Последняя амазонка - Александр Майборода

— Брат, я преклоняюсь перед твоей хитростью.

— Нам нужна война и по другой причине. Мы уже пять лет не ходим в походы.

— Мы недавно были на Кавказе, — заметил Ханукка.

— Кавказ беден. Мы не взяли там почти никакой добычи, — сказал Абадия. — Чернь обнищала. Она ненавидит нас, так как считает именно нас виновными в их бедности. Эта ненависть играет на руку нашим врагам.

— Чернь жаждет грабежа и добычи. Все давно ждут большой войны. Большая война могла бы поправить дела многих, — сказал Ханукка.

— Правильно, брат, говоришь, — отметил Абадия. — Если мы хотим сохранить нашу власть и жизни, то должны начать войну этой же весной. Война заставит умолкнуть наших врагов.

— Война нужна, — заявил Езекия и задал вопрос: — Отец, но с кем ты хочешь воевать?

Абадия усмехнулся:

— Было бы желание воевать, а с кем — найдем. Главное — не обломать зубы о противника.

Манассия начал рассуждать вслух:

— Со славянами мы не можем воевать. Византия — наша союзница. С арабами разве?

— Чтобы с арабами воевать, нужна серьезная причина. Мы своих женщин выдаем замуж за арабов, и наши отношения с халифатом с трудом, но налаживаются, — сказал Ханукка. — Так стоит ли портить наши отношения войной без причины?

— С востока пришло племя печенегов, — напомнил Манассия. — Печенеги грабят наших вассалов — булгар. Лучше всего пойти на них походом.

— Печенеги — голь перекатная, — сказал Езекия, — с них добычи не возьмешь.

— А нам и не нужна с них добыча, — вмешался в разговор Ханукка. — Ведь для нас главное — заткнуть горло голодной черни, да чтобы умолкли наши враги. А какую добычу возьмем — дело второе.

Абадия покачал головой.

— Гоняться по степи за кочевниками — последнее дело, это словно пытаться поймать ветер. Но ты, брат, прав — пока тюрки-хазары будут гоняться за тюрками-печенегами, им будет не до нас. Польза от этого будет большая…

Абадия не закончил своей мысли, как в дверь тихо стукнули. Все изумленно уставились на дверь — быть такого не могло, чтобы кто-то посмел помешать их совещанию — для этого у двери поставлен надежный стражник.

— Что-то случилось… — с тревогой тихо заметил Абадия и громко проговорил: — Аврахам, зайди.

Открылась дверь и зашел Аврахам. Он поклонился и проговорил:

— Прости, бек, что прервал ваш разговор, но пришла важная весть.

— Да?! Откуда? — спросил Абадия.

— Булгары принесли, — сказал Аврахам.

— Где гонец?

— Здесь, за дверью.

— Пусть войдет.

Аврахам открыл дверь, проговорил: — входи! — и посторонился.

В комнату вошел воин в булгарской одежде. Войдя в комнату, увидев бека, он упал на колени и опустил лицо на пол.

— Говори! — приказал Абадия.

Не поднимая головы, гонец заговорил:

— Я привез письмо от эльтебера Шилки.

— Давай письмо, — приказал Абадия.

Гонец вынул из-за складок одежды на груди свиток, обвитый разноцветным шнуром и запечатанный сургучной печатью, и поднял над головой:

— Вот оно, бек.

Свиток взял Манассия.

— Открой, — приказал Абадия.

Манассия сорвал печати со свитка и развернул его. Его взгляд скользнул по тексту и глаза расширились от изумления.

— Читай!

Манассия начал читать текст.

Вначале шли многословные витиеватые уверения в почтении и пожелания здоровья, всех благ на свете и богатства. Их Абадия выслушал с полным равнодушием. Наконец Манассия дошел до главного — эльтебер сообщал, что словенский князь Бравлин убит.

— Что? — мгновенно прервал Манассию Абадия, едва услышал эти слова.

Манассия перечитал:

— Князь Бравлин убит.

— Как «убит»? — не поверил своим ушам Абадия.

— Это дальше написано, — сказал Манассия и поинтересовался: — Продолжить чтение?

— Продолжай! — сказал Абадия.

Манассия дочитал сообщение до конца, но Абадия слушал его уже вполуха. Как убили князя Бравлина, ему было не интересно. Самое важное он уже услышал — убит его главный враг, имя которого он боялся слышать три десятка лет.

В голове Абадии закружился рой мыслей. Ему хотелось и плакать от счастья, и плясать. Он с трудом удерживал себя на месте.

Когда Манассия дочитал письмо, Абадия сказал гонцу:

— Ты принес нам радостное известие. За это ты будешь награжден. Иди.

Рассыпаясь в благодарностях, гонец выполз за дверь.

Как только дверь закрылась, Абадия вскочил и, забегав по комнате, потирая руки, возбужденно заговорил:

— Бог — на нашей стороне! Бог наказал изгоя! Теперь мы можем осуществить все наши планы! О Господи, я принесу тебе самую большую жертву!

Встали и остальные, поняв, что совещание окончено.

Они оживленно заговорили.

Теперь было понятно, с кем будет война. Это будет долгожданная война со славянами. Большая война, которая принесет много богатства — рабов и рабынь, золота и серебра, ценной пушнины.

Абадия остановился и напыщенно объявил:

— Объявите всем, что весной идем войной на славян. Пусть все радуются и готовятся к войне.

Сердце Красимиры покрылось ледяным инеем. Она словно стояла на краю пропасти — земля уходила из-под ног и предпринять что-либо было невозможно.

Поэтому Красимира сделала то, что и обязана была сделать, когда большая война уже дышала горячим и смрадным дыханием прямо в лицо, — она собрала дружину для совета.

Дружина собралась в парадном зале дворца.

Над троном царицы повисли древние священные знамена. Перед троном в медной корзине горел огонь.

Дружинницы заняли места на лавках вдоль стен в соответствии со своим положением: старые и опытные — ближе к трону, молодежь — подальше, почти у входа.

Когда все расселись, Ярослава объявила о выходе царицы. Все встали. После недолгого ожидания Красимира появилась из двери сбоку от трона. Рядом с ней была Божана.

На Красимире были парадные доспехи. За широкий пояс была заткнута булава, украшенная драгоценными камнями, серебром и золотом.

Пройдя к трону, Красимира села и, вынув из-за пояса булаву, положила ее на колени.

Божана села в приставленное к трону креслице.

С другой стороны трона встала Ярослава.

Красимира подняла руку и объявила: