Мама на Рождество - Екатерина Орлова

дом Киллиана пару кремов и свою расческу, раз уж я так часто оказываюсь у него в плену. Потом торможу эти мысли, потому что так все и начинается. Зубная щетка, расческа, косметика. Потом пойдет одежда, и я не успею оглянуться, как все мои вещи переместятся в его дом.

После завтрака под мерный гул телевизора, по которому идет «Моана», мы с Милли носимся по дому, играя в догонялки. Потом играем в прятки, а дальше раскрашиваем принцесс, усевшись за кофейным столиком в гостиной. После обеда Милли прижимается к моему боку, сжимая в руке своего неизменного потрепанного медведя, и сонными глазами блуждает по экрану.

— Я начинаю ревновать, — от шепота Киллиана волоски на моей шее встают дыбом. Прикрываю глаза и улыбаюсь. — Ты целый день с Милли.

— Разве не этого ты хотел? — спрашиваю дрожащим шепотом, когда его губы перемещаются от моего уха к шее. От нежного прикосновения по коже бегут мурашки.

— Нет. Я хотел тебя для себя, но Панда забрала все твое внимание.

— Ты был занят.

Так и было. Пока мы с Милли развлекались всеми доступными способами, Киллиан занимался стиркой, уборкой в гараже, созванивался с родителями и готовил обед.

— Я должен был забрать тебя у Милли?

Я качаю головой и тихонько смеюсь, а потом давлюсь воздухом, когда Кил прикусывает мое плечо, отодвинув горловину футболки в сторону.

— Давай уложим ее в постель, — предлагает Кил.

— Пускай сначала нормально уснет.

Кил тихо рычит и снова кусает мое плечо, но теперь совсем не ласково. Я дергаюсь и смеюсь.

— Пойду достану мясо для ужина. Чего бы тебе хотелось?

— Стейк на гриле, но погода неподходящая.

— У меня есть электрический на кухне. Будет тебе стейк. Чего еще желает моя принцесса?

— Ты про Милли? — поворачиваюсь и ловлю Кила на том, как он закатывает глаза. — Ладно, шучу. Овощи и что-нибудь на десерт.

— М-м-м, сколько у меня идей для десерта, — урчит он мне на ухо. — Но предложу мамин морковный пирог, она как раз вчера передала свежий.

Киллиан встает и идет в кухонную зону, а я аккуратно пересаживаю Панду себе на колени и медленно убаюкиваю, потому что она еще силится моргать, но я уже вижу, что малышка практически улетела в царство Морфея.

Через несколько минут Кил укладывает Милли в ее кроватку. Пока качала ее, у меня слегка затекли руки, так что я растягиваюсь на ковре в гостиной и вытягиваю руки над головой. Прикрываю глаза с блаженной улыбкой. Впервые за долгое время я рада метели. Мне не нужно никуда спешить, я не заперта в одиночестве в своем доме, нет необходимости постоянно связываться с родителями и отчитываться о том, что я еще не умерла от холода и голода. Достаточно было отправить сообщение папе, что во время метели я буду у Киллиана Томаса, и родители даже не звонят.

Я улыбаюсь, не открывая глаз, когда на мое тело опускается тяжесть тела Киллиана.

— Попалась, — шепчет он в мои губы, а потом целует.

Глава 26

Киллиан

На черта согласился на это? Я не просто ругаю себя, а практически матерю. Но Милли бывает настойчива, а для меня это лишний повод увидеться с Эрикой. Несмотря на то, что сегодня вечером мы с Пандой приглашены к ней на ужин, я не могу дождаться нашей встречи.

Метель закончилась два дня назад, и Эрика вернулась домой и на работу. А я схожу с ума. Есть правда в словах Алексы. Я хочу запереть Эрику у себя дома. Хочу, чтобы она забеременела от меня и занималась воспитанием наших детей. Каждый раз, приезжая домой, я хочу видеть ее дома. Такую одомашненную, ласковую. Но все это не про Эрику. Она напоминает дикого зверька. Слегка пугливого, настороженного и с опаской относящегося ко всему новому. Брак и совместная жизнь для нее в новинку. Если я разбираюсь в людях и правильно считываю сигналы Эрики, то даже отношения для нее — это неизведанная территория. И ступает она по ней, как по минному полю.

Странно, что ни один мужчина в этом городе или в Мадисоне, где училась Эрика, не захомутал ее. Хотя тут надо понимать специфику нашего городка. Как и во всяком небольшом городе, здесь важны семейные ценности. Женщины с радостью бросают успешную карьеру, чтобы осесть дома с детьми, образование получают только ради диплома и внешней видимости самореализации. Редкие исключения — такие, как моя мама или та же Эрика, — вызывают скорее недоумение местных жителей, чем понимание.

Может, потому мне и хочется жену, которая посвятит себя семье, раз так не делала моя мама? В подростковом возрасте я насмотрелся на семьи друзей, в которых их мамы пекли пироги почти каждый день, возили детей на дополнительные занятия, болели за них на соревнованиях. Моя мама была совсем другая. Пироги мы ели только на выходных, все дополнительные занятия я посещал только в школе, чтобы потом вечером сесть в школьный автобус и доехать до дома. Отец всегда был допоздна на работе, мама, как правило, возвращалась вовремя, но дома продолжала работать. А мне хотелось так, как было в семьях друзей.

— Добрый день, — приветствует нас девушка в униформе приюта.

— Добрый, — отвечаю, но смотрю ей за спину в поисках Эрики.

— Чем могу помочь вам?

— А где Эйка? — спрашивает у девушки Милли, а та улыбается.

— Кто?

— Мы ищем Эрику Коулман, — перевожу на взрослый язык.

— О, Эрика… — она тоже оборачивается. — Подождите, я найду ее.

Девушка отходит, а я стаскиваю шапку и шарф Милли, чтобы она не вспотела. Мы осматриваемся, глядя на фотографии на стенах. Их тут десятки, есть чем полюбоваться. Волонтеры и дети с животными предположительно из приюта. Пока Панда идет вдоль стены, я снимаю с нее еще и дутое пальто, поправляю волосы.

Мы не успеваем осмотреть всю «галерею», как из-за угла выходит Эрика. Сначала бодрым шагом, а потом значительно замедляется, заметив нас. На Эрике такой же костюм, как на девушке, волосы собраны в высокий хвост, а на лицо падают пара выбившихся прядей. Она заправляет одну за ухо, подходя ближе.

— Эйка! — Милли наконец замечает ее и бросается в объятия. Эрика на автомате обнимает мою дочь и, подняв, усаживает себе на бедро. — А