Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев

– Может быть, покажешь напоследок парочку мультиков? – спросил Журавлев.

Тиханов медленно покачал головой: нет! Распахнул входную дверь.

– Проводи! – коротко бросил он возникшему в проеме амбалу.

– Ну, я пошел! – сказал Журавлев и протянул Тиханову руку. – Бывай, Жека!

Потом он взял амбала под локоть и увлек его к выходу.

– Твой шеф разрешил мне задать тебе один вопрос, – негромко сказал Журавлев, когда они отошли от Тиханова на несколько шагов. – Почему вы зовете его Пистоном?

Амбал оглянулся на босса. Тиханов, все еще стоящий в дверном проеме кабинета, утвердительно кивнул.

– Попадешь к нему под горячую руку – узнаешь! – хмуро ответил амбал.

Глава одиннадцатая

Журавлев медленно шел по родному городу. Скоро, уже совсем скоро предстоит распрощаться с ним. Скорее всего, навсегда. Трудно предположить, что доведется еще раз побродить по его улочкам. Да и зачем приезжать? Всего, что напоминает о проведенном здесь детстве, все меньше и меньше. А скоро и вовсе не останется. Родных, ни живых, ни мертвых, не осталось. Одноклассники? Так ни с кем нет какой-то особой, сердечной привязанности. А если появится желание пообщаться, с днем рождения поздравить, или с праздником, так для этого есть Одноклассники, ВКонтакте. И еще целая куча сайтов.

Светофор на очередном перекрестке остановил Журавлева красным светом. Справа и слева от него стояли такие же послушные земляки. Небольшая группа собралась и на противоположной стороне. И вдруг с той стороны немолодая уже женщина, держа за руку ребенка лет пяти, рванулась на «зебру». «Что ты делаешь, дура?» – едва не выкрикнул Журавлев. А женщина торопливо семенила. Приближающийся джип мигнул фарами. Черная «ауди» сердито квакнула клаксоном. Завизжали тормоза.

Женщина проскользнула на тротуар перед самым бампером присевшего в экстренном торможении «лексуса», и с победной улыбкой на лице посмотрела на ждущих зеленый свет. В ее глазах сиял вызов их покорности. Казалось, она говорила им: «Ну что, рабы? Слабо ступить на “зебру” без разрешения? А я плевать хотела на ваши дурацкие запреты! Потому что я – свободный человек!»

– Совсем с ума сошла! – осуждающе, скрипучим голосом произнесла старушка с изборожденным морщинами лицом. – Себя не жалко, так хотя бы внука пожалела!

Женщина бросила на брюзгу презрительный взгляд и потащила ребенка в сторону.

«Вот такие мы! – грустно подумал Журавлев. – Не любим подчиняться правилам. Но от других требуем».

Загорелся зеленый свет, и Журавлев вместе с соседями ступил на «зебру». Навстречу двигались пешеходы с противоположной стороны. Журавлев невольно вглядывался в их лица и заметил, что большинство горожан выглядят озабоченными. И тут в его голове мелькнула неожиданная и в чем-то сумасшедшая мысль: «А здорово было бы встретиться с Алькой! Прямо на улице! Случайно! Шагать вот так – и вдруг увидеть ее. Интересно, узнали бы мы друг друга или нет?»

От этой шальной мысли Журавлев невольно улыбнулся. Заметив в глазах идущей навстречу юной девушки удивление, невольно отвел взгляд. Опасно стало в наше время восхищаться красотой незнакомых девушек и женщин. Того и гляди, заподозрят в злых намерениях. И мыслям своим улыбаться тоже не стоит. Бог его знает, как люди поймут твою улыбку. Что про тебя подумают.

А встретить Альку было бы действительно здорово, снова подумал Журавлев. Он был уверен, что она не изменилась. Осталась такой же, какой живет в его памяти: стройная, хрупкая, с доверчивым, беззащитным взглядом огромных глаз.

«Но только вот захотела бы она общаться со мной? – задал себе Журавлев следующий вопрос. – Ведь наверняка постаралась выбросить меня из головы. Вычеркнуть из памяти все, что связано со мной. Из естественного желания забыть перевернутую страницу жизни, на которой нет ничего, кроме… Кроме чего? Обиды? Злости? Незаживающей душевной раны? Кем я был для нее? Любимым. А кем стал, когда исчез из ее жизни? Подлецом? Негодяем? Трусливым ничтожеством? Наверное. Но время обязано было стереть обиду. И Алька вполне могла бы встретить меня очень даже спокойно. Может быть, с любопытством.

Стоп! – скомандовал себе Журавлев. – Говоришь, Алька должна забыть обиду? А что же тогда ищешь причину убийства Надежды в прошлом? Твои одноклассники, они что, ненормальные? Чтобы всю жизнь вынашивать план мести?»

Так и не найдя ответа на свой вопрос, Журавлев шагнул в подъезд Тани.

Она встретила его в джинсах и свободной кофточке.

– Проходи! – просто сказала Таня после обмена приветствиями. – Тапочки сам найдешь!

И скрылась в кухне. Через пару минут Журавлев сидел за столом, а перед ним стояла большая чашка, источавшая чудный аромат чая с бергамотом. Таня села напротив, подперла щеку рукой.

– А себе? – спросил Журавлев, кивнув на чашку.

– Только что с соседкой пила. Что у тебя нового?

Журавлев рассказал о своих встречах с одноклассниками. Закончил свое повествование грустным признанием:

– Невероятно, что это сделал кто-то из наших. Но если все-таки убийца – наш одноклассник, то это не Смурной, не Баракин, не Данилов.

– А кто, кроме них, может быть Питоном?

– Ну вот… Приехали! Да кто угодно! – возбужденно ответил Журавлев. – Мы же говорили об этом!

– Не горячись! – попросила его Таня. – Ты говоришь, что ни у кого из наших ты на сегодняшний день не нашел серьезных причин для убийства Надежды и нападения на Васю. Так?

– Так! Кстати, как у Васи дела?

– Пока без перемен. Все еще без сознания. Но врачи сказали Эльвире, что шансы еще есть.

– Ну, дай ему бог выкарабкаться!

– А ты не допускаешь, что тебе не все рассказали? – спросила Таня.

– Пожалуй, это исключено, – подумав, ответил Журавлев. – Едва ли в школьных годах наших одноклассников есть что-то такое.

– Скорее всего, ты прав, – согласилась Таня. – Только не надо забывать, что убийца, если он есть среди наших, не стал бы тебе помогать. Но главное, что твое расследование не опровергает наши первые предположения. Что убийца был хорошо знаком с обоими. Но общие знакомые у Васи и Нади могли быть только там, в школьных годах. Значит, убийцу надо искать там. Среди одноклассников!

– А почему им не мог стать кто-то другой? Из параллельного класса, например? – спросил Журавлев.

– Мог! Только если это сделал не наш, то нам его не найти. Значит, надо убедиться, что наши ни при чем! А потом угомониться и спокойно ждать, когда злодея выведет на чистую воду следователь.

– Так против наших у нас ничего нет! Взять хотя бы алиби. Мы не можем проверить, кто и где был во время убийств.

– А чего же ты не спросил? – прищурилась Таня.

– Потому что это – прямое подозрение! После такого вопроса со мной никто