Экстренный случай - Майкл Крайтон

– Всего одну. От Чарли Фрэнка.

– Да, если вам нужен дурной совет, Чарли всегда готов его подать.

– А вы?

– Ваша супруга сегодня просто очаровательна, – проговорил Фриц. – Голубое ей к лицу.

– Я ей передам.

– Просто прелестна. Как детишки?

– Спасибо, хорошо. Фриц…

– Как работа?

– Послушайте, Фриц, мне нужна помощь.

Он рассмеялся мягким бархатистым смехом:

– Какое там помощь! Вас впору спасать.

– Фриц…

– Вы виделись с людьми. Полагаю, уже со всеми успели поговорить. Что вы думаете о Бабблз?

– О Бабблз?

– Да.

Я нахмурился, потому что сроду не слыхал этого имени.

– Бабблз? Стриптизерка какая-нибудь?

– Нет, соседка по комнате.

– Вы хотите сказать, соседка Карен?

– Разумеется.

– Которая учится в колледже Смита?

– Господи, да нет же! Я о той, которая прошлым летом жила вместе с Карен на Холме. Три девчонки сообща снимали там квартиру. Карен, Бабблз и еще одна. Эта третья имела какое-то отношение к медицине – была то ли медсестрой, то ли лаборанткой. Та еще компания.

– А как настоящее имя этой Бабблз? И чем она занимается?

В этот миг кто-то подошел к стойке, чтобы наполнить бокал. Фриц огляделся по сторонам и проговорил тоном истинного мозговеда:

– Судя по вашим словам, случай серьезный. Вот что, направьте-ка его ко мне. Завтра с половины второго до половины третьего. У меня образовалось «окно».

– Хорошо, я все устрою, – ответил я.

– Прекрасно. Приятно было повидаться, Джон.

* * *

Нортон Хэммонд стоял, привалившись к стене, и болтал с моей Джудит. Приближаясь к ним, я подумал, что Фриц был прав: она действительно выглядела прекрасно. Мгновение спустя я заметил в руке Хэммонда сигарету и удивился. Насколько мне было известно, Хэммонд не курил.

Но сегодня он медленно попыхивал сигаретой, делая глубокие затяжки. И не пил. Во всяком случае, бокала у него не было.

– Нет, ну вы только посмотрите, – сказал я.

Хэммонд усмехнулся:

– Это мой бунт против общественных устоев.

– Я пыталась втолковать ему, что кто-нибудь непременно учует, – подала голос Джудит.

– Да кто тут что учует? – заспорил Хэммонд.

Возможно, он был прав: дым стоял коромыслом.

– К тому же вспомните «Фармакологию в терапии» Гилмэна и Гудмэна.

– Все равно будь осторожен, – посоветовал я.

– Ну подумай сам, – ответил Хэммонд, делая глубокую затяжку. – Никакого тебе рака бронхов, никакой овсяно-клеточной карциномы, никаких эмфизем и хронических бронхитов. Ни атеросклероза, ни цирроза, ни болезни Вернике-Корсакова. Красота.

– Наркотики запрещены законом.

Хэммонд ухмыльнулся и подергал ус.

– Значит, ты за аборты, но против конопли?

– Нельзя отправиться в два крестовых похода одновременно, – ответил я, наблюдая, как он набирает полные легкие дыма и выдыхает прозрачный воздух. И тут меня осенило. – Нортон, ты ведь живешь на Холме, правильно?

– Ага.

– Знаешь кого-нибудь по имени Бабблз?

Он рассмеялся.

– Бабблз? Да кто ж ее не знает? Бабблз и Сверхголова. Их водой не разольешь.

– Сверхголова?

– Ее нынешний дружок. Композитор. Пишет электронную музыку. Что-то похожее на вой десятка собак. Он живет вместе с Бабблз.

– Это не она, часом, снимала квартиру на пару с Карен Рэнделл?

– Не знаю, возможно. А что?

– Как ее настоящее имя?

Хэммонд пожал плечами:

– Никогда не слышал. Но парня зовут Сэмьюэл Арчер.

– Где он обретается?

– За капитолием штата. В каком-то подвале. Они разрисовали его под утробу.

– Под утробу?

– Не поверишь, пока сам не увидишь, – ответил Хэммонд и блаженно вздохнул.

По пути домой я заметил, что Джудит напряжена и подавлена. Она сидела, плотно сжав колени, обхватив их руками, крепко сцепив побелевшие пальцы.

– Что-нибудь не так? – спросил я.

– Просто устала.

– Женушки доконали?

Джудит тускло улыбнулась:

– Ты становишься знаменитостью. Насколько я понимаю, миссис Уитстоун жалеет, что не сделала ставку на сегодняшнюю игру.

– Что еще говорят?

– Они спрашивали, чего ради ты стараешься помочь Арту. По их мнению, твои действия – блистательный пример дружеской преданности. Это так трогательно, так человечно, так замечательно.

– Хм…

– Но – зачем?

– Надеюсь, ты объяснила им, что я – славный малый?

В машине было темно, и я скорее почувствовал, нежели увидел, что Джудит улыбается.

– Увы, это не пришло мне в голову.

В ее голосе сквозили грустные нотки, а лицо, подсвеченное отблесками фар, казалось осунувшимся. Я понимал, что Джудит нелегко безвылазно сидеть у Бетти, но ведь кто-то же должен ей помочь.

Ни с того ни с сего мне вдруг вспомнилось студенчество и Сизая Нелл, семидесятилетняя алкоголичка, которая умерла и попала к нам в прозекторскую. Мы прозвали ее Нелл и еще уймой других имен и все время осыпали мрачными шуточками, в надежде, что это поможет нам довести работу до конца. Помню, как мне хотелось уйти, бросить все к черту, лишь бы не резать холодную, влажную, смердящую плоть, не сдирать ее с костей слой за слоем. Я мечтал о том дне, когда покончу с Нелл и смогу забыть ее зловоние, вытравить из памяти это давно мертвое, скользкое от слизи тело. Все остальные говорили, что с такими покойниками даже проще, а мне хотелось только одного – чтобы все поскорее кончилось. И я продержался до конца, до последнего рассечения, пока мы не изучили все ее чертовы нервы и артерии.

После той моей первой встречи с трупом, да еще таким жутким, я вдруг с удивлением обнаружил, что мне интересно заниматься патологоанатомией. Я люблю свою работу и уже научился не обращать внимания ни на внешний облик, ни на запах мертвецов и воспринимать каждое новое вскрытие как должное. Но вот что странно: ощущение новизны не исчезло. В каком-то смысле вскрытия стали для меня источником новых надежд. Человек только что умер, и вы знаете его историю болезни. Для вас он не безликий жмурик, а все еще человеческое существо, которое совсем недавно вело битву, личную битву, единственную по-настоящему личную битву в своей жизни. И потерпело поражение. Ваша задача – выяснить, как и почему был проигран этот бой и каким образом помочь другим людям, которые только готовятся к такой же борьбе. И самому себе. Вскрытие – это не просто взрезание трупов, которые исполняют свою единственную тошнотворную служебную обязанность – быть мертвыми, холодными обитателями сумрачного царства, подлежащими дотошному изучению.