Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин

Надо было видеть лица лётчиков фирмы Яковлева. Такого хода ва-банк они не ждали!

— Интересное и дельное предложение. А в чём заключается предоставление мне лучшего места для просмотра этого боя?

Я повернулся к Сагиту и тот всё прекрасно понял.

— Предлагаю вам место в моём экипаже. Что скажете? — спросил я, протягивая шлем Байрамова Русову.

Глава 16

Шум моря и ветра были единственными звуками в этот ответственный момент. Я глубоко вдохнул прохладный воздух Чёрного моря, продолжая держать перед Григорием Михайловичем белый защитный шлем. Русов опустил глаза на него, улыбнулся и задумчиво почесал подбородок. Такое предложение не могло оставить равнодушным никого. Особенно собравшихся вокруг партийного деятеля.

У маршала Устинова брови поднялись от удивления так, что чуть было не сдвинули фуражку на затылок. Генерал армии, который больше всех «умничал» практически «уронил» челюсть на палубу корабля. А Чубов задрал нос вверх, посмотрев на меня хищным взглядом. Жаждет расправы, Егорка!

— Это очень интересное предложение, — сказал Русов и взял из моих рук шлем.

— Полчаса на подготовку. Вас пока экипируют, — показал я на Байрамова.

Сагит кивнул и пригласил Русова пройти с ним в надстройку, чтобы помочь со снаряжением. Белкин, ошарашено на меня посмотрел, почесал подбородок и начал раздавать указания на подготовку самолёта. Не стоял в стороне и Самсонов, который предложил помощь в заправке и выкатке самолёта.

Член политбюро обратился к Устинову, уточнив о возможности проведения подобного полёта. Министр обороны возражать не стал. Как и министр авиационной промышленности. После консультации с Белкиным, выслушали мнение генеральных конструкторов Самсонова и его коллеги из КБ Яковлева.

Стоит сказать, что представитель фирмы самолёта вертикального взлёта напрягся. Он сейчас в не самом завидном положении.

— Ты уверен, что в бою всё пройдёт гладко? — шепнул мне на ухо Вигучев.

— Сомневаешься в моей подготовке? Или будешь болеть за Як? — улыбнулся я.

— Просто ты выступаешь и от имени КБ Сухого. Никогда бы не подумал, что судьба самолёта моей фирмы будет зависеть от успеха фирмы-конкурента.

Пока кое-кто из военачальников высказывал несогласие с продолжением демонстрации техники, очень активно себя вели журналисты. Они быстро что-то писали в блокноты, записывали информацию голосом на диктофон и пытались поймать в объектив серьёзное лицо Русова. А он, в свою очередь, внимательно слушал Байрамова и генеральных конструкторов.

— Всё понятно. Руководство авиационной промышленности не против. Дмитрий Фёдорович, вы тоже? — повернулся к Устинову Русов.

— Да. Если вы готовы, то я не против. Вы, как ответственный в политбюро за военно-промышленный комплекс, должны убедиться в правильности наших подходов к формированию палубной авиации, — ответил министр обороны.

После этих слов, меня удостоил радостной улыбки адмирал Горшков. Дважды Герой Советского Союза подошёл ко мне и одобрительно похлопал по плечу.

— Сынок, не подведи, — сказал он и вернулся в гущу обсуждений.

В сопровождении Сагита, Русов пошёл в сторону надстройки. Пока я следовал за ними, мог слышать замечания одного из генералов. Он пытался отговорить члена политбюро от идеи полёта.

— Григорий Михайлович, вы в самом деле сядете в испытательную машину? — встал на пути Русова генерал.

— Что вас смущает?

— Ну как же! Мы много раз говорили, что не нужны нам эти МиГи и Су. Корабль протащил Горшков, а самолёты тянут вот эти деятели, — кивнул он в сторону Белкина и Самсонова.

Шедший рядом со мной Жора Вигучев объяснил, что это начальник Главного политического управления Советской армии и Военно-Морского флота.

— В своё время он сразу после генерал-майора, получил генерала армии. Круче, чем Юрий Гагарин, — посмеялся мой коллега.

— Потрясающий рост.

Генерал армии продолжил убеждать Русова, но тот был непреклонен.

— Это же опасно, Григорий Михайлович. В вашем-то возрасте.

Член политбюро остановился и сурово посмотрел на генерала.

— Это в ваши 75 уже опасно, товарищ начальник Главного политуправления. А в мои годы ещё не так всё и печально. Тем более что для меня небо над Чёрным морем почти родное.

— Григорий Михайлович…

— Спасибо, что беспокоитесь, — прервал его Русов и проследовал дальше.

Интересно, почему член политбюро так сказал о Чёрном море? Многое оно значит для этого человека.

Пока Григория Михайловича готовили к вылету, я начал обсуждать с лётчиком из конструкторского бюро Яковлева сценарий боя.

— Давай на «ты». Володя, — представился он.

— Сергей.

— Да знаю я про тебя. Молодой, талантливый, дикорастущий. Супруга твоя работает у нас.

— Это мне известно. Я про супругу и молодого, если что, — посмеялись мы с ним.

— Ладно. Твои предложения.

В уме я держал тот факт, что Русову около 60 лет. Проводить бой «по-взрослому» с ним в задней кабине было бы опасно. Может дядю вывернуть наизнанку.

— Сходимся на дальности 4. Отрабатываешь первым в заднюю и переднюю полусферы. Три срыва захвата и конец атаки, сойдёт?

— Сергей, ты хоть представляешь, что будет с твоим пассажиром в кабине после такого маневрирования? — посмеялся он.

— Представляю. Поэтому предлагаю не переусердствовать. Покажем члену политбюро возможности на небольших перегрузках и разойдёмся.

— Ладно. Но ты поддашься нам хоть в одной атаке, — посмеялся Володя и пожал мне руку.

— Это будет сложно.

Самолёты были готовы к вылету. Взлётную палубу начали освобождать, зазывая людей в надстройку корабля. Як-141 убрали на площадку, чтобы они не мешали моему взлёту.

Русов занял место в задней кабине. Для него нашли костюм ВМСК, а также лётные ботинки. Надо было видеть его довольный вид, когда он сел на место Байрамова!

Я начал запускаться. При этом старался отвечать на вопросы Григория Михайловича, который заинтересовался приборным оборудованием кабины.

— Всё мигает.