, стоит сказать все как есть, что она выясняет обстоятельства исчезновения Адама и в этой связи встречается с людьми, пережившими трагедию на том же месте. Можно даже добавить, что она только что говорила с ее бывшим мужем.

Судя по карте, Лили жила довольно уединенно в лесу. Значит, Майя уже близко, минуты через три уже будет на месте.

Майя свернула на небольшую дорогу с табличкой «Частная собственность», и через сотню метров показался аккуратный домик с вьющимися вдоль стены розами. В одном из окон горел свет.