Красный анклав - Андрей Грачёв

Франкфурт-на-Майне, ресторан Айвори клаб.

Бегущие по окну струи воды навевали сон. Он отвернулся от скуки немецкой осени и снова окинул зал взглядом. А здесь довольно уютно и немноголюдно, названия блюд в меню вызвали непроизвольную улыбку – надо же в ресторане колониальной кухни, как гласили огромные буквы на темном дереве над барной стойкой, назвать главное мясное блюдо 'Священная корова'. Индусы вряд ли часто сюда заходят! Кругом благородное дерево, резные фигуры, приглушенный свет. Нет, это конечно далеко не самое шикарное место, в каком он бывал и может быть даже мало соответствует тому политическому статусу, которым он ныне наделен. Но его здесь пока еще не узнают в лицо, а значит можно спокойно поговорить, не отвлекаясь и не прячась от назойливых глаз. Его компаньон задерживался и Петр начинал терять терпение – близится критический момент, никаких проволочек быть не должно, промедление приведет их всех к очень унылому финалу и разрушит всю столь тщательно подготовленную комбинацию.

Артур наконец соизволил явиться, какой-то сегодня весь угловатый и подвижный, переполняемый нервной энергией. Таким его главный партнер по задуманному плану представал нечасто – сказывался объем работы, навалившийся в связи с заключительной стадией их проекта.

– Артур, здравствуй! Ну, какие у нас новости? Все ли готово?

Они радушно обнялись, после чего каждый сделал заказ. Появление вина на столе разрядило обстановку и друзья втянулись в обсуждение текущего состояния дел.

– Петр, порт в Южно-Сахалинске работает на пределе возможностей, на рейде скопилась очередь сухогрузов, все работают на пределе сил, но тебе нужно как-то ещё потянуть время. Ты сам знаешь – я последний год практически живу в самолёте, через 5 часов снова вылетаю туда – проведаю Марту с детьми, ну и посмотрю как идут строительные работы.

Артур отметил холодную сосредоточенность своего друга, которая всегда вселяла в него уверенность. Они были знакомы с детства и уже тогда Артур понял, что нужно держаться рядом с амбициозным и жестоким мальчишкой, в глазах которого всегда горел огонь великих свершений. Можно назвать это дружбой по расчету, но разве не за каждым нашим решением всегда стоит какой-то расчет? За много лет он ни разу не пожалел о сделанном выборе и вот впереди маячили совсем уж радужные перспективы как для него самого, так и для его семьи, его будущего. Пётр заметил лёгкую заминку задумавшегося друга и продолжил блиц, в таком формате он лучше усваивал точные данные.

– Что там с гарантиями суверенитета? – это был ключевой вопрос встречи.

– 12 пусковых установок, весь необходимый набор специалистов и материалов уже на месте и укрыты под землей. Мне трудно сказать, что начнется как только пропажа вскроется, но это определенно скоро случится, невозможно сохранять такое в тайне долго.

– Оставь это мне, у нас вокруг ядерного щита России сейчас и так полно проблем, генштаб отнесется с пониманием к ещё одной, – Макаров едва подавил смех, шутка показалась ему очень удачной.

На время, пока рядом суетился улыбающийся официант беседа стихла, затем продолжилась под звон ножей и вилок:

– Ты как приземлишься – сначала к Богуязову загляни, он выбивается из графика. Излучатель должен быть готов до возможной интервенции. Двенадцать установок это, конечно, хорошо – но защита от ракет – это еще лучше, а нам еще надо успеть подготовить площадки для размещения и ввести в строй Дагинскую электростанцию. По обычным видам вооружений все в порядке?

– Да, здесь всё хорошо даже по бумагам, усиление группировки войск на острове происходит в рабочем режиме. Командный состав подобран заранее, акценты сделаны на системы ПВО и береговой обороны. Укрепления строятся ударными темпами – с подвозом бетона проблем никаких нет, как только профессор Богуязов подтвердит готовность к сборке – можно будет начинать монтаж основных конструкций.

– Артур, я тебя прошу – ты больше так не подставляйся, как в случае с покупкой аэропорта. Мы как договорились – я отвлекаю зрителей, а ты делаешь фокусы. Никто не должен ничего заподозрить до тех пор, пока не будет уже поздно. Не надо было выкупать аэропорт, столько шумихи! Сахалин никого не должен интересовать, его не должно быть в СМИ и отчетах правительства. И уж точно его не должно быть в вашингтонских донесениях. Чтобы все прошло как по нотам я подвергаю риску свою семью, которая до самого последнего момента будет в Москве. Не эвакуирую башню в Сити, а ты знаешь сколько там опасных документов! Артур, будь аккуратнее, я создал тебе все условия для работы, что мне – атомную бомбу на Воронеж сбросить, чтобы ты не привлекал ничьего внимания?

Артур Эпштейн внимательно слушал монолог своего друга и товарища по монструозному проекту, который должен вознести их с ним если не на уровень богов, то королей уж точно.

– Пётр, у меня не было выбора. Чтобы успеть в срок – нужно было перекроить таблицу рейсов. Без выкупа аэропорта этого было не сделать.

– Ладно, ладно, Артур, я знаю, что ты голова и принимаешь верные решения. Просто всё сейчас столь хрупко и может взорваться в любой момент. Я контролирую многое, но не все. И что на уме у тех психов из-за Урала я могу только догадываться, но точно знаю, что скоро придет момент, когда они постучатся в ворота Кремля. И к этому моменту мы уже должны быть готовы, грея ноги в термальных источниках нашего уютного островка.

За это полагалось выпить, звон бокалов не заставил себя долго ждать.

– Вацлав звонил, говорит, что у него все готово для подогрева обстановки.

– Пусть обождёт, тут и так слишком жарко – главное не перегреть раньше времени. Я скажу, когда выступать.

– Что у нас с американцами, ты не перегнул палку выслав им суповые наборы из их солдат?

– У них там растут внутренние противоречия, молодой президент попал под влияние группы шизиков, грезящих мировой войной, но они в меньшинстве и реальные решения к счастью пока еще принимают холодные головы. Но все до поры, до времени – будь уверен, они обязательно по-участвуют, когда почуют кровь врага.

США, Нью-Джерси, мост через реку Рауэй.

Поздняя осень в Джерси радовала золотым отливом, а в лучах закатного солнца река казалась целиком состоящей из медленно текущего жидкого драгметалла. Бетонные опоры моста были исписаны непонятными граффити, а воздух пах расположенным через речку заводом. Сверху грохотала автострада, вниз по течению мелодично звенел подъемный мост, оповещая о разведении. Президент Марс в глубокой задумчивости швырял камешки в спокойные воды реки, пытаясь заставить их пропрыгать до дальнего берега. Неподалеку на одной из опор моста свесив и болтая ногами в воздухе сидел его друг детства – Майкл Айронсайд, ныне директор Центрального Разведывательного Управления. Рядом стояла батарея банок дешевого пива. Всё это было слишком наивно и легкомысленно для людей их статуса, но друзья, приходя сюда раз или два в год, пытались хоть на пару часов вернуться в детство, прошедшее в этих местах. А еще здесь не было лишних ушей и глаз.