Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - Анна Замосковная

– Идём! – Я впихнула бутылку в седельную сумку, следом корсаж. – Нас здесь не хотят!

Ценой неимоверных усилий и двух падений я сдёрнула с ручки фонарь стражников и заменила лампой из бани. Ворота были где-то далеко и ходили из стороны в сторону, но стремя было со мной заодно, оно шло правильно, и я, держась за него, тоже шла правильно. Прядя ушами, Рыжик подозрительно так оглядывался и принюхивался.

Сбоку ворот был пенёк. Большой пенёк с белыми, закрывшимися на ночь цветами. Очень трудно было удержать его в памяти, но я смогла и, отворив створку, вернулась.

Никто не пытался меня остановить, пёс не гавкнул. Только старуха укоризненно наблюдала, как я втыкаю в кустик с невинными, как я, цветами шест – символ члена, между прочим! – с лампой. Член, то есть шест, втыкаться не хотел.

– Символично! – Я со всей силы вонзила член-шест, и он гордо влез в земляное лоно пенька. – Хорошая примета!

Рыжик тоже наблюдал. Придерживаясь за луку, я залезла на пенёк, оскользнулась на цветах, но удержалась и с пятой, или шестой, или десятой попытки вползла в седло.

Шест увяз основательно, я тянула его, тянула и, выдернув, откинулась назад до боли в спине:

– Ай-яй!

Мир кувыркался. Ну ничего! Выпрямившись, перехватила член покрепче и предательски путавшимся языком велела:

– Домой.

Рыжик прял ушами, но не ехал. Со всей дури я дала шенкелей, дёрнулась в седле, прижалась к шее, выронила шест и, обхватив коня, позволила ему меня спасать.

Удары копыт о землю отдавались в теле, напряжение конских мышц, ветер, цокот. Не сон и не явь, но мгновениями чудилось – я лошадь, несущаяся по лугам, и я свободна, свободна как ветер, что свистит в ушах, как грива, что бьёт в лицо…

Временами реальность отступала и возвращалась лишь под громогласное ржание. Я впивалась в гриву и садилась ровнее, а потом превращалась в лошадь, падала во тьму и пробуждалась от отчаянного зова.

– Молодец, – иногда шептала я, крепче обнимая Рыжика. – Я люблю тебя, знаешь, я тебя люблю.

Когда в голове чуть прояснилось, я натянула капюшон на багровое лицо, плотнее запахнула плащ. Из города меня выпустили без малейшей шуточки или приставаний – видимо, Базен ребят приструнил. Оставалось надеяться, что возвращение будет столь же ровным.

Сбоку дороги замелькало светлое пятно. Кажется, лошадь. Вскинув голову, Рыжик остановился, подёргивая ушами. Светлое пятно приближалось – точно, лошадь. Или конь. Но было тихо, словно копыта животного зачарованы. Я поёжилась, пьяная удаль пришлась бы сейчас кстати.

Почти подскакав, всадник резко ушёл влево. Туча обнажила сияющий серп луны, всего на миг, но отчётливо показалось совершенно безумное лицо Полины де Гра, а в следующий миг она уносилась в ночь бесшумно, точно видение…

Стражники даже о фонаре не спросили, просто молча пустили в сонный город. На сереющем небе просвечивали звёзды и месяц. Кажется, дождя не будет. Цокот копыт дурманил, как колыбельная, но в груди разрасталась холодная боль. С кем инициироваться?

Бежать в Вирб? Но прошлые неудачи поселили в душе мутный страх…

А вдруг вопрос всё же разрешится сам собой? Явится молодой красивый и могущественный прин… маг, без разговоров прижмёт к себе, и я потеряю голову от страсти, а он сделает то, что должен был сделать несколько месяцев назад один безусый студент с некстати подвернувшимся знакомством с доктором.

Ладно.

Только…

Нет, неудачи произошли из-за внешних обстоятельств. Один любил попышнее, у двух других возраст то слишком маленький, то слишком большой, но… А вдруг на меня ни у одного мага не встанет? А?

Ужас парализовал, я безвольным мешком качалась на Рыжике.

Что во мне не так? Я вроде красивая. Может, стоит принарядиться? Да, перед Вирбом – завтра утром сразу туда! – надо поискать в подвале что-нибудь соблазнительное. Достойное… Я закрыла пылавшее лицо руками: «Я неудачница, никто меня не инициирует».

Рыжик шёл-шёл и остановился. Зашуршали ворота. Саги сумрачно смотрел снизу, не уходя с дороги, не позволяя тыкавшемуся в плечо Рыжику войти. Глядя сквозь щели между пальцами, я прочла во взгляде Саги осуждение.

Догадался? У Саги были все факты и возможность их связать. И моя слабость, и потребность в маге. Вопрос, который я задала, узнав об объёме работ, был весьма наводящим.

Сердце гулко, испуганно колотилось в груди.

– Не смотри на меня, – я пригнулась к гриве.

Саги отступил в сторону, и Рыжик зацокал внутрь. С коня Саги меня стащил бесцеремонно. Поставил на ноги, заставил расправить плечи. Бессильные прикосновения Жаме вдруг показались чудовищно отвратительными, внутри всё сжалось, и к горлу подступил ком тошноты. Я зажала рот ладонью.

– Вода тёплая, можешь ополоснуться, – глухо предложил Саги и, подхватив Рыжика под уздцы, направился в конюшню.

На выступе печки дрожало пламя единственной свечи, и казалось, весь мир заключился в ней и плывёт, качаясь во мраке. Я медленно вытирала с кожи капли тёмной воды с терпким запахом травяных отваров.

Воспоминание об укоризненном взгляде Саги вытягивало что-то внутри томительно и страшно.

Думать об этом не хотелось, да и не стоило.

Но почему Вьен аж в окно сиганул, лишь бы со мной не спать, – это что было? Неужели я такая страшная? С одной стороны, я была уверена, что дело не во мне, уж больно реакция у Вьена неординарная. Но мерзкий внутренний голосок нашёптывал: «В тебе проблема, непривлекательная ты».

Что-то в этих словах не складывалось, но голос очень авторитетно и гадостно уверял: «В тебе, в тебе дело, только стражники на тебя и зарятся, как на девку уличную. Они бесплатно и овцу отдерут. Им что овца, что ты».

«Заткнись», – велела я.

Голос не унимался. И грудь слишком большая, и ростом не вышла, и лицо слишком серьёзное, и кокетничать не умею, и вообще всё очень, ну просто очень плохо, и ходить мне девственницей до конца своих несчастных дней.

Всхлипнув, я закрыла лицо руками, полотенце соскользнуло к ногам. В голову туманными волнами возвращалось опьянение вперемешку с отчаянием.

– Красивая я, – прохныкала я. – Одеть красиво – и все, все будут у моих ног.

Размазав сопли, покачавшись, высморкавшись и умывшись, я решительно направилась в подвал.

Меня качало, дом был чужим, слишком тёмным и холодным. Я туда попала? Что это за место такое, вообще? Ступени, пользуясь темнотой, нагло расползались из-под ног. Дверь как-то поменяла сторону открытия, но я наконец потянула её на себя и стала шарить по сторонам. Рука задела что-то холодное, оно брякнулось об пол звонко и хрустко.

Естественные потери, бывает.

Вытянув руки, я пошла дальше, выискивая стол с заветной коробкой. Украшения красят женщину. Очень-очень! А ещё они сделают меня похожей на знатную даму, и ни один маг Вирба не посмеет отказать!