Непрописные истины воспитания. Избранные статьи - Симон Соловейчик

Спектакль был поставлен во многих театрах и на телевидении, и в Москве шел пятнадцать лет, и каждый раз артист Геннадий Печников, игравший главного героя, произносил свой монолог о Дон Кихотах:

– В Москве, я видел на афишах, в пяти театрах – спектакли про Дон Кихота. Пьесы, балет и даже мюзикл. Будьте Дон Кихотами! Будьте Дон Кихотами! Большая нужда в Дон Кихотах… Хорошо ли это? Ну ладно, я стану Дон Кихотом. И меня тут же распнут на крыльях ветряной мельницы, как положено.

«Не-ет, Верочка, – говорил учитель Лунев-Шаталов влюбленной в него молодой учительнице, – мне нельзя быть Дон Кихотом! Я не имею права пострадать! Не имею права ходить в обиженных, жаловаться на непонимание, намекать на то, что ничего у нас не сделаешь, вызывать сочувствие… Я не имею права быть неудачником. Пусть неудачник плачет! Но где-нибудь в стороне, подальше от школы…»

Но вот недавно телевидение показывало талантливый многосерийный спектакль о Дон Кихоте, и снова я стал думать о том, хорошо ли это – быть Дон Кихотом? Хорошо ли призывать людей к донкихотству? Хорошо ли то время, которое нуждается не только в героях, но и в сверхгероях, на них надеется?..

«Будьте Дон Кихотами» – это от доброго сердца или от дурной жизни, от страшного отчаяния?

Заострим вопрос: хотели бы вы, чтобы ваш ребенок вырос Дон Кихотом?

Какая-нибудь тетя самых строгих правил зайдется от такого кощунства. Как же! Чистая нравственность! Защитник вдов и сирот! Благородство! Отвага! Бескорыстие!

Такие люди нам нужны, таких людей не хватает, повывелись. Что будет без Дон Кихотов?

Но каждый раз, пока шел телеспектакль, как включишь телевизор, много вечеров подряд все бьют нашего героя да колошматят. И что-то, знаете ли, не хочется такой судьбы ни моим детям, ни вашим.

Пожалуй, мой дядька из пьесы был прав – он защищал детей от философии неудачника, он хотел научить их побеждать – что плохого?

Но он и сам был Дон Кихотом, вот в чем дело.

Нельзя звать людей на подвиг, подвиг можно совершать лишь самому. В давней песне было: «Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой» – это в мирное-то время! Если в мирное время приказывают гражданам становиться героями, это не очень хорошо.

Пишу это – но с осторожностью. Нравственные вопросы так трудны! Однако именно эти, самые трудные, двойственные вопросы и воспитывают нравственность. «Не лги», «не воруй» – на этом высокие чувства не воспитаешь, главный секрет – в сложном, неочевидном, когда ум ничего сказать не может и, само собою, вступает сердце.

Четырнадцатилетняя славная девочка сердится на родителей:

– Вы сами христосики и из меня хотите христосика сделать, а я не буду им! Я буду злой!

Родители в ужасе. Что за чудовище они вырастили? Что за дети пошли? Но проходит время, девочка едет в гости в дальнюю страну, где очень дешевый жемчуг, и привозит по нитке чуть ли не всем девочкам в классе. Подруги в смятении: «Ты знаешь, сколько стоит такая нить?» «Ну и что? – беспечно отвечает девочка. – Мне же они почти даром достались».

Как это ни странно, многие родители хотели бы видеть своих детей позлее, жалуются на их доброту: «Теперь знаете, какие времена? Что-о вы! Люди та-акие стали! Пропадешь!»

Я часто встречал родителей, которые полностью отвергают воспитание доброты и любви на том основании, что этот мир – не для добрых людей. Никаких Дон Кихотов в моем доме!

Тут-то и зарыта педагогическая собака. Спустя годы она оживает в выросших детях, начинает лаять и рычать, а мы в ужасе: откуда это?

Ладно, пусть наш ребенок не будет Дон Кихотом. Но пусть в нем хоть что-нибудь будет от милого Рыцаря печального образа. В постоянных победителях есть что-то отвратительное.

Сегодня требуют открывать детям всю подноготную жизни, и никак иначе. Я понимаю, что детям надо говорить всю правду. Что с детьми надо разговаривать в открытую. Что чем раньше дети узнают правду, тем более честными людьми они будут. Что – и так далее…

Но вопреки всем очевидным фактам и доказательствам я старомодно думаю, что в разговорах с детьми надо соблюдать какое-то целомудрие. Не все, о чем пишут в книжках, может быть предметом разговора отца с десятилетней девочкой и даже с шестнадцатилетним сыном. Книжка – книжкой, а общение есть общение, оно задевает души.

Да, между детьми и родителями должны быть контакт, взаимопонимание, близость – но должно быть и расстояние. Мама с дочкой – друзья, но не подружки. Дети должны – так я думаю – понимать, о чем и с кем можно разговаривать, это приучает их соблюдать какие-то границы. Иначе – полная распущенность. Иначе родители детей – матом, а чуть позже и дети родителей – матом, и тогда родители хватаются за голову и кричат, что нынешнее поколение никуда не годится и никого не уважает.

Условности? Да, условности. Недавно я стал корить девятиклассника, который курил. «Как же, – говорю, – ты дома? Ты и при родителях куришь?» «А при родителях мне даже и не хочется», – засмеялся он, удивившись моему предположению, будто можно курить при родителях.

«Условности», «обман», «лицемерие» – какими только словами не назовут этот взгляд на воспитание иные из читателей, и со смущением признаюсь, я и сам не могу объяснить его теоретически. Это просто мое убеждение.

Я убежден, что если мальчик подрался или даже его побили в школе, он не должен торопиться сообщать об этом родителям. Он не должен бежать к ним со всякой своей неприятностью. Он не должен рассказывать им все о своей подростковой жизни, во многих случаях неприглядной. И само это бережение родителей своих, своего рода забота о них и создает позже определенность и твердость характера.

Не думай, не желай и не смей – три кита, на которых держалось прежнее воспитание. Теперь его по капле выдавливают из себя с тем, чтобы… Чтобы передать детям?

Воспитание обузданием и самообузданием действует, пока есть необходимый для таких механизмов страх, пока неподчинение коллективу грозит большими неприятностями. Но страх уходит, основой жизни становятся самостоятельность, самодеятельность, саморегуляция. И в частной, личной, трудовой жизни человек все больше начинает действовать на свой риск и страх – оценим это поразительное по психологической точности народное выражение: свой риск и страх. Не кто-то рискует, а ты. Не внушенный кем-то страх, а свой, вызванный внутренними побуждениями.

Быть может, это одна из самых больших перемен, которые происходят сейчас, – риск принимается как естественное для человека состояние и поведение. Новое мышление меняет сознание и мировоззрение. Свой риск и страх меняют волевую сферу.

Однако что же это все значит на практике? Как воспитывать теперь детей? Что им говорить? К чему подталкивать? О чем предупреждать?

Прежнее массовое воспитание в общем-то внушало молодому человеку: «Делай как все, будь как все». Сегодня оно не то что не годится – оно становится опасным для детей. В иных случаях правило «делай как все», внушенное с детства, и боязнь отличиться от других могут привести к тому, что подросток будет втянут в банду, станет алкоголиком, а то и наркоманом. Для подростка «все» – это не вообще все абстрактно-прекрасные люди, а реальная компания, в которую он вынужден вступать за неимением другой. Чаще всего у него нет выбора и точит изнутри: «Будь как все, ты что – лучше других?»