Мельничиха из Тихого Омута 2 - Ната Лакомка

— Теперь ты увековечен во времени, — укоризненно сказала я ему, когда мы пошли дальше — держась за руки, продвигаясь через людской поток и не замечая никого. — Первый переселенец из прошлого в будущее!

— Слушай, — предложил он, — а может, зайдем в хранилище книг?

— Зачем тебе? — подозрительно спросила я.

— Посмотрим книгу, где написано, что произойдет за эти годы. Интересно же.

— Ага, интересно, — подтвердила я. — Вернешься в своё время и будешь изображать беспроигрышную гадалку? Рейвен, — я снова остановилась и взяла его за пуговицу на камзоле, — а если ты останешься?

Я сказала это — и будто оглохла, потому что совершенно перестала слышать шум автомобилей, голоса прохожих, музыку и смех из ближайшего кафе… Будто снова оказалась в Тихом Омуте…

— Нет документов, — мягко напомнил он мои же слова.

— Скажем, что ты потерял память и не помнишь ничего о себе, — торопливо заговорила я. — Годик помучают, потаскают по врачам, а потом станешь жить нормальной жизнью. Про тебя забудут и…

— По врачам? — глаза его — и без того черные, потемнели ещё больше. — Ещё год в Бедламе? Я вряд ли выдержу.

— У нас совсем другие врачи… — я начала и замолчала.

— Но это не главное, — он взял меня за плечи, чуть притягивая к себе, но, всё же, не прижимая. — Чем мне тут заниматься? В твоем удобном мире? — он смотрел на меня с улыбкой, но глаза были грустные. — Позировать для моментальных картин?

— А почему бы и нет? — воскликнула я с наигранным энтузиазмом. — Ты мужчина фактурный, против нынешних маменькиных сынков пойдешь на «ура».

— На ура, — повторил он задумчиво мою русскую фразу. — На куда пойду?

— Ни на куда, — пробормотала я, понимая, что ему тут и правда не место.

Такие мужчины, как Рейвен, должны делать что-то полезное, великое, значительное, а не торговать пончиками или цветами. Кем он может стать в этом мире? Медиумом? Но мертвецы не говорят с ним. Будет помогать полиции? Но полицию вряд ли заинтересует человек без прошлого. Только насторожит. И Рейвен снова окажется в лапах врачей, которые будут изучать этот феномен, пытаясь разложить его мозги на атомы, чтобы понять причину амнезии. Его покажут по телевидению, будут искать родственников, обязательно какая-нибудь сумасшедшая дамочка объявится, будет говорить что она — мама, жена, давно потерянная дочь…

Разве это — жизнь для мужчины, который воюет с продажными должностными лицами и ведьмами?

— Я там судья, — сказал Рейвен, помявшись, будто услышал мои мысли. — Как они разберутся без меня? С ведьмами?

— А если там прошло уже сто лет? — схватилась я за последнюю соломинку. — Подумай! Ты можешь вернуться в свой мир уже стариком!

Он окинул меня таким взглядом, что мне стало жарко. Жарко и… страшно. Потому что я вспомнила про наши поцелуи в лесу возле озера, про кусучего Лексуса, про ворчливую мамашеньку Жо, про расписки друзей графа… про неотданный долг… про неотмщенных утопленников… И моргелюты там без хлеба совсем распояшутся…

— Без тебя это будет уже совсем неважно, — сказал судья.

Он говорил о том, что ему всё безразлично, если меня не будет рядом. Этот были красивые слова, но я не успела расчувствоваться, услышав их. В голову лезли совсем другие мысли. И лезли настойчиво, оттесняя в сторону все романтические переживания.

Моргелюты… Черная курочка…

Анна кричала, чтобы они отдали ей чёрную курочку…

Какая курочка может быть в озере?..

— Господи, — я сжала виски, потому что мне показалось, что голова сейчас лопнет, — как же я сразу не догадалась?!

— О чем ты? — не понял Рейвен.

— Чёрная курочка! — я схватила его за руку. — Это не птица! Они все думали, что это — птица! А это не так!

Судья посмотрел на меня с некоторым испугом, но я уже тащила его по улице.

— Куда мы идем? — поинтересовался Рейвен, когда я свернула с центральной улицы в переулок, а потом — к озеру, которое влажно вздыхало в темноте.

— К озеру, — коротко ответила я, ускорив шаг. — Вобщем, так, ваша честь. Думай, что нам надо вернуться. Обоим, живыми, и в Тихий Омут.

— Ты решила вернуться? — встрепенулся он.

— Надо же помочь тебе переловить ведьм, — я уже перешла на бег.

— Будем топиться? — предположил судья, проявив такую прыть, что я с трудом за ним успевала.

— Останемся живы, — сердито ответила я, пытаясь выровнять дыханье. — Ты же не терял сознания, когда ухнул в озеро?

— Ни на секунду, — подтвердил Рейвен.

— Вот и сейчас не теряй, — посоветовала я. — Будешь спасать меня. Подожди-ка…

На деревянных мостках пристани, где покачивались лодки, на которых гиды катали туристов, я притормозила. Порылась в сумке, достала юбку и корсаж, сбросила джинсы и футболку.

— Эй, девушка! — закричал смотритель лодочной станции, выглянув из домика на берегу. — Купаться запрещено!

Но я торопливо надела наряд мельничихи из Тихого Омута, бросив рядом современную одежду, обхватила Рейвена за шею и притянула к себе, крепко поцеловав в губы.

— Даже если утонем, — сказала я, стараясь говорить бодро, — с тобой — не страшно. С тобой хоть…

— Эй! Вы что там делаете?! — заорал смотритель. — Я вызову полицию! Ночью прокат лодок не разрешается!

— … хоть в омут, — закончила я, отпуская судью и доставая из бокового кармашка сумки ленту, которой обычно подвязывала волосы. — Дай руку, — я сделала петлю на одном конце ленты и надела на запястье Рейвена, затянув потуже.

Потом надела такую же петлю на свою руку.

— Это чтобы мы не потерялись, путешествуя между мирами, — объяснила я, отчаянно храбрясь.

Потому что никто не сказал, что моя догадка — верная, и что Светик-конфетик нырнет в колдовское озеро и в очередной раз ей повезет вынырнуть живой.

— Э-эй!! — надсажался смотритель, но мы не обращали на него внимания.

— И только попробуй представить меня голой! — выпалила я, прежде чем Рейвен схватил меня за талию и прыгнул в воду.

Вода затягивала, я пыталась бороться с течением, которое тащило меня вниз, в черную глубину, и мысленно повторяло только одно: хочу вернуться с Рейвеном на мельницу!.. хочу вернуться с Рейвеном на мельницу!..

Правая рука дёрнулась вверх — кто-то тянул за ленту, которую я завязала на запястье, меня подкинуло вверх, и я оказалась на поверхности, жадно хватая ртом воздух. Рядом отплевывался от воды Рейвен, пытаясь убрать с лица прилипшие волосы.

— Чё-ё-рную курочку дайте!.. — услышала я далёкий вопль, а потом раздался дикий ослиный крик.