Незримое пламя - Сергей Алексеевич Евтушенко

как подействовал, но откуда мы знаем, что десять зарядов точно справятся? Может, прочность Врат застынет на единичке, а потом снова пойдёт реген?

Подобный вариант действительно исключать было нельзя. Я медленно кивнул.

— Такой вот «дверной вопрос», Макс, который я бы не хотела проверять. Зато тебе дичайше повезло наткнуться на тот самый квест с правильным ключом в конце.

— Ну, мы этого ещё не знаем…

— Если в тексте задания написано «вы узнаете, как открыть Врата Безмолвия», значит, так оно и есть. Это же система, блин, чего уж проще.

За месяцы игры система подводила меня бессчётное число раз, но я не стал возражать. Рассуждения Милы были здравыми, и моя совесть на время затихла. Я взялся за это задание не только из личных амбиций, но чтобы в самом деле помочь всем нам выбраться. Жаль, что все ребята не отправились сюда, но пока что помощи Милы и Ронана было вполне достаточно. Главное — найти наконец этот чёртов вход.

Наш мародёр ожидаемо вернулся с пустыми руками, когда похлёбка уже почти остыла. Он решил разогреть её, подбрасывая в огонь сперва хворост, а затем сухие кости, найденные днём в тоннеле.

— Рон! — возмущённо вскрикнула Мила.

— Чего? — тут же насупился он. — Я проверенные уже кидаю, отбракованные. Считай, кремирую, чё им там, ещё сто лет лежать?

Мила только страдальчески закатила глаза и снова взялась за гранаты. Осознав, что недовольство возлюбленной может вылиться и в иные санкции, Ронан со вздохом поднялся и начал собирать хворост. В оставшейся несожжённой кучке костей что-то привлекло моё внимание, хотя сперва я не мог понять, что.

— Рон, а эту мы проверяли? — спросил наконец я, указывая на одну из костей, которая немного выделялась по цвету.

— Эту? — переспросил он, доставая кость из кучи. — Не, эту я подобрал полчаса назад, у подножия. Она свежее других лет эдак на двести.

— Можно?

— Не вопрос.

Он протянул мне кость, и я осторожно её осмотрел. Судя по всему, человеческая кость ноги, большеберцовая, и в самом деле значительно более свежая, чем остальные. Её владелец расстался с жизнью далеко не вчера, но и не триста лет назад.

— Будешь проверять? — спросила Мила.

Да, пожалуй, ещё один раз не повредит. Я кивнул и сосредоточился, положив кость себе на колени. Чем эта смерть отличается от остальных? Подскажет ли она нам хоть что-то?

«Последний вздох».

Перо, слегка поскрипывая, скользит по бумаге.

«Подошёл к концу третий день моего наблюдения за печально знаменитым «коридором смерти». Хотя погода оставляет желать лучшего, я не рискую проводить внутри дольше, чем полчаса — стража засекает чужое присутствие и выходит на охоту примерно за час. На данный момент мне удалось идентифицировать две дюжины офицеров Империи периода Первой войны, но многие знаки отличия были потеряны под руинами…»

Перо отчего-то дрожит в пальцах, и я сжимаю его крепче. Нужно закончить заметки и вернуться в лагерь до темноты.

«Судя по косвенным признакам, причиной бедствия и гибели форпоста внутри тоннеля стала попытка расширения потолка в центральной части. Именно там строители повредили часть небезызвестной гробницы Фраата III , до сих пор считавшейся утерянной. Защитная система среагир…»

Текст расплывается перед глазами, правая рука опускается, не в силах больше писать. Поднимаюсь на ноги, пытаясь взять тело под контроль, но голова идёт кругом. Так не вовремя… я же не успел даже закончить…

Земля летит навстречу глазам.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Ронан, когда я судорожно вздохнул и отложил кость в сторону. — И этого сожрали?

— Нет, тут было что-то другое… похоже на инсульт, — пробормотал я, потирая лоб. — У меня две новости, ребята.

— Хорошая есть? — усмехнулась Мила.

— Есть. Похоже, теперь мы знаем, где искать гробницу.

— Давай тогда плохую.

— Нам понадобится лестница. Очень длинная лестница.

Глава тринадцатая

Я бы никогда не подумал, что рубить сосны — настолько тяжёлое и опасное занятие. Мила выдала нам с Ронаном один небольшой топорик на двоих, и, к моему удивлению, система посчитала, что я могу им пользоваться. Возможно, потому, что в описании значилось «оружие, инструмент», а не просто «оружие». Первая же срубленная мной сосна не только потребовала полных трёх полосок выносливости и повесила «усталость», но и, несмотря на все меры предосторожности, цепанула меня веткой на добрые пятнадцать урона, чуть не отправив в путешествие вниз по склону. Если бы Ронан тут же не бросился мне на помощь, это могла бы быть официально самая идиотская смерть за всю историю «Анимы онлайн». Вторую рубил в основном он, а я стоял на подхвате. У него это тоже заняло изрядно выносливости и моря пота — в середине работы, ругаясь как сапожник, он стянул с себя кольчугу, затем подкольчужник, и продолжил топлесс.

— Что это у тебя, татуировка? — спросил я, кивая на едва заметный белый кружок у него под лопаткой, который с равной вероятностью мог быть шрамом странной формы, оставшимся из реала. В «Аниме» шрамы после каждого возрождения пропадали без следа.

— На спине-то? Так у наших всех такая хрень стоит, мы думали — типа знак игрока. У тебя нет, что ли?

Я не был уверен, и позволил ему посмотреть на мою спину — она действительно была чиста. Подошедшая Мила подтвердила, что у неё кружок тоже имеется, но показывать она его не будет. Лучше бы мы, по её скромному мнению, больше рубили лес, чем рассматривали друг друга голышом…

Весь оставшийся день Мила работала не покладая рук, и на следующее утро гордо презентовала нам своё творение инженерной мысли.

— Это чё такое вообще? — выпалил Ронан, не подумав, и тут же заткнулся, увидев нехороший взгляд Милы.