World of WarCraft. Рождение Орды - Ричард Кнаак

Дуротан знал: не случайно пришедшие воины — из самых драчливых и агрессивных кланов. Чернорук захотел увериться, что Северные Волки не подведут в решающий момент. Интересно, кому верховный отдал приказ перерезать Дуротанову глотку при первых признаках измены? Хорошо хоть, если не Оргриму. Друзья обменялись парой слов, на Оргримовом лице отражалось сочувствие и сожаление — и то ладно. Значит, друг тоже не одобряет происходящего.

Гонец заранее предупредил о сборище, так что развели вдоволь костров, заготовили пищу и питье для голодных незваных гостей. Многие Северные Волки уступили свои шатры прибывшим, чтоб те как следует отдохнули перед завтрашней битвой. Дуротан же посовещался с Оргримом и другими командирами, начертил с Оргримовой помощью по памяти план города.

К полудню штурмовой отряд — уже, по сути, небольшая армия — двинулся в путь. Пошли по лугам у леса Тероккар, где в юности Дуротан с Оргримом мчались наперегонки и наткнулись на огра. Теперь никакие чудовища не тревожили неуклонное шествие орочьего войска по пути к цели. Дуротан на волке Ночном Ловце ехал рядом с Оргримом впереди. Оба друга молчали, но Дуротан заметил: Оргрим долго смотрел на то место, где дренеи спасли двух оркских мальчишек.

— Много лет прошло с тех пор, как мы побывали тут, — сказал Дуротан.

— Я не уверен, той ли мы дорогой едем, — отозвался Оргрим, кивнув, — Лес и луг изменились, разрослись, а примет и тогда было немного.

— Я помню, — выговорил Дуротан тяжко.

Лучше б было, если бы память подвела… Но нет: кучка камней там, выступ пригорка здесь, для других ничего не значат, но Дуротану хватит, чтобы указать дорогу. Чернорук предупредил своих воинов: дреней умело скрыли город. Но все равно чуткие Дуротановы уши уловили недовольное бурчание среди воинов.

— Мы уже близко, — предупредил сурово. — Соблюдайте тишину — нас могут заметить, если уже не заметили.

Войско замолкло. Знаками Оргрим приказал разведчикам обыскать окрестности. А Дуротан припомнил тот вечер и свою тревогу: куда их ведут, что дреней собрались делать с мальчишками?

Остановил волка, спешился. Тот потряс головой, почесался за ухом равнодушно. Да, место то самое или совсем близко. Нахлынула отчаянная надежда: а если дреней вспомнили, что раскрыли секрет оркам, и перепрятали магический камень, защищавший от чужих глаз?

Примет никаких — ни камня, ни пригорка, памяти не за что уцепиться. Сосредоточился, идя медленно, слушая за спиной скрип кожи и позвякивание доспехов наблюдавших, ожидавших воинов. Закрыл глаза и представил Ресталаана, вставшего на колени, отодвигающего иглицу и листья…

Открыл глаза, сделал несколько шагов влево, непонятно зачем помолился спешно предкам — то ли чтоб помогли найти камень, то ли чтоб помогли не найти. Пальцы, одетые в латную перчатку, разгребли мусор — и вдруг наткнулись на твердое, прохладное.

Все, теперь обратной дороги нет!

Взял камень в ладонь, поднял и вопреки растерянности и удрученности почувствовал исходящую от камня силу, успокаивающую, мягкую. Камень лежал в ладони, будто рожденный для нее.

Погладил пальцем осторожно, оттягивая момент, когда все изменится бесповоротно и навсегда.

— Ты нашел! — выдохнул восторженно Оргрим, неслышно подошедший к другу.

Дуротан же, разволновавшись, не ответил. Лишь кивнул, с усилием оторвал взгляд от прекрасного, пульсирующего светом камня, глянул на пораженные лица вокруг, глазеющие на сокровище.

— Всем занять свои места! — приказал Оргрим резко. — Нам очень повезет, если нагрянем неожиданно!

Так приятно, уютно, спокойно держать камень — так и стоял бы, глядя в зеленые глубины кристалла, но, увы, выбор уже сделан. Дуротан вдохнул глубоко и произнес слова, услышанные от Ресталаана: «Кехла мен самир, солей лама каль».

Если б только тяжелый, гортанный оркский акцент не позволил камню узнать слова… Тогда и долг перед народом был бы выполнен, и город, полный беззащитных существ, остался бы цел. Но управлявшая зеленым камнем сущность поняла слова — иллюзия растворялась, деревья и валуны исчезали, и перед орками разостлалась широкая мощеная дорога, будто приглашая.

Но приглашения и не требовалось. Прекрасный город дренеев лежал впереди, и, вопя в сотню с лишним глоток, орки ринулись к нему.

Надтреснутым голосом Дрек'Тар говорит о разрушенной красоте, растерзанном совершенстве, об убийстве детей. Ив словах его звучит одно: ведь нам казалось тогда — мы делаем правильное, справедливое. Думаю, и в самом деле так казалось. Я молю предков о том, чтобы никогда не пришлось, как моему отцу, разрываться между необходимостью защитить свой клан и желанием поступать, как подсказывало сердце. Именно потому я изо всех сил стараюсь поддерживать зыбкий мир с Альянсом.

Ведь немногие необдуманные слова, оскорбление, недопонимание — и следом льется детская кровь — и в этом мире, и в любом другом.

Позднее Дуротан не раз удивлялся, почему в Тэлморе не узнали заранее о приближающихся орках. С дренеями уже не поговоришь, чтобы выяснить. Возможно, дреней так верили в спасительное укрытие из иллюзий, что и мысль о его разрушении не приходила в голову.

Воздух разорвали боевые кличи и волчий вой: верховые орки помчались по городским улицам.

Несколько безоружных дренеев пали в первые же минуты, окрасив белую мостовую голубой кровью, но городская стража опомнилась на удивление скоро.

Дуротан, расколдовав видение, сунул камень в заплечный мешок, к желтому и красному, отнятым у Велена. Сел верхом на волка, взял в руку секиру и двинулся вперед, угрюмый и решительный. Хоть и поклялся себе не убивать безоружного либо ребенка, уже решил воевать, как должно, победить или погибнуть ради победы.

Первая волна нападавших разошлась по городу, разбрелась по улицам и закоулкам, разделяясь на группки, врываясь в большие округлые здания, высившиеся по обеим сторонам дороги. Чернокнижники поддерживали нападающих, призванные ими твари были молчаливы и покорны, разве что самые мелкие непрестанно бормотали. Чернокнижники выжидали момента обрушить на головы врагов огненные дожди, стрелы из тьмы, заклятия мучительной боли. Воины выскакивали из домов, покрытые кровью, пачкали синим широкие белые ступени, кидались к следующему дому.

На улицах появилась стража дренеев, насылающая свои заклятия. Дуротан едва успел повернуться в седле, отражая пылающий голубым меч.

Тот ударил в навершье секиры с такой силой, что рука занемела, содрогнувшись. Но удар, куда горший обрушился на душу Дуротана — он узнал нападавшего!

Второй раз Дуротан встретился с Ресталааном в битве. Дуротан пощадил Велена и за то был пощажен Ресталааном, когда стоял, уже беспомощный, готовый принять смерть. И Ресталаан узнал — прищурил ярко-синие глаза.

Долг чести выплачен обоюдно. Теперь пощады не жди!