Леди в озере - Лаура Липман

– Желтое – это последнее, что она видела, – повторила мадам Клэр.

Мэдди поверить не могла, что она потратила время и деньги на такую малость. Меховой палантин был новой деталью, но из этого не сделаешь статью.

– А вы видите что-нибудь еще?

Мадам Клэр закрыла глаза и не открывала их так долго, что Мэдди начала гадать, не заснула ли она. Затем ее глаза открылись, и Мэдди подумала, что она наверняка не раз проделывала такие штуки.

– Вижу секрет.

– У Клео Шервуд был какой-то секрет?

– Нет, думаю, он есть у вас.

Мэдди заставила себя не отдергивать руки от шершавых ладоней мадам Клэр.

– У всех есть секреты, – сказала она.

– Да, у всех. Но ваш секрет причиняет вам неудобство, он как камешек, попавший в туфлю, однако вы продолжаете идти. Вам достаточно было бы остановиться, вытряхнуть его, и вы сразу почувствовали бы себя лучше. Но вы не хотите этого делать. Интересно, почему. Не такой уж большой секрет, но вы не хотите, чтобы кто-либо узнал.

Может, мадам Клэр имела в виду Ферди, о котором Мэдди подумала только что? Не будь дурой, отругала она себя. Эта женщина мошенница. Все это обман.

– Возможно, это не только мой секрет.

– Нет, это было давно. В вашей ауре я тоже вижу желтый цвет, хотя он уходит, исчезает, как будто медленно гаснет свет. Может, уличный фонарь? Не знаю. Сейчас этого уже нет.

Мэдди положила руки на колени, на всякий случай прервав контакт.

– Вы когда-нибудь испытываете чувство вины из-за того, что делаете?

– Почему я должна испытывать его?

– Вы дали матери Клео Шервуд надежду, а ведь к тому моменту Клео почти наверняка была уже мертва. Вы не смогли дать настоящие ответы.

– Я не просила, чтобы мне был дан мой дар, и я не заставляю людей приходить ко мне. И не обещаю им ответов. Они спрашивают, что я вижу, и я им говорю. Не моя вина, что потусторонний мир уклончив и что видения приходят без объяснений.

– А можете сказать что-нибудь о моем будущем? До сих пор вы, кажется, заглядывали только в прошлое.

Мадам Клэр сделала глубокий вдох и пристально посмотрела Мэдди в глаза; зрачки ее при этом расширились. Мэдди чувствовала себя коброй, глядящей на заклинателя змей. Наконец мадам Клэр сделала выдох.

– Опасность, – сказала она. – Вижу опасность.

– Я в опасности? – Голос Мэдди прозвучал пронзительно, поскольку она подумала о том, как будет возвращаться домой пешком.

– Нет, опасность – вы сами. Вы причините кому-то огромный вред, станете причиной многих бед.

Мэдди ощутила разочарование. Опять прошлое. Милтон. Она причинила ему вред. И Сету тоже. Иногда она гадала, стало бы лучше или хуже, если бы она сказала Милтону все, пережил бы он ее уход легче, если бы она хотя бы сейчас призналась ему в своем обмане.

Однако – желтое в ее ауре исчезло. Затмение. Проклятое затмение.

Она пошла домой в июньских сумерках, чувствуя себя как какой-то персонаж из древнегреческих мифов, возможно, Орфей, спускающийся в царство мертвых, чтобы вывести оттуда Эвридику. Держала спину прямо, сумочка перекинута через плечо, как женщин учили делать теперь. Она старалась идти не слишком быстро, отчасти потому, что каблуки не были предназначены для быстрой ходьбы, но также потому, что ей хотелось выглядеть, будто она ничего не боится. Однако было так очевидно, что она здесь чужая, что мужчины, мимо которых она проходила, казалось, шарахались в стороны. Может, тоже видели исходящую от нее опасность?

На ночь она оставила окно открытым, хотя это и было рискованно. Но воздух был свеж и душист, наверное, из-за садов возле собора. В этой части Балтимора так мало природных запахов, как будто времена года обходили ее стороной. Она легла в постель, раздевшись догола. Около двух ночи она услышала на пожарной лестнице тихие шаги, услышала, как окно открывается шире. Мужское тело накрыло ее, овладело ей.

– Мы уже говорили об этом, Мэдди, – сказал Ферди потом. – Не оставляй окно открытым. В него мог влезть не только я.

– Может, я оставила его открытым для кого-то еще.

Пауза. В комнате было темно, и она не могла видеть выражения его лица.

– Не веди себя так.

– Как?

– Как какая-нибудь стриптизерша или как женщина, которая крутит со всеми.

– Как Клео Шервуд?

– Ты опять говоришь об этой истории?

– Я собираюсь написать о ней. Погибла женщина. Вдруг мне удастся убедить людей, что им не должно быть все равно.

Он вздохнул.

– Это вряд ли.

– Ты ее знал?

– Нет. Клуб «Фламинго» находится вне зоны моего патрулирования.

– Как думаешь, у нее был мужчина? Тайный?

– Наверняка, и притом не один.

Он легко шлепнул ее по заду, давая понять, чтобы она встала на четвереньки. Мэдди как-то сказала, что никогда не занималась сексом иначе, чем лежа на спине, что Милтон не желал ничего слышать о других позах.

Это было и правдой, и неправдой. Она и Милтон действительно делали это только в одной позе, но муж, хотя верил в это, не был ее единственным любовником, а первый любовник был рисковым человеком и, увы, мог уговорить ее почти на все. Диван с обивкой из зеленого шелка. Желтый краешек луны во время затмения. Но это профессиональная уловка мадам Клэр. Какие бы цвета она ни назвала, клиент домысливает остальное.

Людям, у которых нет дара, трудно это понять. Но, возможно, необходимо. Если б вы знали, что я вижу, как я вижу… А ведь были времена, когда подобных мне сжигали на кострах и, может статься, тем самым оказывали им милость.

Вижу, сегодняшняя женщина не верит. И решаю немного ее пугнуть. Она недостойна моего дара, хочет использовать его не во благо. Я говорю, что у нее есть секрет, ведь у кого нет секретов? В самом деле увидела желтую ауру вокруг нее, увидела почти наперекор себе самой. Но не смогла определить, связана эта аура с ней или с чем-то таким, что продолжает висеть в воздухе с тех пор, как ко мне приходила мать Клео Шервуд и попросила погладить тот меховой палантин. В то время я была так уверена, что девушка еще жива. И, глядишь, так оно и было, почем знать? Тело могло попасть в озеро в конце февраля. Но если она еще была жива, то где находилась? Почему я не смогла ее спасти? Не был ли зеленый цветом стен в той комнате, где ее держали? А желтый – цветом лампочки в чьей-то подвальной тюрьме?

Мне было восемь, когда я поняла, что у меня есть дар ясновидения. Мне приснился сон. В нем моя тетя, которая тогда была еще совсем юной, ехала в машине вместе с каким-то мужчиной, которого почти не знала. Он ехал слишком быстро, и она просила притормозить. Машина потеряла управление, тетя получила травму, а мужчина погиб. Утром я проснулась и узнала, что все это произошло на самом деле. Тетя лежала в больнице со сломанной ногой, а мужчина-водитель погиб. Я сказала моей матери, что видела эти события во сне. Та попыталась убедить меня, что я ошибаюсь. Она сказала: