📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПсихологияЖизнь волшебника - Александр Гордеев

Жизнь волшебника - Александр Гордеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 419 420 421 422 423 424 425 426 427 ... 442
Перейти на страницу:
это очень мудро. Так и надо поступать, не тратя жизнь на пустые ожидания. Она

оставила меня тогда, когда надежды уже не осталось. Это правильно и логично. Тут я сам виноват,

что всё же каким-то чудом выкарабкался. Ситуация оказалась нештатной – вот и всё.

– Послушай, – говорит Ирэн, – ну и что с того, что у неё парень? Что, мужчинам уже не

полагается бороться за женщину? Ведь ты победишь его даже тем, что просто объявишься живым.

И тогда с ней случится нечто похожее на то, что произошло со мной. Эка беда, что ты уже чуть-

чуть не тот? Мужчину шрамы украшают.

– А так же отсутствие ног и глаз, – грустно усмехнувшись, говорит Роман. – Нет, тут всё иначе.

Уже поздно. Она ведь была Принцессой…

Голубика сидит в полном замешательстве, и тогда Роману приходится рассказать всё о Лизе, о

чистой открытке, о том обряде, который они придумали для себя, но главное – что больше всего

потрясает Ирэн – о строгом кодексе Принцессы, которого придерживается Лиза.

– Удивительно! – восклицает Голубика, выслушав его. – Такая девочка! Я горжусь тобой.

Горжусь, что она у тебя была. Какие невиданно чистые принципы! Я даже позавидовала.

Принцесса… Надо же… И, впрямь – Принцесса. Кое-что я, наверное, даже взяла бы для себя, хоть

и возраст у меня уже не тот. Только, может быть, как-нибудь по-своему приму. Знаешь, Мерцалов,

(уже извини, Рома, что снова по фамилии, но сейчас мне хочется назвать тебя как-то

поофициальней), вот к ней у меня вообще никакой ревности нет. Я хотела бы даже подружиться с

556

ней, хотела бы даже жить рядом с ней. Помню, были у тебя раньше разные вольные разговоры

насчёт мужской свободы. Так вот, против Лизы я бы ничуть не возражала. Была бы даже «за».

Ведь она тебя не уменьшает. И мне жаль, что ты говоришь, будто всё уже поздно.

– Поздно потому, что она уже не Принцесса. К ней уже прикасался этот «Пьер». Она говорила

про себя, что она хрусталь. А хрусталь бьётся лишь один раз. Вот и всё.

– Удивительно, что, пройдя через такое, ты остаёшься таким щепетильным, что ли… Ну,

подумаешь…

– Нет уж, пусть хоть что-то остаётся правильным.

Иван Степанович едва выдерживает эти откровенные разговоры, при которых Роман и Ирэн

просто не обращают на него внимания. И он, маясь от неловкости, пытается увести разговор в

другую сторону.

– Ты вот сказал, – напоминает он, – что видел сейчас девушку, пришедшую домой. Как это тебе

удаётся?

– Не то, чтобы вижу… Великой тайны тут нет. Всё просто. Умение предполагать свойственно

каждому человеку. О всяком будущем событии он может сделать тысячи предположений, включая

и верное. Беда лишь в том, что это верное предположение человек не различает. Кроме того, ему

требуется много энергии, чтобы выстроить все возможные предположения. Я же, сидя в своей

мёртвой яме, научился сначала выстраивать их все, а потом придумал как отсекать неверные. Нет,

даже не так. Пожалуй, нельзя сказать, что в этом я чему-то научился или понял – я ничего не

делал специально, всё вышло само собой. Просто постепенно у меня сложились такие

сокровенные, можно сказать, свойские отношения с информацией, что она сама стала давать мне

лишь очевидное.

– А ну-ка, ну-ка, – загораясь, просит Иван Степанович, – скажи, что происходит сейчас у нас

дома?

– Дома… Испытать меня хотите? Дома… Ничего не понимаю. В вашей квартире чужие люди…

– Как чужие!? – вскрикивает Иван Степанович, но тут же спохватывается. – Ах, так мы же новую

квартиру получили, а в старой-то, конечно, чужие.

– Понятно. Новую квартиру вам дали на работе, и вы после этого сделали выгодный обмен. Да,

вот вижу, в вашей новой квартире – знакомые вещи. А в гостях у вас сегодня Серёжка. Как же он

вырос! Серёжка сейчас в ванной тайком от Тамары Максимовны ровняет ножницами свой чуб. А то

пострижен какой-то лесенкой.

– Ну вот, папа! – подхватывает Голубика. – Я же говорила, пусть в парикмахерскую сходит, а ты

всё: я сам да сам.

Иван Степанович, слушающий с открытым ртом своего бывшего зятя, который когда-то не хотел

играть в шахматы по теории, автоматически возражает:

– Ничего страшного, подумаешь, барин! Мог бы и с таким чубом походить.

– Нет, с такой причёской взрослый парень ходить не станет, – теплея улыбкой, говорит Роман. –

Это вы уж слишком. К тому же, он влюблён сейчас в одноклассницу Катю, и потому кривой чуб ему

совсем ни к чему. Да вы не волнуйтесь, он сейчас всё сделает хорошо.

– Так вот в кого он, оказывается, втрескался, – говорит Ирэн. – Кто бы мог подумать? Рыжая,

курносая! Но потрясающе, как ты всё это видишь!

– Потрясающе! – повторяет и её отец, находясь буквально в какой-то растерянности.

– А что, Иван Степанович, как идёт работа над вашей книгой «Будущее без христианства и

революции»?

Бывший тесть смотрит так, будто над ним треснуло небо.

– Как?! Ты и это знаешь? Даже название? Как это понимать? Это что, мистика какая-то, или

что?

– Более того, я знаю, как называются и две первые ваши книги. Это «Великие преступления

христианства» и «Вторая трагедия России».

Умный и образованный Иван Степанович сидит в прострации. Точно в таком же удивлении

находится и Голубика. Роман специально не прерывает их недоумения, улыбаясь куда-то вниз.

– Но как?! – только и удаётся сказать бывшему тестю, схватившемуся за голову своими

сильными гранёными пальцами.

– Ирэн, ну ты-то чего так смотришь на меня? – засмеявшись, спрашивает Роман. – Ведь ты же

сама мне об этом когда-то рассказывала.

– Я?!

– Ну, конечно!

– Ой, да я уж забыла…

– А вот я не мог забыть. Вы уж извините, Иван Степанович, за розыгрыш. Но эти названия я

давно уже знаю от Ирэн. И, кстати, после нашего расставания с ней я потом постоянно жалел о

том, что потерял возможность общаться с вами. Вы в своё время задали мне столько каверзных

вопросов, что я потом всю жизнь невольно на них отвечал и всё словно перепроверял. Для меня

эти вопросы очень много значили. Мне кажется, что, зная названия ваших книг, я мысленно

557

наполнял их своим содержанием, я, как будто, тоже писал их внутри себя. Потому и помню так

хорошо. Сейчас же, учитывая новое время, нетрудно предположить, что вы как раз работаете над

третьей книгой.

– Н-да, – озадаченно произносит Иван Степанович, чуть оправляясь. – Разыграл. Ну что ж,

тогда я воспользуюсь твоими способностями, можно сказать, провидца. Скажи: и в каком же

направлении ты мысленно пишешь третью книгу?

– Думаю, она самая трудная и, боюсь, может оказаться

1 ... 419 420 421 422 423 424 425 426 427 ... 442
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?