Папа с прицепом - Алексей Макеев

– Понимаю, – не стал спорить Гуров. – Но потерпеть придется. Время еще не вышло, нужно подождать.

– Чего ждать, Лева? Пока Борода придет к тебе с кипой листов, где будет его чистосердечное признание? Не дождешься ты от него признания, и сам это прекрасно знаешь. Ждем мы напрасно.

– Нет, не напрасно. У кого-то обязательно нервы не выдержат, и тогда он начнет говорить правду, а заодно топить товарищей.

– Не будет этого, Лева, не будет. Никто к тебе не придет, никто не признается в убийстве. А знаешь, что на самом деле будет? Мы просидим в этой дыре еще несколько дней, потом соберем манатки и уедем в Москву. И все останется без изменений. Смерть Волкова так и будут считать несчастным случаем, а смерть Паршина – суицидом. Вот что будет, Лева, и в обратном ты меня не убедишь.

– Ты недооцениваешь ситуацию, – начал Гуров. – В нашем распоряжении не так мало возможностей. Давай рассуждать, что мы имеем. Мы имеем четырех бизнесменов мелкого пошиба, рыльце у каждого из которых в пушку. Еще мы имеем одного бизнесмена средней руки, из так называемых бывших бандосов, до сих пор живущих «по понятиям», и, по крайней мере, два преступления, в которых все эти бизнесмены замешаны в той или иной степени. Что мы знаем о самих преступлениях?

– Ничего, – сердито буркнул Стас, играть в слова ему порядком надоело, он был зол и разочарован.

– Нет, Стас, о преступлениях мы знаем немало. Знаем, что Волков пытался спутать карты конкурентам и для этого искал выход на более крупную рыбу. Ему казалось, что он его нашел в лице Бородина. Только вот просчитался. Бородин сам всю эту бадягу и замутил. Серьезный просчет для бизнесмена. Как, по-твоему, мог отреагировать Борода, когда к нему пришел Волков и заявил, что замышляет четверка бизнесменов? – Крячко не ответил, и Лев, выждав пару секунд, продолжил: – Правильно. Он решил избавиться от проблемы. А как избавляются от проблемы бывшие «бандосы»? Тоже верно. Они устраняют источник проблемы. Устраняют физически, что с Волковым и произошло.

– Это понятно, – не выдержал Крячко, долго молчать он не мог. – Борода послал на склад Волкова своих людей, а те погребли его под грудой металла.

– О том, где и когда назначена встреча, знали трое: Мухамбетов, Якимушкин и Волков. Кто из них мог слить информацию Бороде? Полагаю, это был Якимушкин. Волкову не было никакого резона сообщать Бороде о встрече с Мухамбетовым. Сам Мухамбетов мог бы рассказать об этом Бороде, но зачем? А вот Якимушкин – другое дело. Он увяз в этом деле по самые уши, перед Бородой проштрафился и вывезти ситуацию в одиночку никак не мог.

– Кишка тонка, – прокомментировал Стас.

– Согласен. Поэтому он и пошел к Мухамбетову. Думал, с его помощью выберется из дерьма. Так зачем он рассказал еще и Бороде?

– Борода потребовал отчета, он и поспешил. Заверил, что Мухамбетов все разрулит, а Борода решил подстраховаться. Не привык он на других надеяться.

– Точно. Люди Бороды пришли на склад раньше Мухамбетова. Скорее всего, Борода рассчитывал его подставить на случай, если смерть Волкова квалифицируют как убийство.

– Но почему он взял под свое крыло Якимушкина? И чем Якимушкину был так страшен Паршин? – спросил Крячко.

– Это вопрос, – протянул Гуров. – Задать его мы могли бы Якимушкину.

– И снова мы пришли туда, откуда начали, – снова начал раздражаться Стас. – Это просто выбешивает. Мы ходим по кругу, Лева. Не надоело?

– Пока нам ничего другого не остается, – сдержанно проговорил тот.

– Пока? Ты снова чего-то ждешь? Ну да, вот сейчас раздастся стук в дверь, и на пороге появится Якимушкин со своим рассказом о том, как все было год назад, – съязвил Стас. – Этого ты ждешь?

– Всякое бывает, – пожал плечами Гуров.

После его слов в комнате повисла пауза. Оба, и Гуров, и Крячко, одновременно взглянули на входную дверь, будто и правда ждали, что раздастся стук. В дверь никто не постучал. Крячко сердито фыркнул, сдернул одеяло с дивана и демонстративно лег, подмяв под голову подушку.

– Ложись спать, Лев. Если уж я вынужден торчать здесь по твоей воле, так хоть выспаться дай, – пробурчал он и, отвернувшись к стене, закрыл глаза.

Гуров погасил свет, но ложиться не стал. Он прокручивал в голове эпизод, когда Игорян давал показания относительно человека из ангара. Как он сообразил, что называть фамилию Якимушкин при операх ни в коем случае нельзя? Охранник предупредил? Не похоже. Складывалось впечатление, что он действительно знал Якимушкина под фамилией Шеляев. Допустим, сейчас тот жил именно под этой фамилией. Но почему он сказал, что Шеляев занимается техобеспечением в течение двух лет? Ведь такого быть не могло. Всех отношений между Бородой и Якимушкиным насчитывается не больше года. Выходит, хорошая игра? Игорян не более чем подставное лицо?

«Жаль, так бы можно было выцепить Игоряна и, предъявив ему фото Якимушкина, получить подтверждение, что Шеляев и Якимушкин – одно лицо, – размышлял Лев. – А после этого можно было потребовать на беседу Шеляева. Интересно, как отреагировал бы Бородин, если бы они потребовали предъявить им Шеляева?» Он уже жалел, что не сделал этого сразу. Сейчас бы и гадать не пришлось. «Крячко прав, я хожу по кругу, – вынужден был признаться он самому себе. – Хватит. До утра все равно ничего не изменится, пора и мне на покой». Глаза у него и правда слипались. Предыдущую ночь поспать не удалось, да и этот день оказался весьма насыщенным. Организм требовал свое, поэтому Гуров решил больше не сопротивляться, а поддаться естественным потребностям.

Лечь он не успел. Зазвонил телефон, и бодрый голос лейтенанта Обыденнова сообщил, что в отдел кое-кто пришел и требует отвести его к московским операм. Как только он назвал фамилию пришедшего, с Гурова слетел весь сон. Он приказал везти визитера на служебную квартиру, бросил трубку. И, растолкав Крячко, который успел задремать, сообщил ему приятную новость. Крячко сперва не поверил, слишком уж гротескной казалась ситуация. Но поверить пришлось, так как спустя полчаса в дверь постучали, и порог квартиры переступил тот, о ком полковники битый час вели спор. На служебную квартиру явился Сергей Якимушкин.

– Я к вам за защитой, – войдя в комнату, первым делом заявил он. – Прежде чем я начну говорить, мне бы хотелось получить гарантии.

– Гарантии? Гарантии? – утрированно растягивая слова, пробасил Стас. – Да ты в своем уме, парень? Мы несколько дней за тобой гоняемся, весь город на уши подняли, а ты прятался себе и в ус не дул, а теперь, когда хвост прищемили, притащился сюда и смеешь требовать гарантии?

– Погоди, Стас, не лезь в бутылку. Дай человеку высказаться, – привычно принимая роль «доброго полицейского», остановил напарника Гуров. – А вы, любезный, прежде чем вести речь про защиту, дайте нам что-то, ради чего нам стоит хотя бы выслушать вас.

– Могу дать полный расклад, кто и как убил Волкова, – заявил Якимушкин.

– Этого мало, – снова вклинился Крячко.

– Мало? – удивленно протянул Якимушкин.