Красный анклав - Андрей Грачёв

Васнецову не пришлось объяснять дважды, он не стал терять времени даром на то, чтобы дослушать окончание перепалки между ученым и особистом, и отправился к своей группе для координации штурма. Перекресток у шлюза был самым неудачным местом для засады, какое только можно было придумать, при этом не удалось выяснить, какими укреплениями с той стороны владеет противник. Известно было лишь то, что в тех залах еще могло оставаться ценное оборудование и материалы, которые стоило сохранить любой ценой, а значит речи о применении тяжелого вооружения не идет. И что им, профессионалам, было делать с неумелым, но отлично бронированным противником, когда даже осколочные гранаты применять было нельзя? Вся надежда была на бойцов с новейшими крупнокалиберными карабинами, которые себя отлично зарекомендовали во время штурма базы сектантов, жаль только на этот раз с собой не оказалось 'Утёсов'.

Техники дали сигнал о том, что готовы открыть створки шлюза, бойцы Васнецова слились в единое целое со всеми доступными им углами, но все равно – слишком мало людей могло вести бой из укрытия у дверей, основная часть группы ждала команды вне зоны прямой видимости. Бойцы напряглись, пальцы застыли на спусковых крючках, напряжение в воздухе готово было выплеснуться электрическими разрядами, но тяжело сдвинувшиеся створки гермодвери явили лишь мертвую тишину черного зева покинутого зала. Не теряя времени бойцы тройками, удерживая друг друга за плечи, заполонили пустой ангар. Теперь уже вся группа занимала удобные для стрельбы по врагу укрытия среди перевернутых ящиков, брошенных столов и разбитого стекла. Из зала вели три точно такие же гермодвери, как и открытая только что. Васнецов вновь изучал план – две из них открывались в тупиковые помещения, а вот центральная – в длинный коридор, соединяющий склады с огромным транспортным узлом – последней станцией местной железной дороги. Расчет преступников был прост – запечатав все подходы они намеревались запустить землеройные машины и пробурить выход к поверхности. Запасов ГСМ и ресурса буров им может хватить на достаточно длинный тоннель, чтобы выйти на поверхность на безопасном удалении от комплекса. Ни в коем случае нельзя было этого допустить!

Боковые двери уже стояли открытыми, а помещения были тщательно осмотрены, когда пришел черед последней пары створок со стоном разойтись в стороны. Снова тишина, но массивные створки на дальнем конце транспортного тоннеля стояли призывно открытыми. Отличное место для засады! Бойцы не стали лезть на рожон и вместо этого дождались, пока подвезут спецоборудование – составной штурмовой щит. Четыре соединенные секции позволяли перемещаться в укрытии десятку солдат, были оборудованы смотровыми щелями и бойницами. Когда сборка была завершена и щит поставлен на колеса, укрывшаяся за ним небольшая группа под прикрытием товарищей двинулась в сторону станции. По мере приближения к выходу, авангарду открывался масштаб лежащего по ту сторону помещения – несмотря на то, что поезда в комплексе ходили по двум колеям, на разгрузочной станции пути многократно ветвились, перемежаясь широкими платформами со всем необходимым для такелажа больших грузов – кранами, погрузчиками и площадками отстоя контейнеров. На этот раз при входе в помещение контакт состоялся немедленно – с разных направлений раздались беспорядочные очереди, пули чиркали от стен и потолка, рикошетя от щита и проносясь со зловещим жужжанием мимо бойцов майора, которые сохраняя хладнокровие отвечали противнику меткими сериями. Несмотря на явное отсутствие боевых навыков, противник умудрился интуитивно окопаться на хороших позициях за капитальными укрытиями и на разных высотах. Защищаемая щитом группа под огнем умудрилась рассеяться по залу, заняв укрытия и связав противника боем. Неумение людоедов стрелять с лихвой компенсировалось их кажущейся неуязвимостью. Многочисленные попадания высвечивали малахитово-матовые латы на клепках и болтах, в которые была облачена группа прикрытия бывших ученых, даже бронебойные пули крупнокалиберных 'Карателей' не наносили им видимого вреда. Закрепившись, передовой отряд установил дымовую завесу, а освободившийся щит расположили напротив выхода так, чтобы защитить прибывающие подкрепления от слепого огня. Ситуация казалась патовой – неуклюжие рыцари не могли ни в кого попасть, а бойцы спецназа хоть и попадали, но без видимого эффекта. Однако плотность огня, растущая пропорционально прибывающим на станцию силовикам, сделала свое дело и один за другим закованные в латы преступники начали падать с грохотом опрокинутой бочки, сраженные случайными попаданиями в места сочленений доспехов, либо же просто утратив баланс в горячке боя. И, хоть латы и были чрезвычайно легкими для своих прочностных свойств, но тем не менее их кустарный дизайн ставил крест на свободе передвижения и возможности самостоятельно подняться. Не прошло и двадцати минут, как все противники оказались повержены и пленены, некоторые истекали кровью, но большинство просто сдалось, когда кончился боекомплект и обреченно ожидали своей участи.

На место недавнего боя прибыл лейтенант 30–30 в компании с шумным профессором, который всплеснув руками заявил, что среди убитых и раненых нет основной группы его ученых, а присутствует лишь вспомогательный персонал, который и должен, по его мнению, нести весь груз ответственности за происходящее. Васнецов не обращал на него никакого внимания, доверив местным органам власти разбираться с крикуном самостоятельно, он понимал, что эти ученые – ценнейший ресурс Союза, поэтому нельзя было просто дать профессору по зубам прикладом и посадить в клетку, как бы этого сейчас ни хотелось.

Последняя шлюзовая дверь была просто огромной и проектировалась для одновременного прохода большого потока грузов и техники в случае необходимости экстренно эвакуировать комплекс. Она и отделяла преследователей от преступников, последняя преграда на пути правосудия. Через толстый металл не было слышно ни звука, но Васнецов был уверен – прямо сейчас там кипит работа, расконсервируются спешно машины, стоит грохот запускающихся дизелей. Они там знают, что их ждет при поимке, а так же они знают, что загнаны в угол. Они будут биться до последней капли крови, а Васнецову не хотелось терять людей. С другой стороны – запертые по ту сторону прочнейшей переборки, они еще не в курсе произошедшего здесь скоротечного боя, не знают они и о прибытии отряда 'Молот'. Они там уверены, что их засада на станции способна сдержать натиск небольшого числа оставшихся милиционеров без особого труда. Решение лежало на поверхности и допрос пленных подтвердил его правоту – из ученых и обслуги криминальные гении выходят так себе.

Тяжелый погрузчик задним ходом с жутким грохотом врезался в стальную переборку. Отъехал на пару метров вперед и снова взял непреодолимую преграду на таран. Так повторилось несколько раз и вот случилось невероятное – противовзрывные врата поддались и створки медленно поползли в стороны. Недовольный голос с той стороны даже не успел возмутиться нарушением плана, когда в расширяющийся проем влетели светошумовые гранаты. Не прозвучало и десятка выстрелов как все было кончено – шокированные беглецы лежали на бетонном полу сомкнув на затылке руки.

В прокуренном кабинете полковника 30–30 раздался телефонный звонок, полковник отложил очередной отчет в неубывающую кучу других и снял трубку. Срывающийся на визг голос на том конце провода вымаливал жизнь для своих друзей, приводил веские аргументы и доводы о многократно превосходящей пользе живых ученых над мертвыми, о рьяном труде для всеобщего блага и вечной благодарности за помилование. Полковник молча выслушал звонившего и сухо подвел итог разговору фразой: 'никаких исключений', положил трубку. У него было еще много работы, на которую он ни секунды не колеблясь снова переключился.