Жаль, не добили - Александр Тамоников

Этих женщин он уже видел несколько дней назад у трупа председателя колхоза, который, по всей видимости, не был предателем. Овдовевшая Ледзя смотрела в пространство. В ее мутных глазах не было ничего осмысленного. Да оно и неудивительно после стольких потрясений.

А вот со следующим персонажем он общался гораздо плотнее. Пацан был оборванный и жутко чумазый. Слипшиеся волосы торчали дыбом, прямо как иголки у ежа.

– Привет, дядечка. Вот мы и снова встретились. – Он закряхтел, как старый дед, начал подниматься, сел по-турецки, почесал затылок.

– Привет, Якимка. – Алексей улыбнулся. – Не больно-то резвый ты сегодня.

– Так побили меня, – пожаловался пацан. – Я дернул от них, но запнулся об ведро. В общем, поймали и хорошо навешали. – Мальчишка схватился за ребра, ему было трудно дышать. – Слушай, дяденька. – Он перевел дыхание, понизил голос. – Ты это самое, не говори им, что мы с тобой… понимаешь, да?

– Конечно, парень. Мы своих не сдаем.

Зашевелился мужчина, сидящий у стены, поднял голову. Одна его рука лежала на колене, другая висела плетью. Кровь запеклась на губах, под глазами сияли роскошные фонари. Пленник улыбался. В нем с большим трудом можно было узнать лейтенанта милиции Грекова.

– Приветствую, командир. Зря простились, да?

– А я не прощался с тобой, Михаил. – Сухие губы капитана непроизвольно расползлись в улыбке. – Знаешь, я чертовски рад тебя видеть. Повоюем еще? Ты в порядке?

– Плечо, кажется, перебили, твари. А в остальном неплохо, ходить могу. Одна рука работает. Сам-то как?

– Как видишь. Что снаружи, не смотрел?

– Плохо все, командир. Тут у Бабулы целые катакомбы в земле и в скалах. Карстовые полости, или как там они называются. Не знаю, на что мы рассчитывали. Даже если прорвались бы на базу, то он месяцами мог бы прятаться под землей. В общем, выбор невелик, командир. – Греков скорбно поджал окровавленные губы. – Бабула нас все равно прикончит. Будут давить на него, прикроется нами, а в итоге все равно убьет. Да и гражданских тоже. – Он кивнул на побледневшую Лесю. – Улавливаешь мысль?

– Улавливаю. – Алексей вздохнул. – Попытку к бегству предлагаешь. А если нет, то жизни свои не за понюшку табака продать.

Глаза девушки наполнились слезами. Она закрыла лицо ладошками, отвернулась.

Алексей поднялся на трясущихся ногах, оперся о стену. Земля держала его. Это неплохой знак. Впрочем, на что-то большее капитана не хватило.

Тут послышался топот, густой мужской кашель. В пещеру, пригнувшись, вошли трое мужчин, стали с любопытством озираться. Это были рядовые члены банды, видимо, охранники.

Впереди стоял крепко сложенный рослый субъект, явно отставший в развитии, если судить по маленьким глазам и выступающей челюсти. Он чем-то напоминал бульдозер. На нем традиционный немецкий мундир и кепи, на груди МР-40.

Алексей напрягся. Надо же, прошлое вернулось. Разгар войны, эсэсовцы, чинящие расправу над пленными, их младшие братья из батальонов вспомогательной полиции, копирующие повадки наставников.

Этому неандертальцу только железной бляхи на груди не хватало.

Остальные были не лучше. У одного борода висела до пояса, а на башке красовалась казачья папаха, причудливо сочетающаяся с кителем обершарфюрера. У другого на роже, усыпанной рябью, наглядно читались садистские наклонности.

Леся отвернулась. Застонала некрасивая женщина. Пацан Якимка втянул голову в плечи, поджал под себя колени.

– Воркуете, подружились уже, голубки? – густым басом объявил громила, озирая узников из-под косматых бровей. – Чего щебечете? Бежать собрались? Это вы зря. Скоро всех к стенке…

– Паф! – Бородач в папахе выстрелил в Лесю из указательного пальца и заржал.

– Неужто порезвиться хорунжий не даст? – Рябой плотоядно воззрился на девушку. – Смотри, Гаврила, девка-то какая. Такую красоту к стенке?

– Да, неправильно, – согласился здоровяк. – Ничего, панове, наш Нестор примет правильное решение. Пока ему и нам не до нее. Ну и чего ты на меня уставился? – заявил он Алексею. – За тобой пришли, велено доставить к пану хорунжему. Побеседовать он с тобой намерен, давно, говорит, не виделись. Радуйся, москаль, Нестор приказал не уродовать тебя, доставить в целости и сохранности. – Он схватил Алексея за шиворот и вытолкал из пещеры.

Он держался, старался не падать, шире расставлять ноги. Его толкали, били по заднему месту, отпускали при этом сальные шуточки про изнеженных москалей.

«Выживи, капитан! – умолял он себя. – Не спеши помирать. Сделать это ты еще успеешь. Никогда не поздно».

Конвоиры прогнали его по каменной норе, где он бился макушкой о наросты, свисающие с потолка, выбросили на улицу. Он зажмурился от яркого света, притормозил. Бандит схватил его за шиворот, придал ускорение. Он слетел с какой-то горки, выкатился на площадку, опоясанную каменным барьером. Захохотали дядьки, которые там курили.

«Пулеметный расчет, – подметил Алексей. – Высота приличная, просвет между исполинскими скалами, далеко внизу зеленая лужайка, на ней несколько тел в красноармейской форме. Эта позиция явно не единственная. Автоматчики внизу на террасах. Понятно, почему глохнут атаки. Обескровленная рота застряла на полпути, каждый метр давался нам кровью, а обходных дорог мы не знали».

Бандиты погнали его дальше. Он ловил на себе злорадствующие взгляды. Видел женщин, вооруженных автоматами. Они стояли у входа в пещеру и курили. Вполне миловидные бабы, если брать в расчет только лица.

«Мой приятель Нестор охранниц себе нанял? – мелькнула недоуменная мысль. – Дабы Шухевич от зависти подавился?»

Но эта мысль не задержалась в его голове. Одна из этих одалисок решила поучаствовать в процессе перевоспитания клятого москаля, ударила его под зад кованой подошвой. Ноги капитана переплелись. Бородач схватил его за шиворот, чтобы не упал, втолкнул в очередную пещеру.

Это был действительно удобный подземный город. У бандитов даже кровати имелись. Дымила печка, на которой пыхтели огромные алюминиевые кастрюли. На патефоне крутилась заезженная пластинка, звучал марш. «На родине плачет о тебе девочка, и зовут ее Эрика». За углом смеялись люди, попискивала рация.

Все это в трех шагах от подразделения Красной армии, пытающегося взять базу? Не слишком ли высокого мнения о себе пан Бабула?

Бородатый конвоир швырнул пленника на середину пещеры. Алексей не устоял на ногах, размазался по полу. Бандит брезгливо вытер руки о штаны и вышел. В подземелье горели свечи, на стене висело выцветшее желто-синее полотнище.

Кто-то подошел, пихнул его в плечо носком сапога. Дикая боль мешала капитану подняться. Он обязательно встал бы, но только начал подниматься, как его опять толкнули, и он развалился на полу. Алексей терпел. Снова эта сказка про белого бычка.

Бабула не сильно изменился. Тот же френч, окладистая бородка, которую он регулярно подстригал. Физиономия пана хорунжего осунулась еще больше, обострились скулы, но он не выглядел бледным. Отпала надобность постоянно торчать под землей. Боевик злорадно щерился, но сильно рот не раскрывал. Видимо, нечем было хвастаться, зубы здоровее не стали.