Гастроль без антракта - Леонид Влодавец

— Помолчала бы! — разозлился Амадо. — Мне эти проповеди уже вот где! Праведница! Ты бы лучше сама покаялась. Небось в вашем Центре занимаются одними богоугодными делами…

— Оставьте это, не ссорьтесь, давайте лучше помолчим, чтобы зря воздух не расходовать, — предложила Эухения.

Напоминание о воздухе было своевременным. Все притихли. И тут откуда-то донесся лязг металла…

— Ага! Нас ищут! — воскликнул Эктор.

Я этот оптимизм не разделял. Слишком рано для спасателей, даже если там, наверху, быстро нашли аквалангистов. Полицейские, что работали в лагуне у пляжа «Каса бланки де Лос-Панчос» и разыскивали подводный туннель, о котором вчера вечером говорили Сифилитик и Морено, вряд ли успели бы свернуть работу и так быстро прибыть на место катастрофы. Но даже если бы они все бросили и помчались к яхте сразу после взрыва, — чего, я точно знал, не было, — все равно они не сумели бы так быстро погрузиться на сто метров. Шум могла произвести какая-нибудь рыба или плавающие по затопленным каютам предметы обстановки.

Тут мои мозги стали работать получше, и я осознал еще одну опасность, но, чтобы не паниковать и не пугать народ зазря, решил сначала кое-что уточнить.

— Эктор, — спросил я, подумав, что на глубине в сто метров можно обойтись без всех этих «сеньоров» и излишней учтивости, — где мы сейчас находимся?

— В моем сейфе, — отозвался он.

— Чего-чего? — Мне даже показалось, что у малого крыша поехала. — Ты это серьезно?

— Серьезно. Конечно, это не шкаф какой-нибудь, а целая бронированная комната, и герметичная к тому же, с двойными дверями. Эти двери были замаскированы дубовыми панелями, которые автоматически отодвигались. Все, конечно, было на совесть сделано: и сигнализация, и замки. Но при взрыве что-то замкнулось накоротко и сработала система экстренного открывания. Я, видишь ли, такую поставил после того, как однажды ключ сломался. Система должна была только по определенному радиокоду включаться, а она от замыкания… И слава Иисусу, что сработала. Нас с Лусией и Эухенией, когда все падало, туда внесло, а вас, видимо, мебель не пустила.

— Постой, но ведь яхта же встала торчком, к вам вода должна была залиться! — удивился я.

— А тут другая система включилась, страховочная. Она специально была рассчитана на тот случай, если кто-то узнает радиокод экстренного открывания и попробует залезть в сейф. Двери сразу же закрываются за вошедшим. Хорошо, что нас троих внесло не по очереди, а одновременно, а то могло бы и ноги отдавить кому-то…

— Так, — уловил я, — но ведь сейчас-то двери открыты…

— Когда яхта перевернулась, опять замыкание произошло, — устало ответил Амадо. — Теперь все — кончилась электроника.

В общем, мои опасения после этого рассказа усилились еще больше. Чего я боялся? А вот чего. Носовая часть «Маркизы», судя по всему, воткнулась форштевнем в грунт, а верхней частью надстроек навалилась на кормовую часть, которая легла на дно гораздо раньше. То есть сейчас наша подводная мышеловка стояла стоймя, но могла вот-вот свалиться. И тогда пузырь воздуха выйдет наружу, а мы отдадим концы намного раньше, чем сдохнем от избытка углекислого газа…

— Большая тут у тебя кубатура? — спросил я, но Амадо не ответил.

Может, он и хотел ответить, но в это время что-то еще раз гулко бухнуло, а затем скрежетнуло. Мне вдруг пришла в голову еще одна приятная идея: а что, если сюда акулы пожаловали? Я в ихтиологии — полный нуль, не знаю, на каких глубинах эти твари охотятся, но то, что при взрыве могли быть господа, погибшие отнюдь не бескровно, вполне могу допустить. Про то, что акулы на кровь очень хорошо реагируют — слышал. Пятки наши всего сантиметрах в двадцати от воды… Мороз пошел по коже, хотя совсем недавно я Ленку, насмотревшуюся «Челюстей», успокаивал.

Нет, уж лучше, чтоб яхта перевернулась! Тут хоть не почуешь, как тебя разгрызают. А звук тем временем повторился, и был он слышен где-то заметно поближе к нам. Ухо уловило даже шелест какой-то, будто нечто плывущее задело переборку… Я попытался забраться повыше, но уперся головой в металл. Некуда. Сиди и жди, пока пятки не отхватит…

— Свет! — вдруг закричала Лусия. — Свет! Там люди! Нас найдут! Слава Спасителю!

Да, свет был, и я его тоже увидел. Он обозначился сквозь воду, правда, слабенько, и источник его располагался от нас неблизко. Тем не менее свет явно испускала не какая-нибудь рыба, а электрический фонарь.

Это подводное солнышко приближалось к нам довольно быстро. Там, внизу, сперва обрисовался серый прямоугольник, который был лишь чуть-чуть светлее окружавшей нас непроглядной тьмы. Затем он приобрел зеленоватый оттенок, и стали заметны «пылинки» планктона, отдельные детали на стенках комнаты-сейфа. Теперь мы, все четверо сидевших в воздушном пузыре, смогли кое-как разглядеть друг друга и то помещение, которое спасло наши жизни.

Пространство внутри сейфа Эктора Амадо по форме напоминало огромный спичечный коробок. В нормальном состоянии, то есть тогда, когда «Маркиза» еще не подозревала о своей печальной судьбе, этот «коробок» лежал на ребре, а теперь, то есть после того, как яхта оказалась на морском дне, был поставлен на попа. Не отвесно, а под небольшим углом к вертикали. Узкий проход между стальными стеллажами, длиной метра в четыре, шириной в метр и высотой около двух, превратился в колодец, где длина стала глубиной. На полтора метра его заполнял воздух, остальное — вода. Все мы, то есть Эктор, Эухения, Лусия и я, словно куры на насесте, сидели скорчившись под «потолком», который в мирное время был торцевой стеной сейфа. Сидели мы на стеллажах, предназначенных для размещения металлических ящиков, в которых сеньор Амадо хранил что-то ценное. То ли золотишко с бриллиантами, то ли секретные документы. Именно такими ящиками был снизу доверху заполнен стеллаж на противоположной стене, а также примерно две трети того стеллажа, на котором сидели мы. Не заполненные ящиками ячейки были достаточно просторными, чтобы мы могли втиснуть в них задницы. Конечно, комфортным наше положение не назовешь, но это было лучше, чем плавать в воде.

Теперь все наши взоры были обращены вниз, туда, где все ярче и ярче становился свет подводного фонаря. Мы следили за ним как завороженные, безмолвно… Первым опомнился Эктор.

— Сюда! — истошно заорал он. — К нам! Мы живы! — И изо всех сил ударил пяткой по железному ящику, располагавшемуся на стеллаже ниже его, у самой поверхности воды.

Это мне показалось очень своевременным, потому что аквалангисты, полазив по гостиной, могли убедиться в том, что никого живого тут нет, и уйти наверх, так и не добравшись до нас. Поэтому я тоже начал колотить пятками по ящикам, а затем в меру своих сил нас поддержали и милые дамы. Гулкий грохот заполнил все помещение нашей мышеловки, и я даже побоялся, что он напугает водолазов. Кроме того, мне отчего-то казалось — во дурь-то нашла! — будто мы способны нарушить устойчивость многотонной яхты, вонзившейся носом в грунт…

Не услышать нас аквалангисты не могли. Свет стал еще ярче, и уже спустя минуту мы увидели внизу, в прямоугольнике бывшей двери длинный вытянутый конус-луч, а следом в проеме появились очертания человеческой фигуры. Водолаз повернул фонарь вверх, и ослепительный сноп света, пробив воду, ударил нам по глазам.