«Князья, бояре и дети боярские» - Михаил Бенцианов

До 1454 г. этим городом владел известный участник Феодальной войны Иван Можайский, изгнанный Василием Темным. Некоторое время после этого Можайск оставался великокняжеским владением, а затем был передан в удел Юрию Васильевичу Дмитровскому. Значительная часть можайских волостей по завещанию Василия Темного принадлежала также Андрею Углицкому[353].

После смерти Юрия Дмитровского (1472 г.) и вплоть до 1481 г. этот город оставался под контролем московского правительства. После мятежа братьев Ивана III и примирения на берегах Угры был отдан в удел Андрею Углицкому, где и находился до 1491 г., когда сам этот князь был «поиман», а его удел ликвидирован. Это событие закончило чехарду переходов. Можайск прочно закрепился в руках у великокняжеской власти и стал одним из форпостов наступления на земли Великого княжества Литовского.

Несмотря на бурные перипетии истории, Можайск был обделен вниманием историков. По большей части причина такого «забвения» кроется в скудости сохранившихся актовых материалов и современных описываемым событиям писцовых книг. Значительным подспорьем в этой связи выступает использование данных «реликтового» слоя более поздней можайской писцовой книги 1626–1627 гг., восходящей к писцовому описанию Можайского уезда начала 40-х гг. XVI в.[354]

Привлечение, наряду с данными писцовой книги, комплекса других источников позволяет определить порядка 560 имен, которые, с большей или меньшей вероятностью, относились к началу 40-х гг. XVI в.[355] История можайских «служилых землевладельцев» началась, видимо, еще во время существования самостоятельного местного княжества. В XIV в. можайская рать участвовала во всех крупных общерусских походах. В «Задонщине» и в повестях Куликовского цикла упоминаются десятки погибших можайских бояр. А.В. Кузьмин показал наличие в Можайском уезде вотчин Протасьевичей-Вельяминовых и Валуевых-Окатьевичей. По топонимическим данным вероятно наличие здесь вотчин Кобылиных (Колычевых и Боборыкиных)[356]. Можайская рать была задействована в общерусских походах, а в некоторых случаях могла действовать как самостоятельный отряд, как это было, например, в 1388 г., когда она была послана на помощь нижегородским князьям[357].

В начале XV в. степень феодализации здесь, видимо, была не слишком глубокой. Из повести о Луке Колочском, основателе одного из можайских монастырей, видно, что подавляющая часть Можайского уезда была покрыта сетью черных и дворцовых земель. Власть местного князя Андрея, сына Дмитрия Донского, была слабой, так что в течение нескольких лет он терпел нападения разбогатевшего крестьянина на своих ловчих. Много позднее Сигизмунд Герберштейн писал о том, что владения московских князей во времена Витовта (начало XIV в.) простирались всего на 5–6 миль за Можайск. В.Н. Темушев справедливо отмечал длительное отсутствие зон соприкосновения между московскими (можайскими) и литовскими (вяземскими) землями, которые разделяли труднопроходимые леса и болота[358].

Трудно определить имена можайских вотчинников, состоявших на службе у князя Андрея Дмитриевича. Более определенно можно сказать о составе можайских землевладельцев при Иване Можайском. Во время набега в 1445 г. литовского отряда им в отсутствие этого князя и его двора противостояло объединенное ополчение местных жителей, среди которых было сто можайцев. В Суходревской битве из можайской рати погибли главный воевода князь И. Лугвица Суздальский и безымянный Карачаров, а И. Еропка и С. Ржевский были взяты в плен. Память о Карачаровых сохранилась в названии Карачаровской волости Можайского уезда. Позднее, находясь на службе у брата Михаила Верейского, Карачаровы владели вотчинами на можайском рубеже[359].

Еропкины известны как можайские вотчинники в писцовой книге начала 40-х гг. XVI в. и в более ранних можайских актах. Вотчины в Можайском уезде принадлежали представителям двух ветвей этой фамилии. Одна из них шла от известного на службе у Ивана III и Василия III М.С. Кляпика, другая от его двоюродного брата – В. Рудака, отец которого служил Борису Волоцкому. Степановы Еропкины (Михаил Кляпик и его брат Федор) в начале 1490-х гг. действовали на можайско-литовском порубежье. Общий предок этих Еропкиных жил в середине XV в. и, очевидно, служил Ивану Можайскому[360]. Ржевские, наоборот, утратили свои можайские вотчины и в середине XVI в. владели здесь только поместьями.

На службе у Ивана Можайского находились также братья Константиновы Добрынские, В. Чешиха Замыцкий и А.Д. Нетшин. Добрынские, скорее всего, не были коренными можайскими вотчинниками. Их служба этому князю носила вынужденный характер, после участия в ослеплении Василия Темного. Личными причинами могло объясняться и появление при можайском дворе и В. Чешихи Замыцкого. А.Д. Нетшин же служил здесь задолго до упомянутого ослепления великого князя. Уже после 1445 г. у него произошел какой-то конфликт с Иваном Можайским, и его жена была сожжена за колдовство. Потомки его братьев Даниловы, Белые и Старые впоследствии владели можайскими вотчинами, что свидетельствует в пользу предположения о появлении здесь их общего предка Д.А. Нетшина (возможно, даже его отца князя Александра Нетши) уже во второй половине XIV в.[361]