Практическая конфликтология - Виктор Пономаренко

Попытки воплотить в жизнь мамино воспитание привели девушку сначала в одну «хорошую семью», затем в другую, а затем – в какую-то очень нехорошую, после чего она вернулась к маме, слава Богу, живая, с маленькой дочкой на руках. Оставив дочь на попечение бабушки, молодая женщина уже сама, руководствуясь накопленным, в том числе и горьким, опытом, принялась обустраивать свою жизнь. В общем, ей это удалось. Она реализовала некогда полученное (в качестве приданого и пропуска в «хорошую семью») образование, стала квалифицированным, уважаемым специалистом. Но матерью для своего ребенка стать не захотела, да и не смогла.

Бабушка, взвалив на себя эту ношу, пошла прежней дорогой. Теперь уже внучка вознамерилась, под ее влиянием, стать членом «хорошей семьи». Опуская подробности, скажем, что внучка тоже возвратилась под бабушкино крыло, как некогда ее мать, и тоже с ребенком и с ворохом негативных впечатлений. Судя по всему, этот пропахший нафталином образчик «женского счастья», не имеющий никакой общественной перспективы, кроме как в семьях рантье (которые сами по себе тоже не имеют общественной перспективы), стал здесь традиционной парадигмой воспитания. Увы.

Есть еще одно важное правило. В семье воспитание детей (по крайней мере, на уровне прямых указаний, внушений, советов и иных императивов) входит в компетенцию родителей, а не бабушек, дедушек, теток и дядек. Если взрослые члены семьи не поймут этого и не выстроят свои коммуникации так, чтобы важный императив в адрес ребенка исходил непосредственно и только (!) от его родителей, даже если перед этим он обсуждался на семейном совете, то ребенок уж точно ничего не поймет и самостоятельно не разберется во внутрисемейной иерархии.

Зрелый человек, профессионал, и тот схватится за голову, если ему будут поступать указания не от одного, непосредственного, а от нескольких разноуровневых начальников (тем более, указания противоречивые, взаимоисключающие). Что же говорить о детях! Их в подобной ситуации, если она становится хронической, ожидает невроз. Или, в более благоприятном для них случае, уход из этой неорганизованной среды куда подальше. Туда, где все ясно, структурировано, определено. Увы, этим «куда подальше» может стать не только кружок по интересам или благополучная семья близкого друга, но и секта, и криминальная компания, где есть своя, подчас более организационно и технически совершенная, чем в обычной семье, система воспитания. Этого нельзя забывать.

Выше приведена эталонная, с моей точки зрения, управленческая модель семейных отношений. Любые отклонения от нее чреваты кризисами и конфликтами.

Источником системного социального кризиса, который мы все сегодня переживаем, в значительной мере является отсутствие компетентных воспитателей. Мы до этого говорили о некомпетентности родителей, бабушек и дедушек, но ведь существуют и профессиональные воспитатели (прежде всего школьные учителя), разделяющие с институтом семьи ответственность за подрастающее поколение. От их компетентности зависит, получат ли родители квалифицированную поддержку в достижении своей благородной цели, или же они будут введены в еще большее заблуждение относительно своих детей и способов их воспитания.

Учителя и родители – это тоже социальная группа, реализующая в своем существовании принципы референтности, адекватности компетенции и компетентности.

Горе, если эта группа некомпетентна и, как следствие, нереферентна для ее участников. А ведь надо всего лишь понимать, что цель воспитателей – сформировать взрослого человека, и что «взрослый» означает «социально компетентный», т. е. приспособленный к труду (не к любому, что невозможно, а к найденному совместно с компетентными воспитателями референтному труду) и умеющий устанавливать конструктивные социальные коммуникации.

К сожалению, и родители, и даже профессиональные воспитатели нередко искажают в своем сознании понятие «взрослость» и заменяют самореализацию в труде и ответственность за результаты социального взаимодействия более легкими, но бесплодными в перспективе, разочаровывающими всех суррогатами.

Рассмотрим поучительный случай. Учитель средней школы, она же – классный руководитель в одном из выпускных классов (назовем эту женщину по традиции Марья Ивановна) в начале мая, незадолго до выпускных экзаменов, пошла со своими учениками в поход, на природу. На одном из привалов старшеклассники подошли к Марье Ивановне и почти в ультимативном тоне объявили о своем намерении выпить принесенные ими с собой спиртные напитки. Дескать, мы уже взрослые, самостоятельные люди, до нашего «Последнего звонка» остались считанные дни, поэтому мы ждем, что вы, Марья Ивановна, не только позволите нам выпить, но и присоединитесь к нам почти на равных, пообщаетесь с нами, как взрослая с взрослыми.

Признаюсь, эта ситуация книжная, точнее, она взята из одной «методички» по конфликтологии (прошу ее автора не обижаться на меня за то, что я не привожу его фамилии, потому, прежде всего, что трактовку примера я предпочитаю взять на себя). Но и реальных подобных случаев – пруд пруди. В этом я убеждаюсь всякий раз, когда разбираю эту задачу со своими слушателями, среди которых немало профессиональных педагогов. Они соглашаются с тем, что, если отбросить некоторые несущественные детали, описанная в ней коллизия весьма правдоподобна.

Итак, представим себе, школьники подходят к своему классному руководителю и заявляют, что намерены выпить взятые ими с собой в поход спиртные напитки. «Мы вас очень любим и уважаем, дорогая Марья Ивановна, – говорят они. – Именно поэтому мы ставим вас в известность, а не пьем втихаря, под кустами. Странно будет, если вы нам запретите это сделать, ведь именно вы так много говорили о предстоящей нам взрослой жизни. Так не считайте же нас маленькими. Если вы заведете пластинку о вреде алкоголя для наших будущих детей, то это смешно. Дайте же нам почувствовать себя взрослыми, а не глупенькими, легковерными детишками. Иначе мы разочаруемся в вас на всю жизнь».

Удручает то, что некоторые педагоги, выслушав эту фабулу, сразу же предлагают «разрешительный» вариант: «А, пусть делают, что хотят. Запретите – не послушают. Все равно не уследите».

Вспомним, как называется такая стратегия поведения в конфликте (надеюсь, никто не сомневается, что это – конфликт, что желание школьников приложиться к бутылке грозит нанести ущерб педагогу и их партнерским отношениям)? – Верно, уступка.

А как выглядела бы конкуренция? – Марья Ивановна могла бы настоять на «сухом законе» под страхом репрессий, ведь хотя перед ней и учащиеся выпускного класса, но они еще не сдали экзаменов, не получили аттестаты. Рычагов влияния на них более чем достаточно.

Избеганием было бы не замечать «шалунов», а, прикинувшись дурочкой, позвать желающих «собирать ягоды», «играть в мяч» и т. п., сплотив вокруг себя наиболее лояльных школьников. Остальные пусть развлекаются, чем хотят.