Секретный архив Шерлока Холмса - Сергей Мухин

Раздался звонок, Холмс убежал, а вскоре вернувшись, сообщил:

– Ну что я говорил, Уотсон, третья буква «н», а первая «Л». Оскар Уайлд «Портрет Дориана Грея» и Чарльз Диккенс «Чей-то багаж» соответственно.

И тут я неожиданно вспомнил. Это понимание пришло внезапно, хотя казалось, что я сейчас уже и не размышлял о письме, полагаясь на профессионалов. Эта книга потрясла меня в своё время и, учась в университете, я втайне пытался реализовать то, что в ней описывалось.

– Холмс, я знаю, откуда последняя цитата, – Холмс резко повернул ко мне. – Она из книги Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей»!

– Отлично, Уотсон! Она у вас есть?

– Нет, но я знаю место, где она есть.

Я, быстро собравшись, бросился в музей мадам Тюс-со на Мэрилебон-роуд, в котором однажды, познакомившись с управляющим, нашёл в его лице единомышленника в вопросе создания искусственного человека. Он был на месте и без лишних вопросов дал книгу.

Вернувшись назад, я застал Холмса одевающимся.

– Уотсон, принесли книгу?

– Да, Холмс, – я протянул ему то, за чем ходил. Холмс сразу же начал искать необходимый фрагмент. – Название улицы установлено?

Вместо ответа он протянул мне ворох листков, которые пришли в моё отсутствие, кажущееся совсем коротким, но вместившим в себя столько информации. Оказывается, седьмой отрывок принадлежит Эдгару Аллану По – это «Повесть о приключениях Артура Гордона Пима» и буква «х», следующий – Эдуарду Джорджу Бульвер-Литтону – «Король Гарольд» и буква «а». И последний у нас Уилки Коллинз с «Лунным камнем» – как я не догадался, ведь были мысли – с буквой «й». Таким образом, сложился адрес

«Лондон Хайстрит …»

– Семнадцать, – как будто для себя произнёс Холмс. Оглядев себя, он спросил, – Вы со мной, Уотсон? – я кивнул. – Захватите свой пистолет.

Когда мы спустились, в дверь вновь позвонили. Это был посыльный с очередной телеграммой. Холмс распечатал, прочитал и похлопал меня по плечу:

– Вы молодец, Уотсон.

– Да ладно, Холмс…

На улице мы взяли экипаж.

– Хай-стрит, 17, – крикнул Холмс возничему.

– Сэр, но этого дома сейчас нет.

– Как нет? – удивился Холмс.

– Он был разрушен в прошлом году.

– Отправляемся всё равно туда, – принял решение Холмс.

Мы довольно быстро добрались до нужного места, и действительно, на месте дома была груда кирпичей. Расплатившись, мы принялись исследовать место, где стоял дом. Уже стемнело. Работа плохо продвигалась. Но всё же Холмсу удалось усмотреть под завалом металлический люк. Холмс порыскал вокруг и притащил металлический прут, с помощью которого нам удалось поднять крышку. Холмс нагнулся и посветил в образовавшийся проём.

– Уотсон, там ход. Стойте здесь, я осмотрюсь, – и он спустился под землю.

Его не было уже минут десять, и я забеспокоился.

– Холмс! – крикнул я. Звук моего голоса эхом отразился в темноте. Где-то вдали был слышен какой-то скрежет. – Холмс! – крикнул я ещё раз. Шум стих.

– Уотсон, – услышал я приглушённый голос Холмса, – я сейчас.

Через несколько минут Холмс вылез из люка.

– Уотсон, там металлическая дверь, – запыхавшимся голосом начал рассказывать Холмс, – и закрыта она изнутри. Стойте здесь, а я отправлюсь за газовой горелкой, фонарём и полицией.

Он убежал, я же принялся бродить, так как стоять на одном месте было очень холодно. Через полчаса появился полицейский и сообщил, что мистер Холмс скоро будет, а также передал мне фляжку с виски, которой я не преминул воспользоваться, так как сильно продрог. Холмс пришёл лишь спустя час вместе с рабочим, вёзшим тачку, видимо, с инструментами.

– Уотсон, помогите.

Я бросился к ним и помог разгрузить тачку, в которой находилось несколько небольших баллонов. Затем мы втроём спустили всё это в люк и отнесли к таинственной двери. Холмс при помощи фонаря ещё раз осмотрел её и дал указание рабочему приступить к делу – резать дверь. Загорелось тонкое синеватое пламя, и под его силой на металлической двери стало образовываться углубление – процесс резки пошёл.

– Ложись! – внезапно крикнул Холмс, и я почувствовал сильный удар в спину, который свалил меня с ног. Потом грохот оглушил меня. Кто-то начал меня шевелить, я поднял голову, но ничего не увидел, вокруг была полная темнота.

– Холмс, где вы, – позвал я.

– Уотсон, у вас всё в порядке? – услышал я в ответ.

– Кажется, да. Что это было?

– Потом, Уотсон. Гарри, ты жив? – обратился Холмс к рабочему.

– Да, сэр. Однако… Спасибо вам.

Я протёр слипшиеся от крови и пыли глаза, рядом с нами с фонарём в руках стоял констебль. Я вновь зажмурился, так как глаза не были готовы к столь яркому свету, поморгал немного и уже после этого огляделся. Вокруг лежали груды битого кирпича. Как ещё не обрушился потолок? Рядом со мной начинали подниматься Холмс и Гарри, на всех нас была кровь. В воздухе чувствовался запах пороха вперемешку с запахом горелого мяса. Мы стояли, пошатываясь, опираясь на стену. Холмс вместе с Гарри и констеблем отправился к выходу, попросив меня подождать его, и вскоре вернулся один, но с фонарём.

– Уотсон, давайте осмотримся, пока не подъехал инспектор.

Он первым вошёл в зиявшую в стене дыру. Трупный запах заставил меня прижать к лицу шарф, что сделал и Холмс. Помещение, в которое мы попали, представляло собой внутренность небольшой цистерны. Внутри неё ничего не было, за исключением частей тела, разорванного в клочья и размазанного по её стенам. Зрелище было ужасным. Мне долго ещё потом снился один и тот же сон с увиденным здесь, заставлявший каждый раз просыпаться в холодном поту.

– Смотрите, Уотсон, – Холмс поднял фонарь повыше, показывая ещё одну, расположенную почти у самого потолка, зияющую в поверхности цистерны дыру, через которую проникал свежий, холодный уличный воздух, – она явно не случайна, – произнёс Холмс, осмотрев её края. – А это что? – неожиданно он отдёрнул ногу.

Когда он поднёс фонарь к самому полу, я увидел смеющуюся рожицу, точь-в-точь как на трубе напротив нашего окна на Бейкер-стрит. Холмс опустился на колени и руками смахнул мусор с этого рисунка – перед нами предстала металлическая пластина, прикрученная болтами к полу.

– Нужен гаечный ключ, – промычал Холмс и бросился вон вместе с фонарём, оставив меня в полной темноте.

Я стоял, боясь сделать шаг, не хотел наступить на то, что не так давно было человеком. Время неожиданно замедлилось. Оно не шло, оно медленно текло, как течёт густое масло, а потом и вовсе остановилось. Стало казаться, что прошла вечность, прежде чем вернулся Холмс, но это лишь мои ощущения, всё же мне однозначно требовался отдых. Между тем Холмс быстро сел на корточки и принялся откручивать гайки. Через несколько минут он отнял освобождённую пластину, под которой оказалась углубление. Холмс пошарил в нём и вытащил уже знакомый нам конверт. Распечатав его, мы увидели листок с коряво написанным текстом рыжего цвета: