Беззаконные края - Борис Громов

– Ничего, отец, и мы привыкнем. К хорошему вообще привыкаешь быстро.

– Что есть, то есть, – соглашается он.

– Билеты сильно дорогие?

– Ну, честно скажу, не дешевые. Так и «за посидеть» в кузове грузовика в купеческом караване с вас тоже возьмут немало. Только там голые доски, в лучшем случае откидная лавка вдоль борта. И трясись всю дорогу, зубами клацай на ухабах. «Уралы» да «ЗиЛы» и по прежним временам всегда с квадратными колесами машины были, теперь – и подавно, Росавтодора нету, дороги толком никто не ремонтирует. Зато по рельсам – красотища, только стыки под колесами постукивают…

И так он «вкусно», с чувством это произнес, что я будто в прошлое на миг вернулся, снова услышал мерный, счетверенный перестук под полом вагона, ощутил плавное покачивание… Нет, от такой поездки я точно не откажусь, сколько бы ни стоила. Да и не нужно от добра добра искать: есть отличный, быстрый попутный транспорт. Так почему не воспользоваться? Все равно не планировал я пешком до самого Кирова топать и за проезд платить готов.

– Слушай, отец, а где бы нам можно было расторговаться? А то «живых» денег у нас маловато, а рынок, я гляжу, уже не работает по вечернему времени.

– Ну, это смотря что за хабар, – задумчиво почесал загривок железнодорожник.

– Да разный, – развожу руками я. – И рухлядь кое-какая, пусть и «бэ-у», но в хорошем состоянии, и стволы есть на продажу.

– Что, лишние вдруг появились? – хитро щурится дед.

– Ага, внезапно и без особого нашего желания… Ну не выбрасывать же было?

– Не «дружинничков» прищучили часом?

– Нет, но тоже мрази были первостатейные, да еще и работорговцы до кучи.

– А-а-а, – понимающе протянул железнодорожник, посмотрев на Яну.

Ну да, на нее глядя, не возникает нужды выяснять, с чего бы это работорговцам на нас нападать было. И так понятно.

– Так что по поводу не закрытого пока лабаза? – напоминаю о себе я, когда молчание разглядывающего нашу красавицу старика излишне затягивается.

– А, ну да, – словно спохватывается тот. – Ну, гляди, есть здесь пара круглосуточных торговых точек, не криминальных, законных, налоги честно платящих… Но, сам понимаешь, ночной тариф у них малость пониже, чем дневной на рынке. Им тоже свою выгоду иметь нужно.

Кто бы сомневался. Впрочем, сперва ждать тут утра открытия рынка, потом впятером еще почти двое суток квартировать где-то в городе, ожидая, когда поезд снова пойдет на Вятку… Да и есть-пить все это время тоже что-то надо будет. Как бы не дороже оно вышло в итоге. Значит, идем к этим самым круглосуточным. Так пожилому железнодорожнику и сказал.

– Да тут и недалеко совсем, – оживился тот и начал весьма подробно описывать и впрямь довольно близкий путь к торговой точке.

– Слушай, отец, – с улыбкой поинтересовался я. – А хозяин этого круглосуточника тебе кем приходится?

– Брат, – совершенно не смутившись, ответил он. – Младший. Это я всю жизнь гайки в депо кручу, а у него к разному «купи-продай» талант с самой молодости. Еще до войны магазинчики держал, и вполне успешно.

Так я и думал. А с другой стороны – что плохого, если мужик брату заработать помогает? Нам не все равно, кому продавать? Да абсолютно. К тому же что-то я сильно сомневаюсь, что в каком-то другом ночном лабазе (если мы вообще такой отыщем) нам более выгодные цены предложат.

– От кого привет продавцу передавать? – по-свойски подмигиваю я железнодорожнику.

– Передавай от дяди Мити, там поймут, – широко улыбается он нам на прощание.

Приятный все же дядька, пусть и жук еще тот.

Магазин нашли легко, дорогу к нему дед указал подробно и точно. Да и идти пришлось всего пару кварталов от привокзальной площади. Торговая точка и до войны явно была небольшим магазинчиком на первом этаже жилого двухэтажного дома. Чем торговали раньше, сказать затрудняюсь, а теперь тут было что-то вроде универсальной комиссионки: от шнурков для ботинок до гранат, от консервов до пулеметов. Впрочем, вот как раз пулеметов тут ни одного не было. В отдельной стойке стояли несколько разной степени ушатанности «калашей» разных моделей и пара симоновских самозарядных карабинов. Но совсем барахла не видно, оружие пусть и не очень новое, но ухоженное, ржавчины и следов коррозии не видно, сталь лоснится, словно смазывали недавно.

За прилавком явно не сам хозяин, а молодой паренек, лет на пять старше моих работодателей. Яну увидал, сразу перед ней перья распушил, павлин бестолковый. Та, поймав мой одобрительный взгляд и кивок, давай, мол, действуй, ему в ответ начала улыбаться и глазки строить. Глядишь, подтает паренек да и даст за наши трофеи цену повыше.

Передав с трудом оторвавшему от Яны взгляд продавцу привет от железнодорожного деда, я начал выкладывать на прилавок все, что определил на продажу. Товар продавец разглядывал с куда меньшим интересом, чем Яну, поэтому моя надежда на нормальную цену еще немного окрепла. Парень что-то прикидывал, перебирая наши трофеи и раскладывая их в кучки «по интересам»: обувь к обуви, одежду к одежде, оружие – отдельно, что-то считал в уме, шевеля губами. Потом озвучил цену. Почти, кстати, приличную, я думал, еще меньше даст. Поторговался малость, не без того, особенно за оружие. Оба выложенных мною на прилавок автомата и ручной пулемет выглядели куда солиднее любого ствола из стоявших в магазинной оружейной пирамиде. В общем, паренек, поощряемый Янкиными улыбками и загадочными взглядами из-под челки, денег добавил. Ударили по рукам. Проданные нами стволы тут же заняли место в пирамиде, а все остальное парень шустро рассортировал по ящикам под прилавком.

– Сначала отмоют и отстирают, а уж потом на продажу выставят, – пояснил он, заметив непонимание в моем взгляде.

Надо же, и впрямь вполне приличный лабаз. В половине из тех, что я в последние годы видел, ничем подобным даже заморачиваться не стали бы, просто положили бы на полки как есть. А уж если нужно постирать что, так пусть покупатель сам и озаботится.

Уже прощаясь, паренек робко поинтересовался у Яны, где мы остановились. Услышав в ответ, что меньше чем через три часа мы поездом отбываем в Киров… В общем, нецензурный синоним слова «обманули» у него на лице крупными буквами нарисовался. Выглядел он настолько несчастным, что Янка великодушно перегнулась через прилавок и звонко чмокнула его в щеку. Не скажу, что парня совсем отпустило, но щенячья тоска из взгляда ушла.

– Будете в наших краях еще – заходите.

– Непременно, – заверили мы его хором.

Когда же я последний раз чувствовал себя настолько расслабленно и спокойно? Даже и не знаю. Но точно до того дня, как госпожа Президент Соединенных Штатов, видимо окончательно спятив, отдала приказ, стоивший жизни большей половине человечества. После этого существовать пришлось в постоянном режиме туго взведенной пружины, готовой в любое мгновение распрямиться. А тут, в мягком кресле, под негромкий лязг сцепок и ритмичный перестук колес… Едва ли не в первый раз за многие годы я вдруг почувствовал себя почти в безопасности. И не поверите, уснул! Спал как младенец, не исключаю даже, что похрапывал, откинувшись на обтянутую темно-синим матерчатым чехлом спинку кресла. Будто и не было этих безумных, кровавых восьми лет. Будто на дворе все еще две тысячи шестнадцатый и я на «Сапсане» качу из Москвы в Питер. А потом – Старопетровск, собеседование в «Стрижах», тренировочная база в Лебяжьем… Как давно все это было! Так давно, что уже почти неправда…