Нет смысла без тебя - Татьяна Любимая

— Егор, ты что, предложение мне делаешь? Так скоро?

— Я тебе его уже делал. И ты согласилась. Помнишь? Или ты передумала?

— Я думаю, нам не нужно торопиться, столько лет прошло, мы изменились…

Я сделал недовольное лицо и рывком пересадил Ингу себе на колени. Одной рукой придержал за спину, а другой, взяв девушку за подбородок, развернул лицом к себе. Глаза в глаза. Мои гневные в ее искрящиеся. Мои сероголубые в ее бездонные карие. И губы практически в губы. Мой выдох — ее вдох. Ее выдох — мой вдох.

— Ты сомневаешься, что я люблю тебя? Или… ты… не любишь?

А у самого в груди сердце ухает — действительно, много лет прошло… Забыла? Разлюбила? Отвыкла-то точно…

— Люблю! Очень! И всегда любила! Только тебя! — и улыбается так счастливо!

Уф… в груди отпустило, ритм наладился, блаженство негой разливается по всему телу. Губы в губы. Как сладко, нежно, возбуждающе! Еще чуть-чуть и не вспомнил бы о запрете доктора и болючих синяках любимой. Показал бы, доказал бы, как я люблю, как хочу ее, как скучал, как ждал, как мечтал и надеялся! Кое-как оторвался от сумасводящего страстного поцелуя.

— В таком случае нечего медлить. У нас двое детей! Кстати, надо родителям позвонить, узнать как они.

Я набрал маму. Телефон долго отвечал длинными гудками, я даже слегка начал нервничать, а Инга испуганно сжалась в напряженный комочек на моих коленях. Наконец мама ответила громким возбужденным голосом, а мы оба облегченно расслабились.

— Мам, что там у вас происходит? Как дети?

— Игореша, у нас все хорошо, мы играем. Детки сытые, чистые довольные. Дениска с дедом собрали железную дорогу, и теперь по ней ездит настоящий паровоз, при этом еще и гудит и дым пускает, представляешь!

Мама радостно тараторила в трубку, а я слышал на заднем фоне визжащие голоса Дениски и Ксюшки. И на душе стало еще лучше, потянуло домой, к ребятишкам. До одури захотелось играть с ними так, чтобы и со мной они тоже визжали от восторга. Сколько же времени потеряно! Нужно срочно наверстывать!

— Сынок, — голос мамы начал дрожать. — Эти дети… они так похожи на тебя… Скажи, что они твои…

— Мам, они на самом деле мои.

— Но как?.. Почему ты раньше не говорил?

— Я не знал о них, честно. Мам, я потом тебе все расскажу! Дай трубочку Дениске, пожалуйста.

Разговаривая с мамой, я, не отрываясь, смотрел на Ингу, а она на меня. Ей был слышен наш разговор, и вроде бы она не волновалась, что дети находятся под присмотром незнакомых ей людей. Завтра же познакомлю ее с родителями.

— Алло! — скромно прозвучал голосок Дениски, а я передал трубку Инге.

— Дениска, это я, привет, родной мой! Как ты? Как Ксюша? Не плачет? — столько любви и нежности в голосе!

— Мама, мы играем с дедом Лешей и бабой Лидой. Они хорошие! Деда Леша мне железную дорогу подарил с паровозом и вагонами! Мы все правильно собрали, и теперь я работаю машинистом! А паровоз гудит и у него из трубы дым идет, как настоящий! А дорога такая огромная, на всю комнату!

Дениска был счастлив и с удовольствием делился с мамой своими радостными эмоциями, стараясь как можно больше рассказать обо всем, что там у них происходит. Громко, звонко, по-детски непосредственно, трогательно.

— Ксюша не плачет, она тоже играет с нами и мою железную дорогу не ломает! Баба Лида нам кашу сварила с фруктами. Вкусная! Мамочка, а дядя Егор сказал, что мы скоро сможем тебя навестить.

— Да, сынок, завтра мы увидимся. А пока не скучайте, пожалуйста, я вас очень-очень сильно люблю!

— И я тебя люблю, мамочка!

Инга попрощалась с сыном и грустно прислонила голову к моей груди. Заскучала по ребятишкам, даже как будто всхлипнула, а я прижал к себе, успокаиваю, поглаживаю, а у самого в груди творится что-то необъяснимое, распирающее, восторженное. Такое, что хочется петь, а лучше орать от счастья и восторга!

— Инга, котенок мой! Спасибо тебе. За Дениску, за Ксюшку! Я так горжусь тобой, моя смелая девочка!

Кое-как заставил себя оторваться от Инги и поехать на работу. Пока ехал в машине, врубил на громкую музыку, пел и практически танцевал насколько позволяли габариты салона и дорожная обстановка. Со стороны, наверное, выглядел как ненормальный, а мне все равно — готов всех и каждого расцеловать. Даже не помню, когда у меня в последний раз было такое настроение. Да что там — я, кажется, за эти годы забыл как улыбаться по-настоящему!

Первым делом зашел в юридический отдел и дал задание юристам, чтобы начали заниматься оформлением документов на Ингу и на усыновление детей. Они, конечно, офигели и от задания, и от моего глупо-радостного выражения, судя по их лицам, но спрашивать подробности побоялись.

Ольга Викторовна ожидаемо на своем рабочем месте. Обложилась стопками документов, что-то сосредоточенно читает в мониторе. Увидела меня, обрадовалась. Я был настолько благодарен ей за вчерашнюю помощь с детьми, что еле удержался, чтобы не подхватить ее и не закружить прямо в приемной, но все же сдержался. Присел на краешек ее стола, и мы мило поболтали. Точнее я болтал, а она просто открыто улыбалась, слушая, как разбудили меня сегодня дети, как мы умывались, одевались и что и как кушали. Велел передать привет супругу и пообещал, что обязательно вместе соберемся на пикник.

А затем я вызвал Мишку и всех руководителей отделов на внеплановое совещание.

Первым пришел Мишка, и я в деталях рассказал ему о детях, о разговоре с Ингой и тайну рождения Ксюшки. Такую офигевшую от услышанного морду я еще не видел. Миха какое-то время еще приходил в себя, а потом ошалело выдал:

— Охренеть!.. Это что же получается? К тому, что у тебя дочь родилась, я руку приложил?

— Получается так. Оказывается не зря ты сводничеством занимался. Придется тебе стать крестным.

— Ладно, заметано. Слушай, Гор! — сверкнул глазами Мишка. — А может у тебя еще где-нибудь дети есть, а ты не знаешь?

— Что? Да не… не может быть…

Через полчаса все руководители собрались в моем кабинете. Серьезные, напряженные, не знают чего ожидать от меня. Ну да, я же деспот! Я помню. Вот возьму и выпишу всем премии, и не только руководителям, а всем до единого сотрудникам фирмы. Пусть знают, что я не только орать умею!

— Коллеги, добрый день! Рад вас видеть.

Сделал паузу и внимательно на всех посмотрел — они-то рады? Ага, как же! Еще больше напряглись и глаза попрятали, как нашкодившие первоклассники.

— Я собрал вас, чтобы сообщить…, что ухожу в отпуск. Длительный, — во-от, подняли заинтересованные взгляды, обрадовались, гады.

— В мое отсутствие все вопросы решайте с Михаилом Петровичем. А меня прошу не беспокоить по тем вопросам, которые может решить Михаил…