Уйти нельзя остаться - Татьяна Гармаш-Роффе

– Я тебя пришел мыть. Ну-ка, подставляй спинку…

…Он мыл ее, потом она его, потом они толкались вдвоем под душем, смеясь, брызгаясь и прижимаясь скользкими от воды и геля телами друг к другу.

– Знаешь, о чем я подумал? – произнес Алексей, когда, устав от любовных ласк, они оторвались друг от друга. – Существуют два вида любви. Один – это любовь как отношение . Вот я люблю тебя, думаю о тебе, забочусь и всякое такое. И ты об этом знаешь. Именно знаешь , я это слово хочу выделить. Но одного знания мало… А есть любовь как чувство . Это когда не вообще знаешь, а чувствуешь! Тогда она течет от одного к другому, и для ее передачи нужно прикоснуться. Обнять, погладить, нежно или страстно – неважно, в разные моменты по-разному. Но обязательно нужно прикосновение! И тогда вопросы не возникают, и сомнений нет, и слова не нужны: все чувствуется само!

Голова Александры покоилась на его груди, он лица ее не видел, но все равно знал, что она улыбнулась. Она всегда чуть-чуть улыбалась, когда он пытался сформулировать мысли в области тонких материй. Но Алексей не обижался. В их семье она была мастером облекать мысли в слова, а он только мастером выстраивать их между собой в цепочку.

– Согласна, – она подняла голову, и он убедился, что не ошибся. – Полностью с тобой согласна! И что из этого следует?

– Как, ты еще не поняла? Что мы должны чаще заниматься любовью, что же еще! И тогда ты перестанешь чувствовать, что тебе меня не хватает! Наоборот, меня станет так много, что будешь радоваться, когда я не дома!

Александра только фыркнула в ответ и снова устроила голову у него на груди. Если и чаще, то уж точно не сегодня…

* * *

Кто это сказал, что секс не интеллектуальное занятие? Очень даже интеллектуальное!

Во всяком случае, с утра мысли Алексея прояснились и выстроились совсем в ином порядке, куда более рациональном.

В самом деле, вместо того чтобы ходить по несговорчивым или отсутствующим очевидцам (или участникам) глубоко законспирированного события, не лучше ли отправиться прямиком к тому, кто является самым заинтересованным в помощи следствию? А именно к следующему кандидату на «инфаркт»!

Он сидел на первой парте первого ряда от стенки и являлся кандидатом по той простой причине, что если считать не вообще по ученикам, а исключительно по членам Компашки, то он был на очереди. Звали его Максим Фриман. Лера с ним не встречалась, на последний классный сбор он не явился, манкировал. По словам старосты, ныне Максим ни с кем из класса не общался, – во всяком случае, на приглашение прийти на встречу отреагировал раздраженно, заявив, что «детские сопли» не входят в сферу его интересов.

Стало быть, высок шанс на то, что ничего не знает об «инфарктах», и Кис сумеет его огорошить и расколоть.

По телефону детективу удалось напустить таинственности, заинтриговать и даже несколько напрячь Максима, в силу чего встреча была назначена безотлагательно, в обеденный перерыв.

Алексей не знал, где и кем работает Максим Фриман (понадобится – выяснит!), но осторожничал мужик ощутимо. Местом для разговора он выбрал машину детектива: спросил ее номер и модель и назначил встречу.

Сии предосторожности навели Алексея на мысль, что он излишне зациклился на Юре Стрелкове, которому есть что терять с учетом его головокружительной карьеры. Но ведь и прочие члены бывшей Компашки могли занимать достаточно высокие посты, чтобы ныне опасаться за свое положение в случае, если будет извлечена на свет какая-то неблаговидная история! Конечно, ущерб репутации политика она нанесла бы куда более ощутимый урон, чем, допустим, репутации банкира, и все же нельзя сбрасывать со счетов остальных. И придется ему добывать информацию о Максиме Фримане и тех членах Компашки, которые еще живы…

Хотя если не считать Юру Стрелкова и Ингу, то в живых оставались всего два человека: Максим Фриман да Дмитрий Щербаков…

Алексей припарковал свою машину в условленном месте в условленное время. Максим Фриман пришел на встречу с удивительной точностью и постучался в стекло.

Кис окинул его взглядом бегло, но зорко. Довольно высокий брюнет, в черной шевелюре которого блестками посверкивает ранняя седина. Одет дорого и строго, костюм-галстук, безупречная белая рубашка с золотыми запонками. Похоже, в мире бизнеса он имеет высокий ранг. Лицо его, чисто выбритое, нездорово одутловатое, с мешками под глазами и бледной вялой кожей, ничего не выражало. Даже вежливой улыбки не мелькнуло на бледных тонких губах.

Алексей впустил его в салон, приметив на тротуаре легко вычисляемую фигуру охранника.

Машина мгновенно заполнилась удушливым запахом хорошего, но чрезмерно политого на голову гостя парфюма. Алексей достал фотографии, разложил на приборном щитке и, чуть отворачивая нос от собеседника, вкратце обрисовал ситуацию.

Лицо Максима оставалось непроницаемым и даже брезгливо-недовольным, но Алексей почувствовал, что тот напрягся. Слишком внимательно слушал, слишком прямо сидел.

– Как вы понимаете, – закончил детектив вводную часть, – на совпадения эти смерти никак не тянут. Но в таком случае весьма высока вероятность, что следующей жертвой намечены вы, Максим Львович.

Он не посмотрел на детектива, не повернул головы, его глаза все так же были устремлены на школьные снимки, но Алексей видел, как под кожей скулы подвигался вверх-вниз желвак.

– Вы смогли установить с точностью, что это не инфаркты? – сухо поинтересовался собеседник начальственным голосом. – Что это убийства?

– Нет.

– То есть вы это только предполагаете ?

Последнее слово прозвучало с презрительным нажимом. Но Киса на понт не возьмешь!

– Для того чтобы окончательно убедиться в неошибочности моей версии, мне следует подождать, пока вас убьют, – ледяным тоном произнес он. – Точнее, пока вы не умрете от «инфаркта». Жалко только, что поделиться с вами этим доказательством я уже не смогу.

Наконец он был удостоен взгляда.

– И чего же вы от меня хотите? Только не говорите, что явились меня спасать!

– Отчего же не говорить? Это хоть и не основная, но все же моя задача.

– Имейте в виду, я вам платить не собираюсь!

– Странный вы человек, однако, – сказал Кис вслух, а мысленно сказал: «Козел!» – Я пришел вас спасать, а вы ведете себя так, словно я у вас чего-то прошу!

– А вы не просите?

Кис пожал плечами, выражая недоумение столь идиотским вопросом. Хотел бы попросить – уже бы попросил, разве не понятно?

– Только информацию, – произнес он вслух.

– Какую еще информацию?

– Ту, которая поможет мне вас спасти. Если сегодня кто-то убивает ваших бывших одноклассников, то, стало быть, в те годы что-то произошло. Некое событие, за которое либо мстят, либо устраняют его свидетелей.