Драгоценности - Джоанна Кингсли

– Мне они не нужны. И одной Пет хватает с избытком, – засмеялся он.

Беттина положила щетку и подошла к мужу. Он лежал в постели и курил.

– Не бойся меня. – Она улыбнулась той слабой улыбкой, которую Стив до сих пор не забыл. – Мы уже говорили об этом. Помнишь? – Он помнил. Беттина сняла халат и осталась в тонкой, почти прозрачной ночной сорочке. Помедлив, она легла рядом с мужем. – Я не из стекла, Стефано. И не разобьюсь.

Жена погладила его по груди. Стив неуверенно взял ее за руку, но тут же разжал пальцы.

У него было много женщин за последние годы. Он не предполагал, что снова окажется в постели с женой. Ему и в голову не приходило, что он захочет этого. Но никто, кроме Беттины и Маризы, не доставлял Стиву такого наслаждения. А Беттина отлично помнила, как возбудить мужа и сделать так, чтобы он сходил с ума от желания. Ее губы, язык, пальцы не утратили навыков. И сегодня Беттина заставила мужа забыть, что ему уже больше пятидесяти лет.

«Возможно, все устроится, – подумал Стив, – и у нас будет настоящая семейная жизнь».

К Рождеству в доме д'Анжели в этом году готовились с необычайным энтузиазмом. Все были в приподнятом настроении, в квартире пахло орехами и лимоном – Беттина испекла специальный голландский пирог с причудливым названием. Все так старались порадовать друг друга, что накупили кучу подарков. Стив получил шарф и книгу. Джозеф натянул новые перчатки, но тут же снял их, увидев преподнесенный ему музыкальный альбом.

– Красота! – воскликнул он. – Я должен это послушать. – Он включил проигрыватель, и комнату заполнила музыка Малера, идеально соответствующая этому светлому утру.

Беттине подарили духи и шелковую голубую блузку, Джозефу – еще и новую трубку, а Стиву – кошелек, полный талонов на метро, которых ему всегда не хватало.

Самый большой пакет с подарками был приготовлен для Пет. Сумочка, розовая помада и короткая юбочка – от мамы.

– Знаю, знаю, – отмахнулась Беттина, заметив неудовольствие мужа. – Я тоже не очень люблю все это, но девочкам важно быть модными. К тому же у Петры очень красивые ноги.

Пет получила от каждого книжку: биографию Фрейда от Стива, альбом с цветными фотографиями известных драгоценных камней от Джозефа и подписку на молодежный журнал от Беттины.

– Никто не обвинит мою семью в отсутствии хитрости. – Она рассмеялась и обняла родных.

Пет припасла для матери еще один подарок: маленькую коробочку, элегантно отделанную блестящей бумагой с темно-красными и серебряными лентами поверху.

Она работала над подарком несколько месяцев, потому что пришлось искать деньги на материалы. Подрабатывая после школы и по выходным в ювелирных магазинах, Пет скопила почти сотню долларов. Ее больше не удовлетворяли поделки из стекла, пластика и песка. Она считала, что для этого особенного Рождества нужен настоящий подарок.

Улыбнувшись дочери, Беттина развернула фольгу и ахнула от восторга, когда открыла голубую бархатную коробочку.

– О, Петра, как прекрасно!

На белом атласе лежала большая брошь в форме русалки. Тело из перламутра, голова, руки и рыбий хвост из серебра. Лицо и волосы покрыты эмалью, глаза из двух прозрачных голубых сапфиров. В руках русалка держала чудесную жемчужину.

Пет с самого начала знала, как сделать верхнюю часть фигурки. А вот с хвостом пришлось повозиться. Случайно увидев в магазине недорогие опалы, она купила три дюжины мелких камешков и украсила ими серебряный хвост, а в плавник с двух сторон вставила маленькие аметисты.

– Неужели это мне? – спросила Беттина, разглядывая брошь.

– А кому же еще? О чем ты, мама?

– Эта русалка прекрасна, но она может обмануть любого, кто не понимает, что таится в ней.

– Что же в ней таится, мама?

– Ловушка.

Пет смотрела на мать в полной растерянности. Беттина провела пальцем по хвосту русалки.

– Посмотри. Она затягивает в свои таинственные глубины, потому что не может выжить в реальном мире.

– Но тебя же никто не затягивает, Тина, – встревожился Стив. – Ты что, не понимаешь…

– Чудесная работа, Пет! – перебил его Джозеф. – Достойная профессионала.

Он уже давно знал, что внучка готовит сюрприз, хотя она тщательно скрывала это от всех. Джозефа поразило ее мастерство.

Хотя Стив не одобрял занятий дочери, Джозеф надеялся, что Пет пойдет по его стопам. Он считал внучку очень одаренной. В шестнадцать лет она оценивала алмазы так же хорошо – нет, даже лучше, чем дед. Всего неделю назад покупатель принес прекрасный алмаз для оценки. Разглядывая его добрых пятнадцать минут, Джозеф все еще точно не знал, как определить цвет. Он попросил покупателя оставить камень до возвращения его «помощника». Потом показал алмаз Пет. Она дала ответ быстро, уверенно и правильно, как всегда.

Сейчас Джозеф был восхищен ее творением:

– Так оригинально! Такая техника! Я знал, что у тебя получится, Пет. Если будешь много работать и развивать талант, станешь великим ювелиром.

– Джо… – начал Стив, но старик перебил его:

– Я знаю, о чем ты думаешь, Стив. Хочешь, чтобы она была врачом, но у девочки есть талант и чувство красоты. Ты только взгляни. Такую брошь не постыдились бы выставить Фаберже или Картье.

Стив нахмурился, рассматривая брошь.

– О чем ты думаешь, папа?

Он не ответил. Джозеф, опасаясь, как бы не обидели его любимую внучку, пошел в наступление:

– Как ты придумала такой дизайн, Пет? За долгие годы работы я не видел ничего подобного.

Пет и сама не знала. Идея пришла внезапно.

– Помню, в раннем детстве… я нашла одну драгоценность, спрятанную в животе Раффи. – Пет засмеялась. – Ты ведь помнишь Раффи, мама, моего игрушечного жирафа? Это была женщина с плечами из жемчуга, с головой, покрытой эмалью, и с глазами из сапфиров. Она сверкала, как принцесса.

Стив пристально смотрел на дочь. Ах, если бы он мог остановить ее!

– Драгоценность в жирафе? – Стив натужно улыбнулся, но в его тоне слышалось предостережение.

– Разве не помнишь, папа? Я показала ее тебе, а ты сказал, что эта женщина – от дьявола, и забрал ее. Ты просил меня тогда забыть о ней, и я так и сделала. Это было как в сказке. Но когда я начала обдумывать идею подарка, я вспомнила и сразу нарисовала свою фею.

– Пет, – начал Стив, – я не думаю…

Джозеф вскочил с кресла.

– Когда это было, Пет?

– Когда? – переспросила она. – Не знаю. Подожди-ка. Тогда только что выбрали Кеннеди, значит, это был 1960 год. Мне было восемь. – Она посмотрела на отца. – Почему ты сказал, что она плохая, папа?