Незримое пламя - Сергей Алексеевич Евтушенко

колдуй, а мы пока тебе костей натаскаем. Тут же всех скарабеи сожрали?

— Сейчас узнаем, — пробормотал я, усаживаясь в позу лотоса и осторожно подняв расколовшуюся кость. Она была такой лёгкой, словно сделана из бумаги, и я боялся раздробить её слишком сильным нажатием пальцев.

Всего двадцать маны, которые с гримуаром и посохом восстановятся менее чем за две минуты. Как я мог об этом забыть?

«Последний вздох».

Крики, плач, вой. Толпа окружает меня настолько плотно, что я еле успеваю переставлять ноги, вцепившись в руку отца. Я никогда не видела мир таким — заполненным бесконечностью обезумевших от страха людей. Я никогда не знала, что сама могу так бояться.

Отца оттесняют от меня, и я больше не держу его руку. Я больше не стою на ногах. Толпа идёт по мне, втаптывая в камень с каждым шагом. Я больше не…

Дьявол. Я вспомнил, за что я не любил это заклинание, хотя раньше такой жести не попадалось. Успокойся, Ардор, эта девочка погибла за столетия до того, как ты мог хоть как-то ей помочь. Долбаная «Анима» с её долбаной симуляцией жизни и смерти.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Ронан, дождавшись, пока я подниму глаза. Я отрицательно покачал головой.

— Не то.

— Ок, ща достанем тебе новых клиентов, — бодро сказал он. Они вместе с Милой направились вглубь тоннеля, пока я почти неосознанно баюкал в руках маленькую сломанную кость.

— Ребята, — негромко окликнул я их. — Если не сложно, посмотрите, чтобы это были не кости детей.

«Последний вздох».

Сумка с товарами намертво застряла под прилавком, и я никак не мог её достать. Нужно было бежать, но тогда я останусь не только без дома, но и без гроша, и Луция не захочет даже смотреть на меня.

После отчаянного рывка ткань треснула и порвалась, а мешочки с драгоценными специями посыпались на землю. Я бросился собирать их трясущимися руками, запихивая за пазуху — успеть, спасти хотя бы что-то! Содержимое сумки перекочевало ко мне за пару минут. Я смог! Я спасён.

Что-то пробежало по моим ногам и спине. Я попытался это стряхнуть, но боялся выронить специи. Ужасная боль пронзила основание шеи — я даже не смог закричать.

«Последний вздох».

Дверь отказывалась открываться — толпа заняла весь тоннель, и свободного места попросту не осталось. Я ударил в неё плечом раз, другой, проклиная день, когда решил заменить старую, слетающую с петель от любого пинка. Я собирался с утра выйти за дровами и сейчас мог бы два часа как быть там, снаружи! Если бы я не проспал…

Странный звук слева. Едва хватает сил обернуться. Они лезут через окна. Император милостивый, они лезут через окна!! Нет, нет, отстаньте, нет!!

«Последний вздох».

Сдохни, сдохни, сдохни! Сдохни!! Глиняная крошка разлетается во все стороны, икры кровоточат от десятков укусов, но боли нет. Моя ланцея сломалась, а гладиус почти затупился. Жукам-людоедам не было конца. Я знал, что мы прогневили Императора, когда… Почему я на коленях? Я не должен стоять на коленях…

После шестого или седьмого каста я дождался, когда Мила и Ронан отправятся за очередной порцией останков и просто лёг на пол тоннеля, опустив затылок на холодный камень. Мысли путались, эмоции исчезли, вытесненные криками боли и хрипами предсмертной агонии. Я был абсолютно опустошён. Если бы скарабеи решили вылезти в этот самый момент, они бы спокойно мной пообедали, добавив в бесконечный список своих жертв ещё один пункт.

— Эй, ты в порядке? — раздался вдруг из мешка обеспокоенный голос Маэстуса, который дрых с середины ночи и первую половину дня. — Не ранен?

— Не ранен, — безразлично ответил я.

Апатия усиливалась. Ничего не хотелось — ни говорить, ни думать, ни даже дышать. Слиться с камнем и остаться здесь навсегда, даже не возродившись где-то так далеко. Кто вообще решил, что мы должны возрождаться?

— Ясно, — коротко сказал некромант, не дождавшись от меня ответа на пару следующих вопросов. — А ведь старуха могла бы и предупредить когда обучала… А НУ ПОДЪЁМ!!

Последнюю фразу Маэстус не то что проорал — прогрохотал, впервые за долгие месяцы воспользовавшись своим иллюзорным голосом. В последний раз я слышал его в железной башне, ещё при нашем знакомстве, но сейчас он звучал раз в двадцать громче. Меня подбросило и поставило на колени, с которых я кое-как поднялся. Ноги дрожали.

— НЕ СМЕТЬ ПАДАТЬ! — гремел некромант. — БЕГОМ К ВЫХОДУ, ЖИВО! ПОШЁЛ!

Теперь мне хотелось зажать уши и убежать, оставив заплечный мешок валяться здесь. Через секунду я сообразил, что это были вполне осознанные желания, а значит, метод Маэстуса работал. Я рванул в указанном направлении на полной скорости, рискуя споткнуться об разобранные и полуразобранные груды кирпичей и камней. Пронёсся мимо нашего старого кострища и затормозил только когда каменный склон над головой сменился низкими облаками.

— А теперь просто дыши, — донёсся из мешка уже обычный голос моего компаньона. — Вдох, выдох, ну ты и сам знаешь. Справишься?

— Угу.

Я справился, и через пару-тройку минут наконец почувствовал себя собой. Обрывки чужих воспоминаний, боли и смерти постепенно выветривались, оседая в памяти обычными картинками. Это всего лишь тщательно сконструированная эмуляция людей, погибших триста лет назад. И что на меня нашло?

— Что на меня нашло? — повторил я вслух, доставая гримуар из мешка.

— Рядовой побочный эффект «Последнего вздоха», если использовать его без передышки. Думаю, ты и сам уже догадался.

— Мне казалось, что я могу просто прекратить дышать, — признался я. — Пришли