Обратный отсчет: Равнина - Токацин

сказал Вепуат, оглядываясь по сторонам. — Я ещё в тот день их все проверил. Небольшие ожоги, за неделю заживут без следа.

— Интересно, можно ли туманниковую слизь синтезировать, — пробормотал Гедимин, в очередной раз напоминая себе, что это всего лишь растения, и ни одной нервной клетки у них нет. «Не при местных технологиях. Нам бы тут самим не вымереть, как только связь с Землёй отвалится…»

…Вепуат выбил пальцами по броне барабанную дробь. «Трилобиты», сорвавшиеся было со стойки, захлопали хвостами, разворачиваясь в воздухе. Гедимин с недоумением посмотрел на оставшийся в кулаке обрывок мяса.

— Хватит с них, — сказал Вепуат, жестом подзывая сармата к себе. — Два часа полетали, теперь пусть отрабатывают следование. Повесь дрон прямо над нами, чтобы накрыл как можно больше места. Пусть кружат под ним — и безопасно, и им разминка.

Гедимин, взявшийся было за передатчик, озадаченно хмыкнул. Дрон «повесить» над сарматами было несложно, и поле, прикрывающее «тренировочную площадку» от небесных хищников, можно было растянуть хоть на десять километров, но…

— Ты что, в город с ними пойдёшь? Там же плюс семьдесят, — напомнил он. Вепуат встряхнул головой.

— Да, верно… — он с досадой сощурился на «трилобитов». — Напиши Айзеку… А, ядро Сатурна! Айзеку теперь ни до чего… Тогда напиши Альготу — пусть засунет их в шатёр, в тепло, и покрепче его закроет!

Гедимин мигнул.

— Альготу? Давно он разбирается в «трилобитах»?

Он засунул листок с парой коротких фраз под обшивку дрона. «Айзек тогда додумался, где искать записку. А филк? Додумается?»

— А там никто в них не разбирается, — отмахнулся Вепуат. — Но он их хотя бы не покалечит. А Гварза бывает нервным.

Он снова застучал по броне. Дрон поплыл над кратерами к едва заметному издалека разлому, «трилобиты» клином выстроились за ним, держась под диском защитного поля. Вепуат следил за ними, пока хвост последнего существа не исчез в разломе.

— Брось, потом заберём, — сказал он, увидев, что Гедимин складывает стойку. — Она-то здесь точно никому не понадобится!.. Мы в тот раз обогнули холм слева или справа?

— Это несущественно, — отозвался Гедимин. — Там дальше протяжённый скальный гребень, а потом — обломки лавы. Как ни иди, в них упрёшься.

…Струи пара над ложными фумаролами были тонкими, но плотными, — сарматы увидели их издалека, перебравшись через следы очередного извержения. Выходить к подземному городу, как Гедимин и думал, можно было разными путями; вот только сейчас он стоял в недоумении, пересчитывая «фумаролы». «Удобный вход», которым их провели в прошлый раз, по воспоминаниям, был более приметным…

— Ну? — спросил Вепуат, нетерпеливо оглядываясь на него. — По-моему, вон тот. Как раз напротив камня, похожего на собаку.

Гедимин покосился на бесформенные обломки извергнутой породы. На собаку не был похож ни один из них.

— Тот, — неуверенно сказал он. — Или вот этот. И сейчас они оба какие-то узкие.

Вепуат махнул рукой.

— Постучимся, куда ближе. Как-нибудь пролезем!

Он шагнул к неестественно круглому пролому в скале и грохнул кулаком о кулак.

— Э-эй! Tes tshakkha…

Трескучие и шелестящие слова языка Сэта плохо подходили для того, чтобы их кричать, — получался в лучшем случае громкий шёпот. Вепуат громыхнул кулаками ещё раз, склонившись над «фумаролой», и шагнул назад, отмахиваясь от горячего пара.

— Ничего не видно с этой конвекцией! Давай сканиро… Яд-дро Сатурна!

Камни задымились. Вепуат отпрыгнул за спину Гедимина и уже оттуда прикрыл их обоих защитным полем. Гедимин недоумённо хмыкнул — «Ну, пятьсот градусов. И чего шарахаться⁈»

Из пролома высунулась когтистая лапа. Шерсть на ней не просто колыхалась в конвекционных потоках — она горела, огонь пылал прямо на коже. Ещё рывок — и горящее существо поднялось во весь рост. Языки пламени и раскалённый воздух размывали его очертания, — на секунду Гедимину показалось, что он видит гиганта. Ещё секунда — и наваждение пропало. Сэта остановился на краю пролома, указывая рукой на сарматов, и быстро заговорил. Вепуат ответил, тыкая пальцем в подвеску на приглаженной броне. Сэта склонил голову.

— Мы не вовремя? — спросил Гедимин, глядя, как из «фумаролы» выбираются ещё двое. Они выглядели обыкновенно, — дикие существа, почти без одежды, разогретые сильнее окружающей среды… но никто не горел и не разрастался на шесть метров в высоту.

— Угу, — отозвался Вепуат. — И всё-таки перепутали входы. Но нас пропустят. Я вперёд, ты за мной!

…Через некоторые ступеньки Гедимин перешагнул. Остальные выдержали, хотя сармат кожей чувствовал, что держатся они на пределе — эта лестница, висящая над пропастью, не была рассчитана на его вес. Когда он, покосившись на последние ступени, оттолкнулся и спрыгнул на дно колодца, Вепуат шагнул к нему с облегчённым вздохом. «Подниматься нам лучше где-нибудь в другом месте,» — подумал Гедимин, смерив взглядом лестницу, тающую в красноватой дымке. «Ещё раз такая нагрузка — и ступени повылетают.»

— Нас вообще-то ждали, — вполголоса пояснял Вепуат, пока сарматы выбирались из одного квартала-колодца в другой, более широкий. — Только не здесь. Этот вход они нам не показывали. И сильно удивились, что мы его нашли.

Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Они думают, он так сильно отличается от того? Или хоть один из них можно спутать с настоящей фумаролой?

Вепуат несильно толкнул его в бок. Один из Сэта, приостановившись, что-то прошелестел. Вепуат ответил и взял Гедимина за плечо, принуждая остановиться.

— Сейчас найдут, кто говорил со мной, и выяснят, чего мне наобещали, — ухмыльнулся он. — Подождём?

Гедимин повернулся к стене колодца, уходящей на десятки метров вверх. Она была изрыта нишами. К ним вела разветвлённая система лестниц — каменные балки, вбитые в скалу в полуметре друг от друга. На узкой террасе между нишами стоял примитивный подъёмник — три блока с намотанным на них тросом. За полузаложенными входами пещерок что-то шуршало и вспыхивало.

— Когда ты выучил язык Сэта? — тихо спросил Гедимин. Вепуат пожал плечами.