Быть Джоном Ленноном - Рэй Коннолли

тем, насколько их обожали юные поклонницы, и тем, насколько глубоко его парни проникли в романтические девичьи грезы. Это было хорошо. Но он считал, что это очарование непременно должно продолжаться, и хорошо бы Синтии и Дот не столь часто мелькать рядом с Джоном и Полом: тогда возникнет впечатление, что ни у кого из битлов нет никаких сентиментальных привязанностей. По слухам, именно так «Полковник» поступал с вполне бурной личной жизнью Элвиса — и превратил его в мечту, доступную каждой.

Некоторые девушки, возможно, разозлились бы, вели им кто держаться подальше от «Кэверн», но Синтия, да, видимо, и Дот не хотели доставлять неудобств своим парням. Как позже признавала Синтия, ради успеха Beatles она была готова отойти на второй план. Джон мог бы вступиться за подругу, но предпочел этого не делать. На самом деле отсутствие Синтии его вполне устраивало, и когда он весело трепался с новой девушкой после концерта, то просил фанатов: вы только Син не говорите, к чему все идет! Вскоре у него появится пара новых «запасных аэродромов» — постоянных подружек на стороне, о которых Синтия и не догадывалась.

Не все, что предлагал Брайан, встречали с покорностью. Когда Beatles выступали в Германии, Джон порой косил на сцене под слабоумных — то выгибал пальцы «когтями» и с глупой ухмылкой царапал воздух, то глупо махал ногами взад и вперед, пока Пол пытался объявить следующую песню. Леннон называл это «спаззи» — «спастические сокращения мышц». Так он актерствовал и привлекал к себе внимание на сцене. Почему он это делал — и почему именно так называл свои выходки, хотя изображал традиционный взгляд скорее на умственно отсталых, чем на страдающих спазмами и церебральным параличом, — этого он тоже никогда не объяснял, хотя это было в духе его карикатур с увечными людьми и его любви к мрачному юмору.

Сегодня немыслимо, чтобы артист смешил публику, притворяясь, будто у него трудности с обучением, но Джон вырос в эпоху, когда по радио и телевидению транслировали знаменитое представление из мюзик-холла, где сплетница-комедиантка Хильда Бейкер выходила на сцену в сопровождении очень высокой, немой, вечно грустной «дурочки». «Нет, ну вы подумайте, даже эта знает», — шутила она, и публика отзывалась ревом смеха, глядя на безучастную «дурочку». Так что Джон, издеваясь над калеками, шел по проторенному жестокому пути. Но почему?

Джордж вспоминал: «У Леннона была, не знаю, аллергия на калек». В интервью для «Антологии Beatles» он сказал: «Да гляньте хоть наши домашние видео. На Джона только камеру наведи, и он сразу корежится».

Брайан заметил это еще в клубе «Кэверн»; это показалось ему отталкивающим, а не смешным, и потому он попросил Джона оставить эти ужимки. И что бы вы думали? «Спаззи» остались как были. Что он там себе возомнил?

Как бы то ни было, Брайан от него не отвернулся. Менеджер всегда о нем думал. Пол говорил: «Брайан был влюблен в Джона. Я в этом уверен. Нет, мы-то в Джона все были влюблены. Но Брайан был гей, и это добавляло перчинки».

Джон позже соглашался: «Я к Брайану был ближе всех — насколько это возможно с тайным геем, когда поди пойми, чем он там занят на стороне».

С Полом Брайан, напротив, держался холодно и отстраненно. Это было взаимно. Но почему? Нотка ревности? Чувствовал ли Пол, что между ним и Джоном снова встал другой, как некогда Стюарт? Об этом знает только он сам. Людям свойственна эта черта. Но Брайан должен был вести себя очень осторожно и держать Пола в курсе всех дел — равно как и Джона.

Джон и Брайан жили в южной части Ливерпуля, довольно близко друг от друга, так что Брайан стал навещать Мими и постарался подружиться с ней. Ее сразу же пленили его шарм и манеры — о, средний класс! В свою очередь, Джон иногда приходил к Эпстайнам, потолковать о планах Beatles; а потолковать Джон любил. Возможно, ему нравилось думать о себе как о рокере, но в беседах с Брайаном его всегда привлекали неизменная изысканность и утонченность собеседника. Он был польщен, когда Брайан похвалил его колонку в Mersey Beat, и очарован, когда тот рассказал, как год учился в Лондоне в драматической школе. Позже он хвастался тем, что накачал Эпстайна прелюдином — язык развязать. «Если кто хочет быть моим менеджером, я вызнаю всю его подноготную», — говорил он. Именно Джону Брайан признался в том, что он гей. Впрочем, то был секрет Полишинеля.

Да, Брайан неделями пытался скрыть это от битлов — как дома скрывал от родителей. Но он и на мгновение не мог их обмануть. Им просто было все равно. Гей, не гей… Да какая разница?

Decca не заставила себя долго ждать. В начале февраля 1962 года совет директоров пригласил Брайана на обед в зал заседаний, и Дик Роу, руководитель отдела артистов и репертуара, сказал, что не подпишет контракт с группой. Брайан удивился. Его вызвали из Ливерпуля, и он, что было вполне разумно, ожидал услышать хорошие новости. А тут его словно обухом ударили. Позже он говорил, что тогда ответил Роу: «Да эти парни будут круче Элвиса!» Если он и правда так сказал, то Роу, наверное, решил, что Брайан обезумел, — и это тоже было разумно. Позже Брайан с горечью писал в автобиографии, что причину отказа Роу озвучил так: «Гитарные группы выходят из моды… Мальчики не пройдут, мистер Эпстайн. Мы тут разбираемся в таких вещах. У вас неплохая лавчонка в Ливерпуле. Занимайтесь ею, продавайте пластинки».

Дик Роу позже отрицал, что ответил именно так — и да, это звучит необычайно жестко. Но хотя альтернативная независимая сделка, по-видимому, обсуждалась, в конце концов Decca решила вместо Beatles подписать контракт с группой Brian Poole & The Tremeloes из северной части Лондона — очевидно, те были ближе и подходили лучше. Бедный Дик Роу навсегда сохранит за собой прозвище «человека, отказавшего Beatles».

Джон, Пол и Джордж по привычке ждали в баре «Панч и Джуди» у ливерпульского вокзала Лайм-стрит, когда Брайан вернулся из Лондона с новостями. Там они, скорее всего, и услышали об отказе.

Джон немедленно обвинил лондонцев в предрассудках против всего северного. «О да, Ливерпуль-то на берегах Хази!» — по слухам, ответил он, как будто лондонцы считали, что Ливерпуль находится где-то далеко в африканских джунглях. Возможно, в этом была какая-то доля истины: Ливерпуль был в те времена не самым модным местом и явно стоял весьма далеко от Биг-Бена.

«Мы