Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов

вы. Был подписан приказ, и я отправился на дорогу, оставив здесь заместителя.

Как велась постройка? Вначале постройкой интересовался Жданов, буквально ежедневно по телефону справлялся, затем приезжал на дорогу Лагунов, затем Соловьев. Лагунов каждый день приезжал на Ладогу.

Как только лед окреп настолько, что можно было сделать разведку, она была сделана. Лед был еще тонкий, и разведка шла по опасным местам, но все-таки прошла. После этого стали отправляться на лошадях, а потом и на машинах.

Как только представилась возможность машинам ходить по льду, сейчас же были отправлены войсковые части. А затем началась эвакуация учреждений из Ленинграда. Мне хорошо запомнилась эвакуация военно-морского училища, начальником которого был полковник Иванов. Он привел свое училище, причем это были не курсанты, а семьи офицерского состава, дети, жены, собиралось их много, и они ждали отправки. Как раз в это время началась оттепель. Была теплая погода, и мы ждали, чтобы лед окреп. И он ждал с этим составом почти двое суток на берегу Ладожского озера в районе Борисовой Гривы. Там, несмотря на то что дождь был, вода была на льду, ночью движение было очень тяжелым, нужно было пройти 25 км только по льду, поэтому, как только чуть-чуть стала лучше погода, ночью началось движение с одного берега на другой, и вся эта громада стала двигаться по льду.

Я чувствовал, что все люди не дойдут. У нас на льду были расставлены медицинские пункты, где находился обслуживающий персонал. Кроме того, мы подготовили около 120 пустых подвод гужевого транспорта. Их пустили несколько позднее с тем, чтобы тех, кто через несколько километров выбьется из сил и не сможет идти, можно было подобрать на эти подводы.

Это мероприятие оказалось исключительно важным, т. к. мы должны были всех перевести до рассвета, чтобы противник не мог заметить эвакуации Ленинграда и нанести колонне повреждения. А он это мог сделать при помощи авиации и даже артиллерии. Под конец эти 120 саней были полностью загружены детишками.

Несчастных случаев было немного, да и то не смертельных. А были такие случаи, когда регулировщики и патруль подбирали на льду отдельных женщин и доставляли их к медицинской палатке. Пока они лежали на льду, промокли, некоторые простужались, им и была оказана помощь в медицинских палатках.

Там мы давали немного спирту и оказывали медицинскую помощь. Это была первая серьезная и своеобразная переправа через Ладожское озеро.

Затем, как только лед стал немного подмерзать и стал на банках Железницы толщиной 14 см и больше, я, Лагунов и подполковник Степанов, член Реввоенсовета, прибыли на лед, организовали колонну автомашин и пустили через Ладожское озеро. Было солнце, но с утра морозило. Машины благополучно дошли до того берега. Было организовано 50 автомашин. Все машины ушли, но вернулись назад только 3. Все остальные или застряли на льду, или не могли дойти.

Почему это получилось? Потому что утром был морозец, а часов в 11–12 пошел дождь, наступило потепление, изменился ветер, появились в большом количестве трещины, и лед ослабел. А ведь это была лучшая колонна, были отобраны лучшие кадры.

На трассе работали два батальона – Брикова и Можаева. У Можаева был эксплуатационный полк в Коккорево, а батальон Брикова был мостовой, он мостики готовил и пирсы строил. Разведка была из бриковского батальона. Начальником разведки был Соколов, он погиб. Он погиб трагически, взорвалась самоходная баржа при разгрузке в бухте Гольцмана или в другой, не помню, все они находились поблизости, он погиб или был ранен. Это случилось на втором году эксплуатации.

Вот такая была связь: разведка была назначена из батальона Брикова, а Можаев в разведке не участвовал, ему разведка давала готовые данные.

Что интересного в отношении Можаева? После того как машины не могли ходить по льду, Военный Совет решил выделить для Ладоги большое количество лошадей, порядка 2 тыс. в район Ладоги. Сначала передали их в распоряжение командира батальона Можаева. И Можаев вынужден был обучать своих бойцов запрягать лошадей. И там около двух суток возились, пока не обучили запрягать. Такова была боеспособность и работоспособность бойцов.

Разведка донесла направление трассы. Причем были своеобразные условия: ближе к берегу мы не могли провести

трассу. Можаев получил приказание от меня, и приказ был подписан Лагуновым эту дорогу начать строить.

Были там эксплуатационники, строители и мостовики. Изучением режима Ладоги занималось управление дороги. Этим в управлении дороги занимался Якубовский. Было прикомандировано к нему несколько человек специалистов-гидрологов, которые привезли с собой материалы, составили графики, сводки температурных измерений, метеорологические сводки, а после там был создан отдел, который занимался метеорологической службой при Шилове.

Было несколько заседаний Военного Совета, когда обсуждался вопрос о создании дороги. Председательствовал Жданов. На Совете присутствовали, как правило, Соловьев, Штыков, Кузнецов, Лагунов, затем были приглашены начальники служб, как я по автотранспортной службе, начальник Ленинградского железнодорожного узла, присутствовал начальник инженерных войск, присутствовал командующий по ПВО Прохоров и другие товарищи. Всего Совет был примерно 15–20 человек.

Обстановка была такая. Жданов буквально в двух-трех фразах сказал о том, как важно иметь сообщение с Большой землей, поэтому надо готовиться к зиме, нужна дорога.

У кого какие предложения? Каждый желающий выступал и высказывал свои предложения. Выступил Соловьев, Штыков больше реплики подавал, выступил Лагунов, начальник железной дороги, мне пришлось раза два выступать, коротко, по 3–5 минут. Так длилось заседание примерно час двадцать минут. А потом Жданов говорит:

– Хорошо, вопрос ясен для всех, давайте готовые предложения.

И показал пальцем на меня. Тогда то, что мог сказать, доложил. После этого Соловьев выступил, а затем Лагунов, и получилось готовое предложение.

– Есть ли у кого еще что-нибудь? – Нет, никто не хочет выступить. Буду голосовать. Кто за эти предложения? – Все подняли руки. Это не Военный Совет. По существу, на Военном Совете присутствуют только члены Военного Совета, а тут он созвал совещание. – Все проголосовали – можете быть свободными.

Второй раз заседание шло примерно в таком же духе.

Мне понравилась его простота, все называли его по имени-отчеству, иногда тов. Ждановым.

Решение было такое. Две дороги 101 и 102. По Ладоге была 101, а остальные участки до Тихвина были у Шилова ВАД-102. Затем я заболел, сделали операцию, я три недели пролежал; в это время был назначен Нефедов, он погиб при бомбардировке. Капитан 2-го ранга Нефедов моряк, а главным образом Шилов всем командовал. У него сократился участок, и физически он всем командовал, а потом и юридически ему стало все подчинено. Нефедов в последнее время работал в подчинении Шилова, у него осталась одна дорога, он был