Насильно твоя - Мария Устинова

— Да не ссы, Эмиль, — рассмеялся он. — Одним глазком на твою жену взгляну. Эй, как тебя зовут?

Я обхватила напряженную руку Эмиля.

Впилась пальцами в последнюю преграду, проминая тонкое пальто, и выглянула из-за спины.

— Привет, — мужчина улыбнулся, словно хотел поощрить меня за смелость. — И кто у нас тут?

Молодой. Лет тридцать. Симпатичный. Волосы темные, а щеки чисто бритые — редкость в наше время. Он внимательно смотрел на меня темными глазами — не зло, с иронией. И странно улыбался — одной стороной рта, будто другая часть лица плохо слушалась, как бывает после травм. Частичный паралич.

Я взглянула в лицо Эмилю: он пристально смотрел на незнакомца, чуть не скалясь. Напряжен до предела.

— Дина, — ответила я, молчать было глупо.

— Приятно познакомиться, — он протянул руку с тонкими пальцами. — Андрей.

Растрепанный, с шарфом, небрежно обмотанным вокруг шеи, он выглядел, как человек, у кого толком ни денег, ни работы, зато море вдохновения. Никогда бы не подумала, что он бандит. Но он пришел давить на Эмиля из-за плохих денег. Тут без вариантов.

Я робко подала руку и пожала пальцы, страшно волнуясь.

Андрей меня не укусил.

— Замечательно, — добавил он. — Не будем вас беспокоить. Эмиль, выйдешь на два слова? Все нормально, парни тоже выйдут. Давайте… Брысь.

Они вышли первыми, затем Эмиль, а последним Андрей, подмигнув на прощание.

Я настороженно смотрела в спину, обтянутую серо-коричневой тканью пальто, а когда осталась одна, облегченно выдохнула. Надо же, как быстро о себе напомнили, когда Эмиль задержал платеж.

Какое-то время я приходила в себя, а затем спохватилась. Вечер, Эмиль дома: кофе, ужин…

Каждый божий день я должна варить ему свежемолотый кофе. Пол-ложки сахара, средней крепости, только в турке. Другой пить не станет, а станет орать. А если кофе убежит, остается только молиться.

Во-вторых, ужин. Эмиль любит мясо. Телятина или баранина. Телятина слабой прожарки, баранину можно томить. Эмиль будет недоволен, если я добавлю специи или начну экспериментировать. Только лучшее, нежное и слабо прожаренное мясо — середина должна остаться сырой. К нему рис или овощи. Я досконально изучила его вкусы.

Я встала к плите, прислушиваясь к голосам в подъезде. Через минуту хлопнула дверь — муж зашел домой. Как всегда мрачный. Недовольный. Злой.

— Дина!.. — заорал он и осекся — запах кофе плыл по квартире.

— Сейчас принесу, — опередила я просьбу.

Хотя какая просьба? Требование. Убери в доме. Приготовь ужин. Иди к себе. Не надоедай.

Повезло, что минет не просил. Хороший у меня муж.

А те мгновения на ночной кухне, когда он пьяный, больной и оттого уязвимый, просил меня посидеть с ним, так и остались моментом наибольшей близости.

— Иди к себе.

Хотелось спросить, кто такой Андрей, но мне взгляда хватило.

Эмиль не в духе. Знает, но не скажет. Скорее наорет и велит убираться.

Но как они друг на друга смотрели — как на врагов, между ними серьезные нелады. Между Эмилем, и тем, кто меня насиловал, тоже были конфликты. И вот, чем это для меня закончилось. Так что когда я думала об Андрее, под ложечкой сворачивался ледяной ком.

Ночь и утро прошли тихо и я успокоилась. Как оказалось — слишком рано.

Следующим вечером хлопнула входная дверь. Шаги знакомые: вернулся один, но что-то рано.

В доме чисто, ужин на столе. Я осталась на кровати, прислушиваясь, как Эмиль ходит. Жизнь под давлением делает из тебя параноика, ты уже как будто принадлежишь не себе — Эмилю в моем случае.

На первый взгляд у меня все хорошо. За окном шумит весенний город, на коленях теплый плед. Чудесный день. Прекрасный мужчина… Год назад я была бы счастлива. Я мечтала о таком муже, как Эмиль.

Но реальность жестока, а мечты сбылись не так, как хотелось.

В дверь ударили кулаком — муж желал меня видеть.

— Дина! — голос был жестким.

Я перебрала в уме варианты, в чем могла провиниться. Столовые приборы тщательно вымыты, вытерты до блеска, все ждет на столе — самый взыскательный эстет не придерется.

— Я выбью дверь, Дина! Не смей запираться в моем собственном доме! Считаю до трех, раз, два…

Я успела отпереть до того, как прозвучало «три». Эмиля лучше не сердить. Я отошла до самой стены — дальше бежать некуда. Лучше заранее смириться со всем, что он выкинет.

Сегодня он плохо выглядел. Костюм с иголочки, идеальная стрижка, новый, дорогой парфюм. А лицо измученное. Он выглядел старше, чем есть. Глубокие морщины, верхняя губа напряжена, придавая лицу презрительное выражение.

Эмиль на взводе.

Через руку висело красное платье, которого я прежде не видела.

— Почему заперлась? — резко спросил он.

Привычка. Не хочу видеть чужих без разрешения, и ты мне тоже чужой, Эмиль.

— Прости, — выдавила я и уставилась на платье. — Мы куда-то идем?

— Не видишь? — раздраженно бросил Эмиль. Кидается с порога. На работе проблемы или снова давят. — Ты должна произвести впечатление, Дина.

Платье он швырнул на кровать, я села рядом, скромно поджав ноги. Красное, насыщенного цвета. На смятой постели оно напоминало лужу крови. Ненавижу красный. Он мне идет, а я его ненавижу.

Обманчиво-простое платье. Похоже на комбинацию. Представляю, каких денег стоило.

— Примерь, — велел он. — Хочу убедиться, что размер твой.

Я вздохнула и подтянула платье к себе. Впечатление я должна производить на его друзей… То есть, я хотела сказать коллег. Друзей у Эмиля нет. У него вообще никого. Холостой патрон в пустой обойме, вот кто он.

— Выйди, — безжизненно попросила я.

Эмиль остался стоять. Поза расслабленная, но мышцы напряглись — это заметно. Если сначала долго заниматься с человеком любовью, а затем увидеть, как его бьют, вы будете знать это тело до последнего миллиметра.

— Пожалуйста, Эмиль, — я устало закрыла глаза. — Прошу.

Какая ошибка… Эти слова… Он их не слышит. Мольбы не значат для него ничего.

— Дина, я твой муж. Ты меня стесняешься?

Ты мне не муж. Я истинного согласия не давала. Но я молчала, как хорошо вышколенная супруга. Есть мужья, которые своих жен любят. А есть, кто дрессирует. Эмиль из последних.

— Дина, мы раньше… — начал он и осекся. — Целый день, везде… Ты помнишь?

Конечно, помню, Эмиль. Пытаюсь забыть, а ты не даешь. Как три дня мы занимались любовью везде, где можно и мне нравилось тебя развлекать. Я каждую минуту думала, как доставить тебе удовольствие.