Первое предательство - Патриция Брей

Джосан не знал, стоит ли говорить Майлзу о своей темной половине, но момент, когда можно сделать подобное признание был упущен. Брат чувствовал присутствие Другого, как никогда раньше. Попытки размышлений во время путешествия часто прерывались насмешливым внутренним голосом, высмеивающим его и называющим трусом, цепляющимся за архаические ритуалы, более подходящие для безбородых юнцов и бритых монахов. А по ночам сны наполнялись образами людей и мест, которых он никогда не знал.

Тем не менее, несмотря на все беспокойства и тревоги, Джосан умудрялся держать себя под контролем. Вероятно, помогала сила воли или сосредоточенность, выработанная за многие годы медитации. А может быть, из-за присутствия Майлза, когда сохранялась концентрация на данном моменте, здесь и сейчас. Какой бы ни была причина, пока Другой в его разуме, придется быть начеку, и уже только за это монах испытывал благодарность.

Он понимал, что надеяться на вечный сон своей половины неблагоразумно, но каким бы долгим ни оказался этот период, стоило благодарить Богов за краткую передышку.

Первые дни путешествия были самыми тяжелыми. Майлз отвык проводить дни напролет в седле, несмотря на хорошую погоду, а уж тем более на плохую. Поездка верхом — сомнительное удовольствие: устают ноги, болит задняя часть и натираются бедра. Однако все это — мелкие неурядицы. После первой недели тело адаптировалось, и солдат стал привыкать к монотонному движению.

Сержант думал, что Атику будет покинуть намного тяжелее. Это значило оставить мечту, которая теплилась в сердце и помогала не отчаяться в течение долгих лет в армии. Он превратился из мальчика в мужчину, вытерпел войны императрицы Нариссы и скуку гарнизонных обязанностей, и все это с одной мыслью: начать новую жизнь состоятельным человеком. Не простым фермером, отправленным на пенсию на государственной земле, а обеспеченным мужчиной с собственным делом.

Атика казалась местом, где все мечты осуществятся. Отложенных за годы службы монет хватило на покупку процветающего бизнеса, да немного осталось на черные времена.

Майлз не рассчитывал на враждебность Флорека, которая закрыла для него двери всех соседей. Хотя и это можно пережить, нужно только время. Флорек упрям, но не глуп. Со временем наверняка увидел бы преимущества сотрудничества, а не вражды.

И вдруг появляется бродяга, называет себя Джосаном и полностью меняет его жизнь. Тогда-то сержант понял, что будущему, о котором он всегда мечтал, не суждено наступить. Солдат постарался сделать все возможное, чтобы стереть прошлое, но о старой приверженности трудно забыть. Майлз соблюдал осторожность. Старался завоевать доверие чужака и терпеливо ждал, когда можно будет довериться.

Однако проходили недели, а Джосан по-прежнему оставался загадкой, несмотря на все попытки вызвать его на откровенный разговор. Пришлось организовать мнимое похищение, чтобы убедить монаха, что нельзя спрятаться от прошлого и что нужно довериться ему, Майлзу, человеку, которому он обязан жизнью.

Опять огромный риск. Сержант появился в конюшне в тот момент, когда Джосан одолел второго атакующего, а потом вдруг упал на землю. На какой-то момент солдат подумал, что тот мертв, но, к счастью, он всего лишь потерял сознание. Когда Джосан пришел в себя и не смог вспомнить, что с ним произошло, Майлз инстинктивно защитил его, взяв вину за убийства на себя.

Той ночью взаимоотношения между ними изменились, поскольку роли хозяина и рабочего отошли на задний план; они превратились в заговорщиков и теперь путешествовали как равные. Возможно, у сержанта и имелись деньги, однако тешить себя глупой надеждой, что кошелек даст ему преимущество над монахом, он не стал. Единственное, что выступало на его стороне, так это узы дружбы и простая логика, что одинокий путешественник намного уязвимее, чем двое. И пока Джосан спокойно подчинялся его руководству.

Странно, что брат доверил ему собственную жизнь, а делиться настоящим именем и происхождением не стал. Солдат сердился, что товарищ придерживался выдуманных историй, несмотря на все доказательства, говорившие, что он — не тот, кем пытается быть.

Однако проходили дни, и Майлз стал допускать, что, возможно, монах говорит правду. По крайней мере ту правду, которую знал. Если Ученые Братья действительно ответственны за его ссылку, как заявлял Джосан, то кто знает, что они сделали, прежде чем выпустить его в мир. Голова Джосана может быть забита ядовитой полуправдой, придуманной, чтобы скрыть личность от него самого и чужаков.

Монах не способен отличить друзей от врагов, поэтому сержанту придется столкнуться со многими трудностями. К тому же защита Джосана ложится на его плечи и плечи членов союза. Братство сильно и могущественно, однако и у Альянса есть свои преимущества. Наверняка у них найдется человек, который сможет вылечить Джосана.

Майлз уже послал весточку, сообщив нескольким друзьям, которым доверял, что возвращается в Каристос и нуждается в их помощи и содействии. Слишком многое открывать в письмах нельзя, вдруг информация попадет в чужие руки. К тому же гарантии, что сообщения дойдут в Каристос раньше него самого, нет.

— Думаю, мы возле Сарны, — заговорил Джосан, прерывая раздумья сержанта.

Тот посмотрел на запад, где аккуратные фермы на равнинах уступали место крутым холмам. На мгновение Майлз задумался, вспоминая карту, которую видел в гостинице прошлой ночью.

— Да, но мы не поедем той дорогой. Впереди имперский перекресток, где можно повернуть на восток к Сарне, в то время как мы поедем на восток, к главной дороге на Каристос.

— Я тоже так подумал, — кивнул Джосан. — Я узнал холмы — местные жители по-прежнему следуют давней традиции использовать оранжевую черепицу для крыш. — На несколько мгновений он замолчал. — Мальчишкой я проводил здесь лето в небольшом домике, но здесь были лошади и озеро с холодной ключевой водой даже в самый разгар лета. Хорошее место, хотя, когда я подрос, то ненавидел каждую минуту, проведенную здесь, вдали от друзей и города.

Даже акцент Джосана изменился, согласные зазвучали отчетливее, пока он рассказывал о своей юности.

Майлз издал неопределенный звук, который можно бы принять за интерес, однако брат снова замолчал. Тем не менее это можно было назвать потоком разговорчивости. Сержант прекрасно знал, что Братья не отсылали молодняк на лето в горы, чтобы избежать лихорадки, которая свирепствовала в Каристосе летом.

Вот то подтверждение, которого он так долго ждал, однако оно не обрадовало солдата. Благодарность придет позднее, когда они окажутся в безопасности. Так что на некоторое время придется оставаться начеку. До столицы еще долгий путь, и пока Джосан под присмотром. Его необходимо защищать от врагов и самого себя. Судьба подарила второй шанс, и Майлз не собирался его упускать.

Съемный дом леди Исобель полностью оправдал возложенные на него надежды. Большие, со вкусом обставленные комнаты на первом этаже предназначались для приема гостей, для неформальных встреч по крайней мере два раза в неделю, а обеденная зала в классическом стиле подходила для приватных ужинов в кругу нескольких новых друзей. Следуя официальной версии, Флёрделис продолжала работать в посольстве и в маленьком кабинете здесь, в резиденции. Консервативные икарийцы предпочитали навещать ее в посольстве, где клерки в униформах и авторитет власти помогали побороть нежелание иметь дело с женщиной.