Оранжерея - Чарлз Стросс

Кстати, если тебе снятся яркие сны об этих вещах, значит, ты просрочил выход на связь. Это второй экстренный брифинг. Перед тем как отправиться в клинику в городской зоне Дарк-Сити, я собираюсь частично удалить данное воспоминание. То есть все выводящие на него ассоциации будут стерты, а оно само– нет. Со временем что-то должно снова проклюнуться– надеюсь, так и случится, даже после того, как хирурги-храмовники займутся другими воспоминаниями, которые я попрошу их отредактировать. Если я не знаю, что о чем-то забыл, они не смогут это удалить.

Какова предыстория твоей миссии?

Я,увы, не смогу рассказать тебе много. Наши записи ужасно неполны и в основном состоят из результатов поиска по мусорным данным, где внезапно упоминаются имена Юрдона, Фиоре и Хант– в одних и тех же местах.

Во время Войны Правок Король в Желтом заразил практически все А-ворота, что имелись в Насущной Республике. Мы не знаем, кто и зачем выпустил его. Похоже, он был создан с единственной целью– стирать все воспоминания и данные, относящиеся к какому-то неустановленному явлению или человеку в прошлом. Проникнув в ассемблеры, Король в Желтом сделал так, что каждый нуждающийся в медицинской помощи, еде, материальном обеспечении или просто в любой вещи первой необходимости вынужденно подвергался цензурированию. Нет смысла говорить, сколько нашлось людей, не согласных с таким положением дел,– и последующая гражданская война, в результате которой Насущная Республика распалась на нынешнюю систему государств, отгороженных друг от друга брандмауэрами, привела к значительной потере данных по некоторым важным областям и дисциплинам. Также были нарушены ключевые услуги, предоставляемые по всей Республике,– единые временные рамки и возможность свободной аутентификации личности. Ситуация осложнилась тем, что Король в Желтом обзавелся «свитой»: администраторы отдельно взятых осколков Республики умело воспользовались программным обеспечением червя, чтобы насадить собственные пагубные идеологии и властные структуры. Ввозникшем хаосе потерялось еще больше критических сведений.

Среди вещей, о которых мы очень мало знаем– например, бэкграунд ряда военных, которых Король в Желтом нанял в качестве спящих агентов, когда осознал, что подвергся нападению диссидентов, вооруженных чистыми, построенными на скорую руку А-воротами. То же относится к опасным оппортунистам, которые воспользовались возможностями Короля, чтобы создать собственные карманные империи. Юрдон, Фиоре и Хант попали в поле нашего зрения в связи с организацией психологической войны для минимум восемнадцати местечковых когнитивных диктатур. Это чрезвычайно опасные люди, но в настоящее время они недосягаемы для нас, поскольку, говоря прямо, оказывают какие-то услуги военным структурам Невидимой Республики.

О«спящих ячейках» мы знаем следующее. Впоследние несколько мегасекунд войны, до того, как Альянсу удалось разрушить, а затем обезвредить последние оставшиеся сети Короля в Желтом, высокопоставленным людям из некоторых диктатур пришлось скрыться в подполье. Смомента окончания войны прошли почти две гигасекунды, и большинство людей теперь отвергают концепцию реваншистов Короля как фантазию. Однако я не буду игнорировать возможную угрозу лишь потому, что она звучит надуманно. Если Король в Желтом взаправду создал «спящие ячейки», вторичные очаги инфекции, предназначенные для повторного заражения спустя долгое время после подавления первоначальной волны, то наша коллективная неспособность выявлять их– катастрофический фактор. Ия особенно обеспокоен из-за того, что некоторые аспекты устава эксперимента Юрдона—Фиоре—Хант в том виде, в котором он был опубликован, звучат тревожно и слишком явно наводят на мысли как раз о той зловредной подрывной деятельности, которую мы силимся остановить.

Главная причина, по которой я хочу, чтобы ты подвергся глубокой чистке памяти перед инфильтрацией в эксперимент, заключается в следующем– я подозреваю, что, когда новоприбывшие подопытные получают новые тела, они проходят через А-врата, зараженные «живой», исправно функционирующей копией Короля в Желтом. Поэтому упреждающее редактирование воспоминаний– единственный надежный способ обойти защиту зараженных врат: они попросту не идентифицируют тебя как угрозу, которую их владельцы должны устранить.

Явижу себя, пишущего это письмо самому себе. Ячитаю его так ясно, словно оно выгравировано на моей собственной плоти. Но я не вижу никаких следов на бумаге, потому что мое прежнее «я» забыло обмакнуть перо в чернила и давно опустилось до того, что царапает невидимые бороздки на грубых листах. Мне кажется, я стою у него за плечом, хотя его головы нет в поле моего зрения, и пытаюсь крикнуть ему: «Нет! Нет! Так нельзя!» Но ничего не выходит, потому что это сон, и, когда я пытаюсь схватить ручку, моя рука проходит прямо через его запястье, а он продолжает писать на моем обнаженном мозге своими чернилами из крови и нейротрансмиттеров.

Яначинаю паниковать, потому что пребывание в этой камере вместе с ним вызвало наплыв воспоминаний, которые он хитроумно подавлял, чтобы не дать Королю в Желтом меня обработать и отцензурить. Это передвижное шоу ужасов, полотно жизни, сочащееся исступлением и паранойей. Его слишком тяжело вынести, удар по памяти дико тяжелый, и теперь я вспоминаю остаток моего предыдущего сна о мечах, доспехах и резне на борту условно-освобожденной жилой зоны. Япомню, как наши А-ворота дали сбой и отказали в конце спасательной операции, когда мы собирались бросить последнюю из отрубленных голов в их пасть, и как Лорал повернулся ко мне и сказал «Ну и звиздец» голосом, полным усталости от жизни и отвращения; и как я ушел, понимая, что надо очистить память от всего этого звиздеца, потому что, если я этого не сделаю,– о здоровом сне можно будет надолго забыть…

…потом я проснулась. Идаже успела добежать до туалета как раз вовремя, прежде чем мой желудок конвульсивно сжался и опорожнился через рот.

Яне могла поверить, что когда-то была такой. Что совершала все эти преступления. Но резня стояла перед глазами– будто произошла вчера. Иесли эти воспоминания ложные, то истинна ли остальная часть меня?

Не по случайному совпадению на следующий день я впервые бегу с сумкой через плечо. Сумка начинала свою жизнь как прямоугольная зеленая виниловая вещица. Теперь у нее черная нейлоновая подкладка, которую я сшила с большим количеством ругательств и сосанием оттопыренных кончиков пальцев, чтобы скрыть блестящее медное плетение, приклеенное к ее внутренней стороне. Она выглядит как сумка для покупок, пока я не откину внутренний клапан. Вданный момент в ней лежит коробка очень крепкого молотого эспрессо, рожок для фильтра и несколько мелких предметов, которые по отдельности безобидны, но в совокупности, если вы знаете, на что смотрите, могут стать сущим проклятием. Хорошо, что сумка такая неброская, потому что, если у меня нет галлюцинаций, следующая вещица, которая перекочует с работы ко мне домой в этой таре, будет гораздо менее безобидной, чем кофе.

Яприхожу на работу в обычный ранний час и застаю Яну в комнате для персонала– на ней лица нет.

–Утренняя тошнота?– спрашиваю я.