Мельничиха из Тихого Омута 2 - Ната Лакомка

— Дома… — пробулькала я, опять уходя под воду, но Рейвен рывком вздернул меня на поверхность, привычно прихватил за волосы и потащил к берегу, безошибочно определив, в какую сторону плыть.

— Сама, — пропыхтела я, и он позволил мне перевернуться со спины в нормальное положение и взяться за его плечо.

Несколько минут мы боролись с течением, которое пыталось отнести нас на середину озера, но в конце концов добрались до мелкого места и побрели к мельнице, где метались две тени — одна, вроде как, убегала, а вторая пыталась её удержать.

— Куда ты лезешь, дура?! — ругнулась в сердцах одна из теней, и я узнала голос мамаши Жо.

Она, наконец, догнала вторую тень и теперь держала её за шкирку и за волосы, не позволяя залезть в воду.

— Пусти меня, старая ведьма! — заверещала пленница, и я сразу узнала Анну.

— Кто это называет мою любимую свекровку ведьмой? — спросила я басом, выбираясь на берег. — Да ещё и старой!

— Я с вами скоро не ведьмой, а сумасшедшей стану! — возмутилась Жонкелия, тут же отпуская Анну. — Все спятили! Все! — она махнула рукой на нас и отправилась на мельницу — широко шагая и ворча на ходу.

А мы трое — я, судья и Анна, остались на берегу озера, мокрые насквозь, и только было слышно, как капает вода с нашей одежды.

При нашем появлении Анна сразу передумала бросаться в воду, и так и впилась взглядом в сумку, которая каким-то чудом удержалась на моем плече.

— Нет, там нет того, что вы ищите, госпожа Анна, — сказала я спокойно и шмыгнула носом. — Пойдемте-ка в дом. Нам надо переодеться — для купания сейчас холодновато.

Анна затопталась на месте, но судья взял её за шиворот — точно так же, как только что держала её мамаша Жо, и поволок к дому.

Оказавшись в кухне, я первым делом поплотнее закрыла дверь в каморку, в которой спали наши работники.

— Растопи печь, пожалуйста, — сказала я Рейвену. — А мы с Аннушкой пойдем переоденемся.

— Мне… — начала Анна, упрямо выставив подбородок, но тут уже я взяла её милость за шкирку и потащила вверх по лестнице, к спальным комнатам.

— Пустите, деревенщина! — прошипела Анна, вырываясь, и я не стала её удерживать.

Всё равно она никуда бы не делась. И раньше от неё невозможно было избавиться, а уж теперь, когда я поняла, что она искала возле этого озера…

— Идите, переоденьтесь в сухое, — сказала я ей. — А то ещё простынете. И спускайтесь, есть разговор.

Она мрачно молчал, глядя на меня исподлобья.

— Про чёрных курочек, да, — произнесла я волшебные слова, и Анна встрепенулась, уставившись на меня с жадностью и злостью.

— Так и знала, что она у вас, хозяюшка, — произнесла бывшая жена судьи сквозь зубы. — Иначе — с чего бы вы быстро разбогатели… Зачем только лгали мне и скрытничали?

— Да и вы были не очень правдивы, — заметила я. — Но об этом потом. Встретимся внизу.

Я спустилась в кухню первая — уже переодевшись в сухое. Рейвен привычно растапливал печь, сбросив мокрые куртку и рубашку, и я вспомнила нашу первую встречу. Тогда я точно так же любовалась на его мускулистую спину и ямочки на пояснице.

Только в этот раз Рейвен оглянулся и перехватил мой взгляд.

— Значит, согласна даже утонуть со мной? — произнёс он негромко, и чёрные цыганские глаза вспыхнули ярче огня в печи.

— Не думай, что я вернулась только из-за вас, ваша честь, — ответила я уклончиво, чувствуя, что краснею под его взглядом, как девочка. — У меня тут мамашенька бестолковая, бизнес… Лексус, вон, орёт… Да и расписок я набрала, и долгов у меня — на сто лет вперёд… Кто с этим разберётся?

— Ну конечно, причин много, — усмехнулся судья. — Но приятно, что я — одна из этих причин.

— Сейчас надо думать о другом, — сказала я строго, пытаясь сохранить серьезный и суровый вид, хотя так и подмывало броситься судье на шею и заорать, что Витька — это ошибка всей моей жизни, и что пуст даже пачка кое с какими приспособлениями была забыта в цивилизованном мире, я согласна замуж хоть завтра, хоть сейчас.

Но я промолчала, потому что сейчас и правда не было времени для чувств и признаний. Потому что по лестнице застучали каблучки, и появилась госпожа Анна — с мокрыми растрепанными волосами, в косо наброшенной на плечи шали, и с подозрительным взглядом.

— Ну вот, теперь можно и поговорить, — сказала я удовлетворенно. — Про чёрных курочек.

— И что там с ними? — судья подкинул в огонь ещё пару поленьев и повернулся к печи спиной.

Он сбросил сапоги и теперь стоял босой, в одних коротких подштанниках до колен, с влажными, взъерошенными волосами — и правда очень похожий на ворона.

— Вернее, не с ними, а с ней, — поправила я его, глядя на Анну почти ласково. — Потому что «Чёрная курочка» — это не птица. Это книга.

Анна стала белее муки, а судья удивленно приподнял брови.

— Книга? — переспросил он озадаченно.

— Книга, — подтвердила я. — Гримуар чёрной магии. Верно, госпожа Анна? Вы ведь пришли именно за книгой о чёрном колдовстве, а вовсе не из-за приворотного зелья, про которое мне так увлекательно врали.

— Чёрное колдовство? — Рейвен посмотрел на Анну, и та невольно втянула голову в плечи. — Неужели ты настолько низко пала?

— Оставим лекции по моралистике, — остановила я его. — Будем рассматривать факты. Госпожа Анна каким-то странным способом пронюхала, что у мельничихи Эдит из Тихого Омута хранится один из самых могущественных гримуаров по классическому колдовству. В этой книге есть заклинание, как вырастить черных курочек, которые будут нести золотые яйца. Вопрос: как прекрасная Анна прознала об этом? Ответ: от Димака. От торговца пряностями и прочими редкими штучками.

— Димак тоже знал про колдовскую книгу? — нахмурился судья.

Анна поджала губы и упрямо скрестила на груди руки, показывая, что не желает отвечать.

— Не совсем, — продолжала я. — Но его насторожили ингредиенты, вспомни. У него купили алое, кедр, лимон, апельсин, корень розы и ириса, и ещё листья розы. На приворотное зелье обычно берут лепестки, а тут попросили листья… Жаль, я сразу не догадалась, но такое специально в голове держать не станешь… Ведь Димак зачитал вам почти весь список, и знающий человек сразу бы понял, что где-то здесь припрятан гримуар, дающий богатство.

— Подслушивала? — спросил Рейвен тихо и грозно.

— За кого ты меня принимаешь?! — прорезался голосок у Анютки. — Никогда не унижусь до подобного! Это твоя ведьма сидела в шкафу, как мышь!

— С моего разрешения, — повысил голос судья.

— Нет, она не подслушивала, — я похлопала Рейвена по руке, чтобы не горячился. — Скорее всего, она встретилась с Димаком где-то в другом месте. Думаю, наша госпожа баловалась черной магией, пытаясь улучшить свою жизнь, и тут узнала от Димака, что какая-то ведьма из Тихого Омута обманула его, подсунув вместо денег сухие листья. Слово за слово, госпожа Анна вызнала, кем была эта ведьма, а когда стало известно, что ведьма приобрела — догадалась про гримуар. Поэтому вы, дамочка, и прилетели сюда, и пытались подружиться с простой мельничихой, несмотря на вашу спесь. Здрасьте, ведьма, Аня пришла! Но произошла ошибочка — мельничиха не была ведьмой.