Миг расплаты - Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев)

Который раз приходится унижаться…

— А вы не наступайте на горло собственной гордости и пощадите парня. И представьте себе: я отдаю вам папку, Ялкаб, воспользовавшись чужим трудом, пишет диссертацию… А дальше что? А дальше, как в одном кинофильме, герой своровал идею, защитился, а потом выбросился с десятого этажа… Устраивает вас подобная перспектива?

Крыть было нечем, и окончательно осоловевший Джепбар только крутил головой. Наконец его прорвало:

— Щенок! Вернись в свое детство… Тогда ты не постеснялся воспользоваться моей помощью.

— Помощь бывает разной, Джепбар Сахатович. Я вам благодарен и никогда не забуду то трудное время, когда вы вывели меня на верную дорогу в жизни.

Сердару надоел этот унизительный разговор. Он встал и, не прощаясь, направился к воротам. Грохнула железная калитка.

"Погостевал… называется!" — Сердар смял пустую пачку из-под "Столичных" и свернул за угол "гостеприимного" дома…

Съежившегося на краю топчана Ялкаба словно кто-то схватил за волосы… Ему показалось, что над карнизом беседки вьется не виноградная лоза, а шипят змеи…

— Что нюни распустил? — толкнул его в бок Джепбар. — Не вышло, накладочка получилась, племянничек! Давай разливай!..

— Разливайте сами, дорогой дядя! Вот бутылка, а вот — вы… Только без меня. Бывает же такой позор! Прощайте!..

Глаза Джепбара, казалось, выскочат из орбит. Он угрожающе зарычал:

— Стой! Куда?!

Ялкаб не слушал его. Он со всех ног побежал по улице в сторону вокзала.

* * *

Когда Сердар вернулся на буровую, в вагончике никого не было. Он снял висевшую на гвоздике каску и вышел под утреннее солнце. До буровой было около ста метров. Но Сердар не торопился. "Как они там?" — сверлил назойливый вопрос.

На площадке, мигая покрасневшими от бессонницы глазами, навстречу ему шагнул Эзиз.

— Уж не с неба ли ты свалился? — тепло поздоровался он с мастером.

— Судьба дала крылья…

Мастер осмотрелся. Буровая была в движении. Гул мощных моторов глушил самые громкие слова. Буровики общались друг с другом лишь им понятными жестами.

— Не опустилась скважина?

— Пока жив-здоров Эзиз, скважина не провалится, хозяин!

— Рассказывай, как дела?

— Твоя луна взошла, хозяин!

— Бурит?

— Еще как! Последнее долото начало преодолевать солевой пласт. Только ротор иногда вибрирует… Раньше подобное случалось, но не так часто…

Помбур, стоявший на рычаге тормоза, заметил:

— Как говорится, у напуганного в глазах двоится…

Эзиз сердито посмотрел на него.

— Что за "штуки"? Расскажи подробнее, — заторопил его Сердар. — Что стряслось?

— Испугаешься… Вечером выкинула такие штуки…

— Если бы просто стряслось… Около часа вышка качалась… Думал, что оборвутся трубы…

— И чем все кончилось?

— Покачалась, покачалась и… перестала.

— Потом не повторялось?

— Было! И не раз…

— Ну, ребята, наши труды, кажется, не пропали даром.

Сердар больше ни о чем не расспрашивал. Внимательно понаблюдал за работой агрегатов и остался доволен. Раствор тек нормально! Медленно, свечой в небо, поднималась извлекаемая из скважины труба. Возбужденный Сердар во все глаза смотрел на застывшую на краю площадки Гульджемал. Они кивнули друг другу… Возле Гульджемал остановился Эзиз и стал что-то шептать ей на ухо. Вскоре она, уложив в коробку поднятый с глубины в сотни метров керн, собралась в обратную дорогу.

Сердар не знал, как ему поступить. Наконец он решился и подошел к девушке.

— Пристают ребята?

— Да нет, — она улыбнулась и ласково посмотрела на Сердара. — Вот только Эзиз допекает, все спрашивает о свадьбе…

Это было для него неожиданным.

— Не обижайся, ребята у нас веселые, особенно Эзиз…

— Я не обижаюсь… Неловко только, из-за керна опять задержала вашу работу. Но и без проб нельзя, вдруг нефть или газ.

По тону разговора и светлым глазам девушки Сердар понял, что ничего между ними не изменилось. А "третий" — это наваждение, растает и все забудется…

— Кстати, как прошло совещание? — с тревогой в глазах спросила Гульджемал, и они стали медленно спускаться с площадки. — Джанмурадов хвастался, что тебе, якобы, устроили головомойку…

— Да, досталось!

— Не дает он мне прохода, Сердар…. Не знаю, как от него отвязаться? Но самое постыдное — он везде рассказывает, будто я в него влюблена. Недавно грозился покончить с собой, если… — Гульджемал вздохнула и податливо прижалась к мастеру. — Я иногда подыгрываю, но долго так продолжаться не может…

— Потерпи, милая! Скоро приедет мама, я вас познакомлю и…

Гульджемал круто повернулась и прижала твердую ладошку к губам Сердара.

— Ладно, ты иди, а я пока побуду на буровой. Когда стемнеет, встретимся возле "слона".

Гульджемал озорно сверкнула глазами и быстро ушла в сторону вагончика. Сердар долго смотрел вслед на хрупкую фигурку своего счастья. "Какой я дурак! Ведь любит, любит! А я подозревал".

На буровой, не смотря на подошедшего Сердара, как всегда витийствовал Эзиз:

— Э-э, джигиты!.. Поймите вы, я ведь не о себе забочусь! — Он украдкой посмотрел на мастера, лицо которого покраснело от услышанного. Но это не смутило балагура. Он подмигнул парням и продолжал: — Я ведь поведал девушке с джейраньими глазами о душевном состоянии нашего хозяина… А вы!..

— А что мы?! — сверкнул стальными зубами Саид, стоявший на тормозе.

— Не лезь парню в душу, ему и так не сладко…

— Кончай базарить! — прервал его Сердар. — Займемся делом! А болтовню Эзиза послушаем на досуге.

Однако Эзиз не сдавался:

— О чем говоришь, мастер! Что касается нас, то терпение давно лопнуло… И я считаю, пора поставить все точки над "i"…

Буровики удивленно переглянулись.

— Кончай "икать" и выражайся поясней, — оборвали Эзиза.

— Я, как пионер, всегда готов! — Эзиз уставился на мастера. — Скажи, хозяин, когда мы погуляем на твоей свадьбе?

— Вот это другой разговор, — поддержал Саид, не ожидавший подобной атаки со стороны закадычного друга.

— Сначала необходимо вырваться из прорыва, а уж потом, — Сердар пока не знал, что будет "потом", снисходительно улыбнулся и махнул рукой, — будь по-вашему!

Рабочие, не сговариваясь, разошлись по местам.

Сердар не стал дожидаться сменщиков. Не смутила его и повторная вибрация ротора. Он чему-то улыбнулся и молча сошел с площадки.

"Вода в баке стынет, видимо, только к зиме", — подумал он, в третий раз намыливая щеки. Переоделся, взял кожаную куртку и вышел из вагончика. Сердце учащенно забилось… "Увижу, скоро увижу!" — успокаивал он себя, направляясь к заветному месту.

Если издали посмотреть на величественный бархан, то не трудно убедиться, что он действительно похож на слона, угрожающе поднявшего золотистый хобот… У подножия его медленно расхаживала Гульджемал. Красные полусапожки девушки оставляли глубокий след на песке.

Прошло три дня… Гульджемал на буровой не появлялась, и это встревожило мастера. Куда бы ни шел и что бы ни делал, он постоянно думал о Гульджемал. Она мерещилась ему за каждым барханом…