В глубине стекла - Елена Искра

Возле корпуса на скамеечке, в тени вьющихся лиан, сидела Вика.

— А! Олег! — Вика взмахнула рукою, задев свисающие листья. — Куда спешишь? На очередное погружение? Посиди со мной.

— Привет, Вика, а Ольга где, в номере?

— Ольга? Нет её в номере, и ключей от номера нет. Вот и сижу тут как бомжиха, её жду. Да и не хочу я в номер. Что там делать?

Вика говорила отрывисто, не очень связно. Присевший рядом Олег уловил исходящий от неё резкий запах спиртного, увидал покрасневшие глаза и припухший нос.

— Что-то случилось, Вика?

— Случилось? Ничего не случилось. Слушай, Олег, скажи мне, почему вы, мужики, все такие козлы? «Пошли, — говорят, — на катере покатаемся». Ну пошли. Покатались, правда, классно, рифы, там, кораллы, рыбки разные. Пошли, говорят к нам в номер, мартини выпьем. Пошли. Они напились и говорят: «Зови подругу, группачок устроим, а то тебе одной за двоих отдуваться придётся». Козлы! Крутых из себя строят! Саня, сволочь, я же с ним вчера, как с человеком, а он: «Раздевайся, говорит, покажи нам стриптиз, может, мы тебя тогда и отпустим». Ну я им показала стриптиз! Вовчику, гаду этому, руку до крови прокусила, чтобы не лез, такой крик подняла, что соседи в стенку забарабанили, под окном люди собираться начали. Только тут до них дошло… Нет, Олег, ты мне скажи, почему вы на нас, будто на кусок мяса смотрите? Ну купи ты себе резиновую бабу и верти её, как хочешь. Мы же живые! У нас же душа есть! Нам же хочется, чтобы нас любили, а не просто имели… — Вика вздрогнула плечами и отвернулась, вытирая и без того красные глаза. — Ну что молчишь? И ты такой же! Вчера зачем звал? «Приходите, в баре посидим, погуляем!» А сам нажрался и с первой попавшейся потаскушкой в номер потащился. Ольга аж посерела вся. Козёл!

Вика пьяно покачнулась, лицо её налилось нездоровой краснотой, лоб покрылся испариной. Несмотря на тень, было жарко и душно.

— Вика, давай я тебя в номер отведу. Жарко очень, тебе плохо будет.

— Думаешь, мне сейчас хорошо? В номер! Закрыт номер, и ключ у Лёльки. А ты шустрый! Сразу в номер!

— Ладно, ладно, пошли, там разберёмся, — затеребил её Олег. На такой жаре Вике действительно могло стать плохо.

Он повёл её в корпус, взмахом руки подозвал мальчишку-уборщика, сунул ему бумажку в пять фунтов и уже через минуту запасной ключ был принесён и дверь открыта. В комнате было пусто и прохладно, Ольги, конечно, не было. Вика, облегчённо вздохнув, уселась на кровать.

— Уф! Устала, — она откинулась на подушку и, прищурившись, взглянула на Олега. — Посиди со мной.

— Нет, Вика, я, пожалуй, пойду.

— Не уходи, может, сейчас Ольга вернётся или эти козлы припрутся. Не уходи, я боюсь.

— Ладно, я немного в кресле посижу.

— А почему не рядом? — Вика, обиженно надув губы, похлопала ладошкой по кровати рядом с собою.

— Боюсь, — улыбнулся Олег, — вдруг ты мне тоже что-нибудь прокусишь.

— Дурачок, — Вика сонно захлопала глазами, — тебе не прокушу. Ну как хочешь… — она подтянула ноги, свернулась калачиком, потянула на себя простыню, подложила ладошку под щёку и, словно ребёнок, вздохнула с лёгким всхлипом. — Ты только не уходи, — прошептала она, засыпая.

— Не уйду, — тихонько ответил Олег.

Под мерное посапывание Вики он огляделся. Всюду разбросанные безделушки, парфюмерия, предметы туалета. А перед глазами вставал совершенно другой номер, раза в два меньше, со сдвинутыми в центре двумя односпальными кроватями, занявшими почти всё свободное пространство, двумя прикроватными тумбочками и малюсеньким столиком. Их, с Ольгой, номер.

Тогда он уговорил Ольгу поехать в пансионат не только потому, что ему хотелось разнообразия, хотелось вырваться за город. Была ещё одна причина.

Когда встретившая его из армии и прожившая с ним два месяца мать собралась уезжать назад, к отцу, она, накануне отлёта, зашла к Олегу в комнату и, тяжело вздохнув, уселась в кресло.

— Мне нужно с тобою поговорить, Олежка.

— Говори, мам, а почему так торжественно?

— Мне не совсем удобно затрагивать эту тему, но я не вижу другого выхода. Олег, ты взрослый мужчина и у тебя, конечно, есть, и будут женщины. Ещё почти два года нас не будет и ты скорее всего будешь их приводить сюда. Собственно, было бы странно, если бы было иначе. Я немного сумбурно говорю, но ты уж извини меня. Так вот, я тебя очень прошу дать мне слово, что ночевать здесь они не будут.

— Переведи! — Олег ошарашенно смотрел на мать.

— Сейчас объясню. После армии ребята обычно очень быстро женятся. Это и понятно, для молодой девушки или женщины такой парень — желанный объект. Уже взрослый, самостоятельный, не избалованный женским обществом, а значит, легко приручаемый, такому легко внушить что угодно. Что ты удивлённо на меня смотришь? Неужели ты до сих пор считаешь, что это мужчина выбирает себе жену? Нет, это женщина выбирает себе мужа. Причём умная женщина обставит всё таким образом, что мужчина до конца своих дней будет убеждён, что это его победа. А женщины гораздо умнее, чем вы, мужчины, думаете. Просто их ум несколько отличается от вашего, он ближе к тому, что называют хитростью, хотя и это не очень точно. Впрочем, я отвлеклась. Так вот, тебе будет ещё сложнее, чем другим: у тебя уже есть образование, и неплохое, есть работа, хотя и не престижная, но в глазах женщины это дело поправимое, и, самое главное, у тебя есть квартира, в которой, кроме тебя, никого. У любой женщины, оказавшейся рядом с тобой, сразу сработает инстинкт, требующий от неё закрепиться на этом месте. Я не говорю, что это плохо. Я не собираюсь препятствовать тебе, если ты действительно захочешь жениться. Я только хочу, чтобы ты сделал этот шаг, не торопясь, с открытыми глазами, ясно видя и оценивая человека, с которым ты собираешься связать свою жизнь. Ведь как бывает, раз переночевала, два, потом уже и гнать неудобно, а там, оказывается, и ребёнок на подходе. А через год посмотрят друг на друга: «Господи, да ведь мы совершенно чужие люди!» В общем, Олег, я знаю, что слово для тебя не пустой звук, что ты его сдержишь, и поэтому прошу: дай мне слово, что пока мы не вернёмся, ни одна женщина ночевать здесь не останется. Днем, вечером, ради Бога, а ночью — домой. Олег, пожалуйста, я тебя очень прошу. В конце концов, если ты кого и полюбишь, назначайте свадьбу, мы приедем, отпразднуем и живите тут сколько угодно. Но уже как муж и жена. А до тех пор… Конечно, это тоже не панацея, но ночные расставания позволят тебе, по крайней мере, не оказаться заложником привычки или собственной порядочности. Я тебя прошу, дай слово, в конце концов, мы меньше чем через два года вернёмся.

Олег тогда слово дал. И сдержал его.

Только с Ольгой ему захотелось это слово нарушить, но у той оказались свои причины, по которым она не могла оставаться на ночь. А на время каникул он предложил поехать в этот пансионат.

Путёвка у них была с тридцатого декабря. Накануне в школе прошёл педсовет, где Олег сцепился-таки с завучем и директором.