Папа с прицепом - Алексей Макеев

Тут уж Борода совсем озверел. Велел Якимушкину любыми путями Паршина достать и бабки с него стрясти. Только деньги отдавать Паршин не желал. Ни по-доброму, ни под угрозой. Ну а у бывшего «бандоса» свои правила. Заладил одно: Паршин тебя кинул, дело похерил, значит, должен заплатить. В Москву велел ехать вместе со своими парнями: Германом и Штампом. У Якимушкина копии документов Паршина сохранились еще с тех времен, когда они бизнес вместе вели, так что арендовать гараж от имени Паршина труда не составило. Заманить туда бывшего партнера оказалось куда сложнее, но Якимушкину это удалось. Если честно, на жалость надавил. Рассказал, что братки на крючке держат, убить грозятся, тот и поплыл.

А в гараже совсем все просто. Дверь заперли, газ пустили. Якимушкин потом все удивлялся: почему Паршин выбраться не пытался? Даже в дверь не ломился. Сидел и ждал, пока смерть наступит. Может, считал, что в смерти Волкова косвенно виноват? Ведь не пошел в полицию, не заявил, что того убили. Этого Якимушкин не знал. Когда время прошло, парни Бороды в гараж зашли, двигатель завели и Паршина под трубу положили. А потом все трое из Москвы уехали.

Якимушкин понимал, что теперь его Борода уже никуда и никогда не отпустит, будет он у него на побегушках служить до конца дней. Обижать его Борода не обижал, работой особо не заваливал. Мелкие поручения да удаленная работа в интернете. Якимушкин искал новых поставщиков, так как Борода хотел расширять производство. Но тут появились опера с Петровки, и все пошло наперекосяк.

– Я так понимаю, мы дошли до самого интересного, – произнес Гуров, когда в рассказе Якимушкина образовалась особенно долгая пауза. – Итак, почему вы здесь?

– Борода хочет избавиться от всех свидетелей, – подняв глаза на полковника, объявил Якимушкин. – Велел собрать всех на городском карьере.

– Всех – это Семибратова, Мухамбетова и Шилова?

– Да.

– И вы должны, так сказать, обеспечить явку, – догадался Лев.

– Да. Должен убедить их приехать.

– Когда?

– Завтра ночью. Вернее, уже сегодня. День мне на подготовку, – чуть ли не шепотом проговорил Якимушкин.

– Давай подробности, – вклинился в разговор Крячко.

– Каждый должен приехать на своей машине. Время и место для всех одно, только знать о том, что позвали всех, они не должны. В полночь в карьере.

– Как ты должен объяснить выбор места?

– Да я же на нелегальном положении, а к карьеру из города куча дорог идет, по одной приехал, по другой уехал, и никаких свидетелей. Карьер заброшен давно, дороги все проселочные, ни одной камеры, – перечислял Якимушкин. – Идеальное место для тайной встречи.

– Повод для встречи?

– Вы, – коротко ответил Якимушкин.

– Поясни, – потребовал Крячко.

– В город прибыли опера из Москвы, копают под Бороду, а тот, чтобы себя обелить, может и всю четверку подставить. Нужно, мол, обеспечить себе надежное прикрытие, а каждому по отдельности сделать это невозможно, так что буду предлагать создать маленькое сообщество, чтобы в случае необходимости других потопить можно было.

– Глупо, – резюмировал Гуров.

– А что еще я мог придумать? – пожал плечами Якимушкин. – Когда речь идет о Бороде, мало кто способен соображать трезво. Тем более что Борода их уже начал обрабатывать.

– Это как? – не понял Лев.

– Звонки ночные, – пояснил Якимушкин. – Звонят его парни среди ночи и молчат. В трубку дышат, остальное доделывает нечистая совесть и воображение. Он ведь в первый же день узнал, что вы в город приехали. И кто приехал, узнал, и зачем.

– Вы имеете в виду Бородина?

– Да. Ему сразу доложили, что с Петровки по поводу Волкова приехали. Ну, он и решил, что пришло время напомнить членам несостоявшейся сделки, как правильно себя вести и кто здесь музыку заказывает.

– Ясно, почему Семибратов и Шилов в кафе встречались, – бросил Гуров Крячко. – Обсудить положение в свете новых событий.

– Мы-то что делать будем? – спросил Стас.

– Дадим возможность Бородину разыграть свои карты. Пусть тешит себя иллюзией, что у него все под контролем.

– Думаешь, он собирается ликвидировать всех свидетелей? Физически?

– Ты знаешь другие способы, которыми пользуются бывшие «бандосы»? – вопросом на вопрос ответил Лев.

– Он и меня убьет, – обреченно изрек Якимушкин. – Говорит, что в Кострому отправит, только я-то знаю, что моя Кострома на дне карьера находится. Помогите мне, товарищи полицейские! Я не хочу умирать.

Якимушкин сполз со стула, бухнулся на колени и молебно сложил руки на груди. Картина вызывала омерзение. Гуров, поморщившись, брезгливо отодвинулся подальше от ползающего по полу Якимушкина. Крячко передернула дрожь отвращения. Он и грохнул ладонью по столу и приказал:

– А ну поднимайся! Нечего тут концерты устраивать! Вставай! Живо!

Якимушкин поднялся с колен, лицо приняло виноватое выражение.

– Простите, не сдержался, – выдавил он.

– Еще раз такое выкинешь – отправишься в «обезьянник», – пообещал Стас. – А теперь сиди тихо и не отсвечивай. Рот не раскрывай, пока не прикажут. Это понятно?

Якимушкин кивнул. Гуров и Крячко расположились в стороне от него и начали разрабатывать план.

К полуночи у них было все готово. Полковник Быстряков обеспечил людьми, транспортом и оружием, но одобрение плана велел получить у генерала Орлова. По мнению Быстрякова, слишком рискованную операцию затеяли московские опера, поэтому он и не рискнул взять на себя ответственность. В конце концов, операция не его, значит, и отвечать в случае провала не ему. Гуров условия принял безоговорочно, сам понимал, что такие решения не в компетенции полковника.

Как ни странно, генерал идею Гурова поддержал. Велел готовиться, изыскивая средства на месте, а одобрение в верхах он, мол, получит. Якимушкина пришлось отпустить без сопровождения. Это тоже было рискованно. Как говорится, предавший единожды… Но по-другому план бы не сработал, так что Якимушкин ушел один, получив четкие инструкции.

С бизнесменами Семибратовым, Мухамбетовым и Шиловым Гуров обговорил детали операции лично, но встречаться с ними не рискнул. То, что Мухамбетова совсем недавно держали в отделе, и то было не совсем на руку Гурову, но с этим уже ничего нельзя было поделать. По сути, вся операция держалась на одних «если». Если Борода не узнает, что Мухамбетов пробыл больше суток в полиции. Если люди Бороды не следили за Якимушкиным. Если Якимушкин не испугается того, что сдал опасного партнера, и не расскажет ему о планах полковников. Сплошные «если»…

Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, к полуночи к городскому карьеру прибыли все. Семибратов, изрядно нализавшись виски, едва вписался на своем автомобиле в узкий проход между двумя отвалами, где и была назначена встреча. Мухамбетов приехал на тонированном джипе и салон покидать не спешил. Шилов будто не волновался вовсе. Легко заехал на площадку, припарковал свой седан у самого края, вышел и оперся о капот. Якимушкин приехал первым. Его привезли люди Бороды. Приехали они на трех мощных «БМВ», оставили машины в полукилометре от ямы карьера и рассредоточились по периметру. Разумеется, с оружием.