Пружина для мышеловки - Александра Маринина

* * *

Вячеслав Антонович Ситников терпеть не мог опаздывать.Никуда. Ни на службу, ни на дружеские встречи, ни тем более на свидания сженщинами. Появление в назначенное время, минута в минуту, было его коньком,которым Ситников гордился с юности. Правда, во времена его комсомольской ипартийной молодости в этом не было ничего сложного, поскольку автомобилей надорогах бегало куда меньше и пробки были редкостью, но и сейчас, в эпохутотальной автомобилизации, он ухитрялся не отступать от давно выработанногоправила.

Он и сегодня явился домой ровно тогда, когда обещал: вполовине девятого вечера. Метрах в десяти от подъезда он увидел машину Олеси,темно-зеленую «мазду». Забирая почту из ящика, услышал слащавый голосконсьержки:

– А Олесенька уже пришла, ждет вас с ужином.

Стоя спиной к любопытной и все знающей бабенке, Ситниковбрезгливо поморщился, но когда обернулся, лицо его было приятным во всехотношениях.

– Вы даже про ужин знаете, Тамара Ивановна?

– Так она две сумки продуктов несла. Кому же, если не вам?

– Мне, мне,– он снисходительно улыбнулся и направилсяк лифту.

– Хорошая у вас невестка, заботливая,– говорилаконсьержка ему вслед.– Как Ольгу Павловну схоронили, так одного вас неоставляет…

Кажется, она собиралась развить мысль, но двери лифта ужезакрылись, и Ситников с облегчением расправил плечи. Олеся, жена его сынаГригория, приходила сюда не скрываясь, из ее визитов Ситников не делал никакогосекрета ни для соседей, ни для собственного сына. Что особенного в том, чтозаботливая невестка часто навещает вдовеющего свекра, приносит продукты,готовит еду, убирает в квартире? Это не только естественно, но и во всехсмыслах положительно. Не Грише же отцу обеды варить, в самом деле! Тем болеесын очень занят своим бизнесом, а его молодая жена нигде не работает, и времениу нее более чем достаточно, чтобы и мужа обиходить, и о свекре позаботиться.

Олеся встретила его сияющей улыбкой и страстным поцелуем.

– Садись быстрей за стол, у меня все готово. Ой, Слава, какмне нравится, что ты всегда приходишь вовремя! Тебя так легко ждать с ужином,все можно рассчитать до минутки и подавать с пылу-с жару.

– Ты сегодня надолго?– спросил он, снимая дорогое кашемировоепальто.

– Надолго,– она снова счастливо улыбнулась.–Гриша с мужичками в баню отправился, это до глубокой ночи.

Вячеслав Антонович неодобрительно покачал головой.

– Опять нетрезвый придет? Знаю я эти бани с мужичками.

– Это называется «слегка взямши»,– рассмеяласьона.– Я не в претензии. Ну пошли же за стол скорее, я так соскучилась.

«Соскучилась» относилось, конечно же, не к ужину, а к тому,что будет происходить потом.

То, что происходило «потом», восхищало Ситникова и одновременнопугало, расслабляло и в то же время напрягало. Он безумно любил Олесю, любилтак, как, пожалуй, ни одну женщину в своей жизни. За все пять лет, что онивместе, он так и не привык к этой любви, как не привык и к тому, что Олесяотвечает ему взаимностью. Весь ужас его положения состоял в том, что он ей неверил. Вот как-то так. Страстно любил, постоянно получал подтверждения ееответного чувства, и не верил. Наверное, это было просто привычкой: никому неверить.

Он обнимал ее – и не верил, целовал – и не верил, проводил сней долгие часы в постели, а иногда, когда позволяла ситуация, и целые ночи, онпил кофе, который она приносила ему в постель, лежал вместе с ней в пеннойванне, возил в загородный клуб кататься верхом, ходил с ней казино, слушалслова любви – и не верил. Наверное, чтобы заглушить это неверие, он и поставилсебя с ней диктатором, которого и помыслить невозможно ослушаться.

…Пять лет назад он впервые поехал отдыхать один. У женыобнаружили рак, сказали, что это безнадежно и что болеть она будет долго,назначили какое-то поддерживающее лечение, которое от рака не спасет, носделает ее жизнь хотя бы чуть-чуть полегче. Ольга Павловна не требовала к себеповышенного внимания и сама настаивала на том, чтобы муж съездил в Альпыпокататься на горных лыжах, как делал это вот уже несколько лет подряд.Движение, выплеск адреналина, чистый вкусный воздух и крепкий сон заряжали егоздоровьем и силой на целый год работы. Оставив Ольгу на попечение сына иодинокой родственницы, Вячеслав Антонович уехал в Гармиш-Партенкирхен, любимыйсвой баварский горнолыжный курорт.

Первые три дня он бездумно наслаждался крутыми склонами,поднимаясь на Цугшпитце и пытаясь впитать в себя все окружающую его белизну иголубизну. На четвертый день он встретил Олесю.

В тот день он решил подняться на Хаусберг, покататься насамых умеренных, «красных» спусках и подольше посидеть в ресторанчике наоткрытом воздухе, позагорать и почитать. Книжка была какая-то увлекательная,Ситников открыл ее накануне и с трудом оторвался, теперь ему не терпелосьузнать, что же дальше, но и жертвовать лыжами не хотелось. Он решил решилсовместить оба удовольствия, сунул книжку в рюкзак, поставил взятую напрокатмашину на огромной парковке перед подъемником, сменил кроссовки на тяжеленные горнолыжныеботинки, купил билет и отправился наверх.

Он вышел из подъемника и сразу ощутил привычнуюзахлестывающую радость от упругого бело-голубого простора, наполненноговоздухом, который можно пить, как воду. Было совсем рано, всего началодесятого, и народу на горе было пока немного. Ситников рассчитывал покататься,пока нет толпы, а через час-полтора устроиться за одним из стоящих прямо наснегу длинных деревянных столов, попросить чаю с апфельшьтруделем, горячимяблочным пирогом с мороженым и взбитыми сливками, раскрыть книжку и насладитьсяувлекательным сюжетом.

Надев лыжи, он легко заскользил в сторону ресторана, гдестояли закрывающиеся шкафчики, в которых можно оставить рюкзак. Проезжая мимомедпункта, он заметил девушку, сидящую на скамейке. Ярко-красный комбинезонрасстегнут и частично снят, на высвобожденной руке – лангета. Лицо у девушкибыло бледным и расстроенным, на глазах блестели злые слезы. Вячеслав Антоновичпонял, что она приехала, вероятно, с первым подъемником, который начинаетработать в половине девятого, успела съехать один раз и травмировала руку. «Вотбедолага,– с сочувственной усмешкой подумал он,– наверное,начинающая, специально в такую рань поднялась, чтобы покататься, пока склоныпустые, и сразу же упала.» И только потом почувствовал, как внутри все сжалосьи взорвалось с такой силой, что чуть слезы из глаз не брызнули. Ему былоотчаянно жаль эту девушку, сидевшую в грустном и злом одиночестве, и захотелосьсказать ей что-нибудь утешительное. О том, на каком языке сказать, Ситниковдаже не задумался, соотечественников он распознавал мгновенно и безошибочно.Девушка в красном комбинезоне была, без сомнения, русской.

Уже потом, когда они вместе сидели в ресторане, подставивлица солнцу, он разглядел ее как следует. Да, красивая, но таких красивых вМоскве – пруд пруди. И все-таки что-то было в ней такое, что заставилоВячеслава Антоновича заговорить с ней не только о погоде и неудобствах,связанных с травмой руки. Олеся приехала в Гармиш со своим бойфрендом, ей былодвадцать два года, и отдых на горнолыжном курорте, к тому же отнюдь не дешевом,представлялся ей весьма крутой забавой. Будет о чем девчонкам рассказать. Урокикатанья она брала в Подмосковье, в настоящих горах оказалась впервые, каталасьплохо, но это бы ничего, на любой горе полно «чайников» и нет ничего зазорногов том, чтобы выглядеть неуклюжим, осторожным и неумелым. Хуже другое. Еебойфренд, хотя и привез своих лыжи (твердил, что брать напрокат – этоплебейство), но подниматься на гору что-то не рвался. В первый день заявил, чтонужно отоспаться как следует, а на второй выяснилось, что он договорился скакими-то живущими в Мюнхене приятелями-москвичами о совместном отдыхе, которыйзаключался в том, чтобы целыми днями ходить по барам и ресторанам, накачиватьсяпивом и дегустировать местную кухню. Олеся пива не любила, но еще больше она нелюбила запах пивного перегара и нетрезвый храп на соседней подушке. Она терпелацелую неделю, проводила время вместе со всеми, улыбалась и старалась бытьмилой, после чего махнула рукой на своего пивного любовника и решилаотправиться на Хаусберг самостоятельно. Ситников хорошо чувствовал время, еговнутренние часы отмеряли время бесперебойно, поэтому он оказался прав: Олесядействительно приехала с первым подъемником и упала на первом же спуске.