Практическая конфликтология - Виктор Пономаренко

Кризис – это еще и разочарование в тех поведенческих инструментах, которыми человек привык решать жизненные задачи, добиваться своих целей. И часто бывает так, что, понимая свою несостоятельность, но не желая видеть себя проигравшим, индивид возвращается к тому периоду своей жизни, к той социальной роли, для которых имеющийся у него приспособительный инструментарий (способы поведения, умения, навыки, знания) вполне годится.

В нашем примере герой вернулся к роли юноши-любовника, которую он некогда освоил, и в которой теперь чувствовал себя наиболее комфортно. «А как же импотенция?» – Спросите вы. Нет никакой импотенции. На языке медицины его состояние называется дисгамия, т. е. нарушение сексуальных отношений между супругами, вызванное внешними, социально-психологическими причинами. Можно сказать, свою несостоятельность как отца ребенка этой женщины он распространил и на все иные отношения с ней.

По психологическому механизму это уход из психотравмирующей ситуации. Этому мужчине трудно взаимодействовать со своей семьей, т. к. он чувствует себя лишним в самом важном процессе на данном этапе ее существования – в процессе воспитания дочери. Отчуждение нарастает и распространяется и на отношение ко всей социальной группе в целом. Стремясь обрести себя, мужчина уходит туда, где он компетентен, а потому желанен и востребован.

Самое интересное, что если даже он бросит жену и вступит в брак со своей новой подружкой, то их отношения продлятся… до рождения ребенка. Сработает все тот же механизм. Мужчина снова почувствует себя лишним, некомпетентным, снова начнет поиск комфортной социальной ниши и найдет ее, перевоплотившись в очередного героя-любовника.

Спасти положение может только осознание истинной причины кризиса и принятие действенных мер по ее устранению. Мужчину нужно сделать отцом. В полном и святом смысле этого слова. Как этого добиться? – А как осваивают любую роль – терпением и трудом, постоянными репетициями. Проще говоря, надо взять своего ребенка на руки, качать его, менять ему пеленки, вставать к нему ночью, бегать на молочную кухню, в аптеку, держать его за ручки, когда он делает первые шаги, вслушиваться в его лепет, замирать и радоваться при первых его словах… А как же иначе?

Эта история имела благополучное завершение. Перестав чураться собственного ребенка, осознав, что с его рождением роль отца не только не закончилась, а, наоборот, по-настоящему началась, мужчина вернулся к жене. Вначале психологически, а вскоре и физиологически. Его крепкий молодой организм, освободившись от гнета переживаний, взял свое.

Семейные роли бабушек и дедушек определяются, опять же, их вкладом в воспитание детей. Если старшее поколение родственников способствует формированию взрослых людей (а не задерживает его, как это нередко бывает, из самых благих побуждений), то оно – это мудрое поколение – в семье сохраняется.

В противном случае семья, в лице ее «центрального ядра», его отторгает, родители родителей вытесняются на периферию семейных отношений. Актуальность их воспитательных усилий сходит на «нет» (а вместе с этим и их востребованность), и в лучшем случае они могут рассчитывать на традиционную лояльность со стороны своих детей, которые по моральным соображениям не позволят себе бросить стариков-родителей на произвол судьбы.

Я хорошо помню молодую пару, отказавшуюся от общения с бабушками и дедушками потому, что родители жены не поддерживали усилий по исправлению дефектов речи ребенка, а позволяли ему в их присутствии говорить неправильно, заявляя, что они не намерены «мучить бедное дитя», а родители мужа изводили маленького человека формальными придирками, чем чуть не довели его до невроза.

Отношения были возобновлены, когда ребенок уже учился в средней школе, и вред от подобного неумелого воспитания был минимален, скомпенсированный разнообразными влияниями со стороны взрослых.

Мы не раз говорили, что компетенция (область социальной ответственности) в первую очередь характеризуется ее целями, т. е. результатами, которые должны быть достигнуты в рамках этой компетенции.

Итак, цель родителей заключается в том, чтобы произвести на свет детей и превратить их во взрослых людей. Взрослые, что означает «социально компетентные», люди – вот результат усилий родителей.

Именно этот результат оценивается обществом, и семья поощряется в случае успеха и третируется при неудачах. Родители не вправе считать себя компетентными и рассчитывать на уважение окружающих, если их дети, придя в половозрелый возраст, не обрели соответствующую социальную зрелость. При этом за рамками родительских обязанностей они могут быть замечательными профессионалами, талантливыми, многогранными людьми – все это не в счет, когда речь идет об их семейных отношениях.

А какова цель детей? Ведь «дети» – это тоже внутрисемейная компетенция, да еще какая ответственная! Цель детей – стать взрослыми людьми, обрести возможности для полноценной социальной адаптации (т. е. усвоить инструментарий удовлетворения потребностей в условиях социума).

Ребенок, например, обязательно будет конфликтовать с мамой и папой, которые имеют о его характере (складе психики, определяющем направленность и способы поведения) поверхностное представление, а то и вовсе никакого не имеют, но настаивают на своем праве определять его будущую профессию.

Помню, до какого душевного кризиса довел себя некий мужчина – отец пятнадцатилетнего подростка – пытаясь «настроить» сына на получение высшего образования «в престижной сфере». «Я, что, зря работал всю жизнь?! Зря деньги зарабатывал?! – Надрывался отец. – Ты обязательно будешь экономистом. Ну, в крайнем случае, юристом. Я сказал». Сын, чтобы не скандалить с отцом, делал вид, что его эти разговоры о будущем мало волнуют. И убегал к приятелям. Отец бесился от этого еще больше: «Да он просто лентяй и иждивенец – вот кого я воспитал!» Мужчина буквально рвал на себе волосы и жаловался, что не хочет с работы возвращаться домой, где у него уже, как он считал, нет семьи.