Последний билет - Ника Тян

на полу оттирались с трудом, а перебирание воспоминаний о ребятах из школы не помогало понять, кто мог подарить открытку с медведем. Кристина бросила тряпку и снова подошла к столу. Где-то в ящиках должен быть фотоальбом. Он мог помочь вспомнить историю с открыткой. После того, как были перерыты все ящики, альбом все-таки нашелся. С нетерпением Кристина раскрыла его – и ничего не увидела. Кармашки для фото были пустыми. Она перелистнула страницу, но снова ничего не увидела. Пустые страницы сменяли друг друга все быстрее и быстрее, пока не закончились. Альбом был наказан ударом об стол. Еле сдержав себя, чтобы не запустить им куда-нибудь и потом еще отпинать, Кристина села на диван и попыталась успокоиться.

Настроение убираться словно испарилось. Да и вообще больше не хотелось что-либо делать. Взяв чашку с кофе, Кристина вышла на балкон. Здесь в тени высоких деревьев идея с уборкой казалась глупой затеей. Из открытого окна тянуло приятной прохладой. Пар над чашкой совершал свой шаманский танец. Кристина следила за ним и все дальше уходила от вопроса, где фотографии. Даже один шаг, приближающий к нему, начинал искажать и кривить реальность. Все, что оставалось – это бежать. И она бежала, погружаясь в убаюкивающий шум деревьев. И чем больше она слушала, как шумят деревья, тем легче становилась голова. Казалось, можно провести так вечность, но к шуршанию листьев добавился какой-то новый звук. Он выбивался из плавного раскачивания. И против своего желания Кристина стала слушать уже только его. Звук был похож на писк. Она встала и выглянула в окно, надеясь увидеть источник звука. Под окном была клумба и беленый бордюр – больше ничего. Писк не умолкал. Видимо тот, кто пищал, был прямо под балконом, поэтому его не было видно. Любопытство завладело Кристиной, и она решила спуститься во двор.

На улице писк был слышен лучше, и теперь было понятно, что это, скорее всего, котенок, а может даже несколько. Не раздумывая, Кристина пошла прямиком к балкону. Котята пищали еще громче. Она заглянула под балкон и обомлела. На сыром бетоне лежала серая кошка. По ее спине и животу, цепляясь за мокрую грязную шерсть, ползали крошечные слепые котята. И, хоть один из них залез кошке на голову, кошка никак на это не реагировала. Другой котенок тыкался мордочкой в ее бездвижный живот, пытаясь найти сосок. Кристина невольно отступила назад.

“Не долго осталось мучиться.”

Через мгновение, осознав, что хотела уйти, просто дав котятам умереть, Кристина почувствовала отвращение к себе. Котята действительно очень скоро умрут без кошки от холода и голода. Она не знала, чем им помочь, не имея даже малейшего представления, как ухаживать за новорожденными котятами. От отчаяния она заплакала. Бросить котят теперь она тоже не могла. Нужно было что-то, в чем можно отнести котят домой. Она побежала к подъезду.

Ворвавшись в квартиру, Кристина открыла шкаф, и достала первую попавшуюся обувную коробку, вытрясла туфли на пол, схватила в ванной полотенце и побежала обратно. Котята по-прежнему пищали. Но теперь один из них пищал намного сильнее и пронзительнее. Кристина ускорилась. Она подбежала к балкону и, бросив коробку на землю, упала на колени, готовая лезть под балкон. Но тут же отпрянула и попятилась назад. Кошка уже не лежала. Она сидела, а из-под ее задней ноги торчала голова и лапка котенка, который отчаянно пищал, пытаясь выбраться. Кошка, не обращала внимания на то, что сидит на своем котенке. Она невозмутимо жевала. А рядом лежал другой котенок, точнее окровавленная его половина. Кошка посмотрела на Кристину и зашипела, показав окровавленную пасть. Кристина вскочила и оставив обувную коробку и полотенце лежать на земле, со всех ног побежала домой.

Кристина сама не своя влетела домой, грохнув за собой дверью. Не разуваясь, она вбежала в комнату, где ее бесцельное движение было остановлено пылесосом, брошенным посреди комнаты в разгаре уборки. От удара ее повело в сторону прямо на Джека, который взволнованно следил за хозяйкой и старался держаться поблизости. Кристина едва смогла отпрыгнуть, чтобы не наступить на собаку. Хотелось врезать пылесосу как следует, но голень и без того болела от столкновения с ним.

– Джек, на место! – с криком вырвалась злоба и раздражение. Джек, прижав уши, поплелся к лежанке. От его взгляда исподлобья Кристину захлестнул гнев уже на себя. Она не выдержала и врезала все-таки пылесосу ногой наотмашь. Тот слегка качнулся, но не упал, а Кристина, взвыв, опустилась на пол. Боль и слезы подействовали смягчающе, и на место злобы пришла жалость к себе, но еще больше жалость к обиженному и напуганному Джеку. Кристина доковыляла до лежанки и, сев рядом, обняла собаку.

– Прости меня… прости, пожалуйста, – повторяла она сквозь слезы.

Сложнее всего просить прощения у того, кто никогда не отвечает злом даже на самую большую обиду, у того, кто в ответ на слова сожаления может только молчать. Есть поступки, которые просто нельзя совершать, потому что в этом молчании слишком громко звучит голос вины.

4.

Солнце уже спускалось к горизонту. Маленький пруд мутным глазом смотрел на растянувшееся над ним синим полотном небо без единого облака, и эта бесконечная синева, отражаясь в нем, казалось, делала его глубже и чище.

Джек увлеченно рыл лапами землю, видимо, пытаясь добраться до крота. Кристина с улыбкой смотрела, как он фыркает от попавшей в нос пыли, и даже не пыталась отрывать его от этого занятия. По дороге сюда Джек уже успел искупаться в луже, поэтому банных процедур этим вечером так и ли иначе было уже не избежать.

Водомерки неспешно скользили по воде. Сейчас их пресная, всегда одинаковая жизнь не казалось такой уж плохой участью. Неважно, сколько раз водомерка совершит одно и то же движение, это может быть скучно для наблюдателя, сама же она не знает, что такое скука, как и многое другое. Как например то, что если бы Кристина вышла немного раньше на улицу, то успела бы спасти слепых котят и их бы не съела их собственная мама. Из головы никак не выходил серый котенок, тыкающийся в живот в надежде найти молоко, и то, как он отчаянно пищал и барахтался, пытаясь выбраться из-под кошки, сидящей на его крохотном тельце. Странно, что в подобных ситуациях люди часто говорят в качестве утешительной фразы, что-то вроде “не терзай себя: уже ничего нельзя исправить”. Но ведь больнее всего как раз от того, что нельзя ничего исправить.

Оранжевый шар солнца уже почти коснулся леса.