Аферистка - Кристина Грэн

У вахтера должно сложиться впечатление, что вы слишком важная персона и не можете задерживаться на вахте. Дешевый, но эффективный трюк, который не удается только в том случае, если вахтер слишком глуп или слишком благоразумен. Сегодня на вахте дежурил человек средних умственных способностей.

В лихорадочной толкотне и суете, в беспрерывном мельтешении входящих в здание и выходящих из него людей, чтобы не бросаться в глаза, достаточно создать впечатление деловитой целеустремленности. Я была Гретой Майер, рабыней федерального секретаря. На самом деле эта женщина сейчас в родильном доме. Все это и многое другое я узнала в пресс-клубе, где провела пять вечеров, прислушиваясь к разговорам и праздной болтовне кичащихся своей информированностью журналистов. Меня удивляло, что они даже не находили нужным понижать голос, когда делились друг с другом секретами сильных мира сего. По мере того как журналисты поглощали спиртное, у них все больше развязывались языки. Казалось, они ведут своеобразную игру под названием «А я знаю больше, чем ты».

О многом из того, о чем они говорили, не принято писать в газетах. И журналисты, по их словам, накапливали материал для книги. Я внимательно слушала их треп. У меня потрясающая память на все банальное, как выражалась Клара. Она заносила добытые мной сведения в ноутбук, набирая текст одним пальцем. Мы жили в маленьком, уютном, расположенном у вокзала отеле «Домисиль», в двух разных номерах. В отличие от меня Клара сохранила за собой квартиру в Гамбурге. Она не доверяет мне, хотя и не подает виду. Мы договорились провернуть одно дельце и после окончательно решить, стоит ли нам работать вместе.

Доля Клары составляет пятнадцать процентов от суммы чистой прибыли. Я предлагала ей тридцать процентов, но она настояла на пятнадцати. Она находит слишком фривольным мое эротическое, совершенно неразумное отношение к деньгам, хотя считает, что это перешло ко мне по наследству от Вондрашека. Проект «Грета Майер» был чистой воды авантюрой, хотя Клара называла его гениально простым. Как раз гениальность проекта больше всего беспокоила меня.

Я внимательно наблюдала за Хагеном Клейном, сравнивая свои первые впечатления с тем, что знала о нем. Клейн держался самоуверенно и сидел, небрежно развалившись в кресле, но то, как он покачивал ногой, выдавало напряжение. В его глазах читалось выражение жадности, и я прекрасно понимала настроение своего визави.

— Я с удовольствием пригласила бы вас в свой офис, господин Клейн, но в гостях у моего босса сейчас находится телевизионная группа, идет съемка политической программы, и мне не хотелось бы мешать. Как вы смотрите на то, чтобы пообедать вместе? За столом мы могли бы побеседовать совершенно непринужденно.

«Непринужденно» было главным словом в этой тираде, и Хаген Клейн клюнул на него. Он довольно двусмысленно ухмыльнулся и тем самым дал мне моральное право презирать его. «Такой тип мужчин нравится женщинам», — сказала Клара, характеризуя Клейна. Женщины склонны к ошибкам, когда речь заходит о типах мужчин, и я тоже не всегда свободна от просчетов. Обаяние и некоторая легкомысленность Геральда в конце концов стали раздражать меня. В мужчинах я теперь ценю одно — прямолинейность. Обычно в другом человеке ищут то, чего не находят в себе.

— У вас очень милое имя, господин Клейн. Я предлагаю пойти в итальянский ресторанчик.

Работавшие в этом здании чиновники всегда ходили в итальянский ресторанчик, потому что он располагался поблизости, напоминал о проведенном в Тоскане отпуске и счета в нем не выходили за рамки разумных накладных расходов.

Клейн заказал два блюда, а я — четыре. Он, наверное, решил, что я пользуюсь случаем, чтобы истратить на себя побольше казенных денег, выделенных на оплату накладных расходов. Однако на самом деле я просто обжора. Мне совестно сознавать это, я знаю, что мужчины почему-то считают прожорливых женщин опасными особами, но ничего не могу с собой поделать.

Хаген Клейн заказал к салату особый соус, приготовленный на основе оливкового масла, и я поняла, что он большой гурман и хорошо разбирается в итальянской кухне. Клейн заявил, что ему не мешает то, что я курю. В конце концов реклама одной из марок сигарет принесла ему хорошую прибыль. Он блестяще преподносил себя, а моя задача заключалась в том, чтобы сыграть роль недоверчивой клиентки, которую он должен был убедить в своей профессиональной состоятельности.

Мы пили минеральную воду, чтобы сохранять ясную голову. Все-таки бизнес-ленч. Речь шла о нескольких миллионах марок. Моему боссу якобы требовалась рекламная кампания для успешной борьбы на предстоящих выборах в бундестаг.

Пока я ела салат с пармезанским сыром, Хаген Клейн старался убедить меня в том, что у его фирмы высокий творческий потенциал. Он жонглировал такими понятиями, как «аналитическая группа», «прогрессивный маркетинг», «интервенция на рынке»… Политика тоже товар, который покупается и продается. В этом мы с ним были едины, хотя я, как Грета Майер, должна была представлять и отстаивать идеологические взгляды своей партии. Хаген Клейн с похвалой отзывался о политическом курсе нашей партии, но подчеркивал, что ее успех на выборах будет зависеть от упаковки, в которой подадут ее политику средства массовой информации. Упаковка эта должна быть эмоционально содержательной и учитывать пожелания и иррациональные страхи электората, который в своем политическом поведении традиционно склонен к инертности.

О Боже, как он мне надоел! Клара предупреждала, что роль Греты Майер вряд ли придется мне по вкусу. Но я и не предполагала, что люди могут испытывать такой бурный оргазм от собственных слов. Я слушала Клейна со скептическим видом личной помощницы крупного партийного функционера, порой кивала, улыбалась, выражая свое согласие, или возражала, когда Клейн на мгновение замолкал чтобы перевести дыхание. Я умею слушать, а мужчины высоко ценят это искусство. Создавалось впечатление, что Клейн знает обо всем на свете и всегда бывает прав. Единственным пробелом в его знаниях была та истина, что свиньи не могут летать.

Несколько дней назад я позвонила Клейну и сообщила от имени партийного руководства о том, что он является одним из немногих претендентов на роль главного рекламного агента партии в предстоящей предвыборной кампании. И действительно, такой конкурс сейчас проводился. Клара проверила это. Однако «Креатикс», фирма Клейна, не входила в число претендентов. Конкурс держался в строжайшем секрете, однако в Бонне, в партийно-правительственных кругах, о нем знал каждый четвертый.

Мне подали макароны с трюфелями, а Клейну — салат из помидоров. За обедом мне очень не хватало вина. Хотелось расслабиться, чтобы разгадать шараду, в которой было слишком много текста.

— Вы знаете, наверное, что мы поручили трем агентствам подготовить свои предложения по проведению рекламной кампании. По понятным причинам мы не хотели бы, чтобы участвующие в конкурсе претенденты знали друг о друге. Поэтому я прошу вас держать наши переговоры в секрете.

Клейн прекрасно понял меня и стал поглощать свой салат с такой жадной поспешностью, как будто боялся, что кто-нибудь отберет его. Конкуренция в рекламном бизнесе очень жесткая, и, чтобы сохранять творческий потенциал, необходимо хорошо питаться.