Миг расплаты - Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев)

и "мамой" для некоторых девочек. И в одну из ночей я поклялась: подрасту, получусь и возьму на воспитание похожую на меня крошку.

Не буду описывать, что было дальше… Но мечта моя сбылась! Окончила профтехучилище, устроилась на работу и удочерила Джемал-джан.

Работая среди изыскателей, я никому и никогда не рассказывала о своей жизни. Не рассказывала потому, что очень рано убедилась: среди большинства добрых и отзывчивых есть и злые люди! Некоторые и сейчас смотрят на меня, как на гулящую девку, когда увидят с Джемал-джан… И вздохи, и ахи мне надоели!..

Но больше всего меня оскорбило не то, что ко мне не зашла твоя мать, а твое равнодушное отношение к моему ребенку. Ослепленный любовью, ты видел только меня и ни разу не спросил о Джемал-джан…

Да, я люблю тебя! Но для меня главное — не моя судьба, а будущее моей дочери.

Прощай, любимый, и не обижайся, но по-другому я поступить не могла. Пусть твоя жизнь будет красивой и яркой, как та последняя звездочка, что горела над "слоном". Гульджемал".

Сердар оцепенел. Он долго не мог сообразить, что произошло. Ему показалось, что даже волосы на голове зашевелились. Он вернулся в свой вагончик и упал на койку…

В половине восьмого вечера вышка задрожала… И все поняли, что долгожданная минута пришла.

— Газ! Газ! Есть газ! — далеко были слышны возгласы буровиков.

Моментально была поставлена заглушка. Бригада ликовала…

В вагончик ворвался Эзиз.

— Ну, Сердар! — воскликнул он, — теперь дело за тобой. — Глаза Эзиза светились радостью и гордостью за мастера, который верил сам и убедил парней, что газ будет. — Теперь-то ты объявишь день свадьбы?!

— Объявлю, Эзиз, обязательно объявлю…

Сердар хлопнул дверью и направился в сторону "слона".

Перевод С.Суши

КАУШУТ ШАМЫЕВ

С ТОБОЙ И БЕЗ ТЕБЯ

озможно, и поныне молодежь аула Ходжаяб, что находится на расстоянии "одного конского пота" от города Мары, влюбляется друг в друга. Нет сомнений, что и раньше, когда в окруженном с юго-востока песчаными барханами ауле проживало всего-навсего двести семей, имелись влюбленные друг в друга пылко и страстно. Однако, наверное, ничья любовь не прошла через столько испытаний, как любовь Акгыз и Гараоглана — больших влюбленных маленького аула. Так они называли себя. Ибо вновь и вновь в маленьком ауле будут рождаться влюбленные, но уже ни одна девушка не сравнится с Акгыз, ни один юноша с Гараогланом.

Сказано, от белого и черного сотворится лучезарность рая. От любви Акгыз и Гараоглана расцвела роза любви. Они и не заметили, как влюбились друг в друга. Однажды Акгыз вдруг увидела, что смуглый мальчик пристально наблюдает за ней. Она отвернулась, но когда во второй раз случайно взглянула на него, то опять встретилась с его упорным взглядом. И в третий раз, уже сама того не замечая, она подняла голову на таинственный взгляд мальчика и удивилась: как это среди множества девочек он безошибочно находит ее. Не значит ли это, что и она тоже ищет Гараоглана? Иначе, как же могло случиться, что двое людей, не сговариваясь, находят друг друга взглядами среди разноликой свадебной толпы? И протянулась невидимая ниточка между Акгыз и Гараогланом и связала их и на завтра, и на все последующие времена.

Никто в ауле и не догадывался об их связи, и они свято оберегали свою с каждым днем крепнущую любовь. Но разве можно утаить тайну любящих сердец, скрыть тайну стремящихся друг к другу взглядов? Пусть найдут покрова! Гараоглан не занимается воровством любви, и Акгыз, отвечающей его чистым чувствам, нечего и некого стыдиться! Распускайтесь начинены сплетней языки, поднимайтесь охочие до чужих дел уши Акгыз и Гараоглан от души посмеются над вами.

Прошли годы. Тонкая Акгыз выросла в красавицу. Гараоглан — худощавый, невзрачный мальчик — превратился в сильного, стройного юношу. Теперь они реже встречались друг с другом, но разве может песчаная запруда сдержать сокрушительный поток любви?

Окончив школу, они не покинули родной аул, как это сделали многие их одноклассники, начали работать в колхозе, и если Гараоглан поливал посевы ночью, то Акгыз занималась поливом днем. И осенью, когда, надев белый фартук, Акгыз проворно собирала хлопок, Гараоглан не отставал от нее.

— Я буду делать то, что будешь делать ты, — сказала, выпрямляясь, Акгыз и бросила в идущего рядом с ней Гараоглана мягкую коробочку хлопка.

Гараоглан поймал ее.

— Я тоже, — сказал он, ласково взглянув на Акгыз. — Знаешь, что скажу тебе. Если девушка хлопком или снежком ударяет парня, она делает его счастливым!

— Я и желаю осчастливить тебя.

Полные нежности глаза Акгыз опалили сердце Гараоглана.

— В таком случае… — Гараоглан осыпал Акгыз цветами хлопка. — Только… — сказал Гараоглан, загляды вая в лицо девушки, — ты не сможешь сделать то, что я могу сделать.

Акгыз опустила пониже платок.

— Смогу, сделаю.

— Нет, не сделаешь.

Тогда Акгыз самым серьезным образом заявила:

— Слово даю — сделаю.

Гараоглан, однако, настаивал на своем:

— Возьму и не буду собирать хлопок, а стану на тележке возить его, что тогда будешь делать ты?

— Разве моя рука не в состоянии взяться за руль?

Я тоже буду возить на тележке хлопок.

— А если я стану шофером?

— И я буду шофером.

— Будешь учиться на курсах водителей?

— Да.

— Не будь слишком уверенной.

— В этом я уверена.

Смелый вызов прозвучал в словах девушки и нежная отвага вспыхнула в ее гордых очах.

Однако в жизни далеко не всегда бывает так, как желаешь, порой наши желания и возможности не совпадают с действительностью и, хотя ни Акгыз, ни Гараоглан не подозревали о неизбежном противоречии, их не обошла чаша сия.

Видимо, никогда у людей не исчезнет зависть. Скажите, пожалуйста, кому неизвестно было о любви Акгыз и Гараоглана, лишь старики, мало интересующиеся делами молодежи, не знали об их взаимном влечении, но Абдыр уж, конечно, знал. Вообще-то его полное имя Абдурахман, да люди, верно, лучше знают, кого и как звать. Так вот этот Абдыр вознамерился разлучить влюбленных, громко во всеуслышание объявил, что возьмет Акгыз в жены и, дабы не остались его слова пустой угрозой, заслал в ее дом сватов и сам же распустил слух о том, что не устояли родители Акгыз перед богатым калымом и вверили девушку в его власть.

Жаром обдало Акгыз, как только донесся до нее слух о похвалениях Абдыра. Некрасиво дочери перечить своим родителям, да