Миг расплаты - Худайберды Диванкулиев (Дивангулыев)

в бреду прошептал мастер.

— Ты о чем? — испуганно спросила Гульджемал.

— Все о том же… — Сердар легонько притронулся к руке любимой.

Но женское сердце трудно обмануть. Она видела, что Сердару тяжко. Не зная, что делать и как поступить, она лишь согласно закивала головой:

— Да, да, все будет нормально… — Но всем своим существом Гульджемал чувствовала, как трудно будет ей сказать последнее, решительное: "Да, согласна!"

Сердар поднялся.

— Что это я, как щенок на поводке, плетусь за невеселыми думами? — попытался взбодриться мастер. Потом, неведомо зачем, переставил в угол табуретку. — Сейчас мы проверим, как наша Гульджемал заваривает чай. — Сердар приладил на табуретке электрочайник, потом снял его и приоткрыл дверь: — Подожди одну минуточку, я сейчас…

Когда Сердар вернулся, в вагончике было пусто…

* * *

К низенькому домику управления вплотную подступали пески…

— Барханы скоро в окна будут заглядывать, — пошутил один из мастеров, собравшихся на внеочередное совещание.

Начальник управления Тахир Атаев оглядел буровиков.

— А где наш передовик и новатор? — спросил у секретарши.

— Сообщали, должен быть, — ответила курносая девушка. — А пока — вот! — протянула ему пожелтевший лист.

Атаев насупился и развернул бумагу:

"Начальнику управления тов. Атаеву Т.

ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА

"Многоуважаемый товарищ начальник! — прочел он. — В который раз обращаюсь к вам с настоятельной просьбой доверить мне готовую, но бездействующую вторую буровую… Сердце мое ноет и разрывается на части от боли, когда вижу эту стройную и симпатичную, словно девушка, буровую вышку, о которой, как я убедился, Вы давно забыли… А забывать о деловых предложениях — это даже грешно! К сему добавлю, что обещанные муфты к нам не поступали…

Нижескорбящий Сердар Ниязов".

"Да он что, издевается надо мной?.. Ну и шутник! Стиль-то какой… Пишет, словно любимой девушке… Совсем распоясался новатор! Придется приструнить!" — Без особой злости и огорчения Атаев скомкал бумагу и сунул в карман.

Но всем стало ясно, кто автор этого "послания". И подсказали:

— Ему сейчас не до совещаний, к свадьбе готовится, — как обычно, раньше всех знавший пикантные новости, вяло проговорил толстяк с третьей буровой.

Джанмурадов впился руками в стол и застонал.

— Что с вами?..

— Язва не дает покоя, — заскрипел он зубами.

— Знаем мы его язву, — хохотнули в углу. — Гульджемал его язва… — раздалось там же.

— Тише, товарищи! Семеро одного не ждут. Начнем. Шутим хорошо, а работаем, судя по сводке, ахово… Сердар опять впереди, то, бишь, глубже всех… А все почему? — задал он сам себе вопрос. — Потому, что при помощи специалистов из института он для каждого пласта стал применять соответствующие буровые инструменты.

В кабинете загудели.

— Почему скрывает?

— Опытом необходимо делиться, а он…

— А он — втихаря! — подсказал Джанмурадов.

— Тише, товарищи! — Начальник постучал огрызком карандаша по пустому графину. — Делиться опытом, конечно, необходимо. Но, скажите, кто из вас обращался к Сердару за советом? Кто?.. Молчите?! То-то же.

Мастера насупились.

Поднялся Джанмурадов.

— Разрешите мне съездить к нему…

— Поближе к Гульджемал намылился, — пророкотали сзади.

— Вот и прекрасно. Сколько времени вам необходимо, товарищ Джанмурадов, чтобы проанализировать опыт работы Ниязова? — начальник с нескрываемой ухмылкой посмотрел на "добровольца".

— Постараюсь не задержаться. Дня три-четыре…

— Договорились…

Далее разговор пошел о плохом снабжении и других мелочах, совершенно не интересовавших Джанмурадова. Он вышел из управления и направился к машине.

— На буровую, к Ниязову… — буркнул шоферу.

На буровой Джанмурадова не ждали, однако не особенно удивились, когда он без стука открыл дверь и вошел в вагончик Сердара, который, склонившись над чертежами, объяснял Эзизу какую-то схему.

— Здравствуйте, новаторы! — поздоровался он, нервно сцепив за спиной худые руки.

Парни заметили это, переглянулись…

Сердар предложил:

— Садитесь, пожалуйста. С чем пожаловали?

— Первое — это передать недовольствие начальника управления за не появление на совещании. Второе — вы должны срочно представить мне графики ведения работ по скрываемому методу…

— Какие графики?

— Знаем, знаем… Мечтаете о славе! Получите, уж я постараюсь, — неопределенно пообещал Джанмурадов. — Так что выкладывайте, товарищ Ниязов.

Сердар вытащил из тумбочки кипу затертых черновиков и бросил на стол.

— Держите, дерзайте!

Эзиз потоптался на одном месте и направился к выходу.

— Скоро вернусь! — махнул рукой.

Сердар закурил, а Джанмурадов начал лихорадочно перелистывать листки, четвертушки и даже обрывки газет, на которых неразборчивым почерком Сердара были зафиксированы лишь ему понятные задумки и набросаны схемы неведомых "гостю" узлов буровой.

Вскоре Джанмурадов занервничал.

— Да вы что, издеваетесь надо мной?! — обернулся он к Сердару.

— Нисколько… Чем богаты, тем и рады… поделишься.

— Давайте чертежи, которые показывали Эзизу…

— Это чертежи моего сокурсника по институту… Без его разрешения дать не могу.

— Ясно! Так и доложим…

— Докладывайте.

Наступила долгая минута молчания.

Первым не выдержал Джанмурадов. Глаза его забегали.

— Что вы наговорили обо мне Гульджемал? Шарахается, как от прокаженного… — грубо спросил он.

Сердар рассмеялся.

— С этого бы и начинали. Ничего я ей не говорит, товарищ Джанмурадов! Ничего, решила сама…

— Что решила?

— Сначала в загс, потом свадьба, что же еще…

Джанмурадов искривился и схватился за живот.

— Ты, парень, отравил всю мою жизнь! — Опять перешел он на "ты". — Ты сделал моим врагом человека, который для меня дороже всей вселенной!

— Зачем так высокопарно?! — спокойно парировал Сердар.

— Я… я… из-за Гульджемал бросил замечательную женщину…

— И напрасно!

— Ты, словно колючка, взошел на моем счастье… Но запомни! — Джанмурадов перешел на визг. — Гульджемал и тебе не достанется…

В это время в вагончик вошел Эзиз. Но Джанмурадов уже ничего не замечал.

— А если и достанется, то сразу наставит рога…

— Что-о-о вы сказали? А ну, повторите!

— Сказал то, что есть, — Джанмурадов задыхался от злости. — Она… она видела десятки таких, как ты…

Сердара будто подбросили. Он наотмашь ударил по шее Джанмурадова, повалил его и вцепился в горло.

— За-ду-шу!

Джанмурадов посинел. Из его горла вырывался судорожный храп. Наконец он взмолился:

— Пощади… Все расскажу… Пощади только…

Эзиз разнял соперников и встал между ними.

— Говори! — наступал Сердар.

— Я… я все это придумал, чтобы ты ее бросил…

— A-а!.. Вот как… Что ж, за чистосердечное признание положено отблагодарить.

Сердар волчком вывернулся из-под руки Эзиза и еще раз влепил пощечину по лицу клеветника. Из носа Джанмурадова пошла кровь… Он всхлипнул.

Эзиз подошел к "гостю" и взял за руку.

— Пойдемте, помогу умыться…

Джанмурадов с трудом поднялся и побрел к машине.

По дороге в управление он долго уговаривал шофера, и тот клятвенно заверил, что никому не расскажет о случившемся.

Джанмурадов на каждом перекрестке рассказывал, как возле чайханы на него напали хулиганы.

— Их было трое… У одного, высоченного, — Джанмурадов в который раз поднимал над головой забинтованную руку, — наколки на