Лев Яшин. Вратарь моей мечты - Валерий Жмак
Шрифт:
Интервал:
Вокруг ни души; тихо и безветренно. По-над водой стелется туман. Закинув удочку, Лев Иванович глубоко вдохнул свежий прохладный воздух и, глядя на поплавок, стал размышлять о своей жизни…
«Вот я и сбежал из города. Как и хотел… Ни телефона, ни телеграфа, ни телевизора с радиоприемником – никакой связи с внешним миром. Галуновых попросил не рассказывать обо мне соседям. Никто не беспокоит. Тишина и спокойствие. В кои веки остался совсем один: прогулки по лесу, грибы, рыбалка… – горестно усмехался он. – Один… Совсем один… Раньше постоянно был кому-то необходим. Без меня ни один матч не обходился, ни одна тренировка. А теперь? Теперь Яшин – дырка. Кому я такой нужен?..»
После неудачи в Чили он оказался на распутье: или продолжать играть, каждый матч, выслушивая обидные оскорбления болельщиков, или закончить карьеру.
Первый вариант, памятуя о последней игре, душу не грел – всякий раз переносясь в тот день, Лев ощущал леденящий грудь озноб. И желание поскорее покончить с большим футболом.
Второй вариант, конечно, был предпочтительнее, учитывая то, что динамовское ведомство своих в беде не оставляло. Конечно же, Яшину хотелось бы остаться при деле. В футболе. Лучше всего тренировать вратарей в спортивной школе «Динамо». Но возьмут ли? Для игрока клубной команды – вроде уже староват. А для тренера – еще молод…
Лев Иванович и сам не заметил, как за тягостными раздумьями опустил на грудь голову и задремал…
Сон был глубоким, но беспокойным, ярким. Вначале он будто почувствовал, как чья-то рука легла на плечо. Обернувшись, увидел отца. Еще молодого, тридцатилетнего, полного сил.
– Курни, сынок, – протянул он дымящуюся самокрутку, – а то совсем заснешь у станка и, не ровен час, без пальцев останешься.
За спиной отца ни реки, ни леса, ни ясного неба. И слева, и справа за ним виднеются туманные заснеженные поля, среди которых под тяжелыми свинцовыми облаками строятся корпуса военного завода. Кругом на вытоптанном снегу стоят станки, механизмы, суетится народ под красным транспарантом: «Все для фронта, все для победы!» Несколько станков уже успели разместить под навесом-времянкой, за одним из них работает он сам – юный двенадцатилетний мальчишка. Отец рядом. Подбадривает, похлопывает по плечу:
– Молодец, сын! Две смены отработал, как взрослый!
– Да я уже и в самом деле большой, батя! – возражает чумазый Лева.
И вдруг отца уже нет. Вместо него взад-вперед прохаживается тренер заводской команды Чечеров – инвалид войны без руки со штопаным-перештопаным мячом под мышкой. Его хрипловатый голос выплывает, словно из небытия:
– Так… значит, распределились. Все позиции распределили, кроме вратаря. Кто пойдет на ворота?
Пацаны молчат. Никто не хочет стоять на месте и защищать ворота.
– Стало быть, поступим так… Кто самый большой – тому и на ворота!
Яшин стоит перед ним в шеренге своих сверстников; среди них он действительно самый высокий – на голову выше соседей.
– Не хочу я в ворота! – оглянувшись на товарищей, упрямо возражает Лева. – Товарищ Чечеров, я во дворе нападающим был! Я хорошо играл в нападении – честное слово!
Но тот не слушает и выбрасывает мяч в центр площадки.
Начинается игра…
Мальчишки носятся ватагой по небольшой площадке.
И вдруг Яшин замечает, как незамысловатая детская игра, когда все разом устремляются к мячу, толкаются и мешают друг другу, неумолимо превращается в игру взрослую, осмысленную и техничную. Вытоптанная площадка становится большим ровным полем, покрытым сочным зеленым газоном и яркой белой разметкой. Все по-взрослому. Все по-настоящему. Мальчишки, будто по мановению волшебной палочки превращаются в больших и мастеровитых игроков. Вокруг стадиона обустроены трибуны, на которых полно болельщиков, громко и безостановочно скандирующих: «Chi-Chi-Chi! Li-Li-Li! Chi-Chi-Chi! Li-Li-Li! Vive Chili!..»
Сам Лев стоит на воротах, и к нему по центру приближается с мячом чилийский форвард. Удар! Мяч стремительно летит в его сторону, а он не может сойти с места. Группируется, пытается оттолкнуться от земли и исполнить прыжок, чтобы защитить угол, в который летит мяч, и… не может.
* * *
Вздрогнув, Яшин проснулся, поднял голову, огляделся.
Он все так же сидел на берегу речки, держа в руках удилище. На мелкой водной ряби покачивался поплавок, вокруг царили тишина и умиротворение. Разве что солнце успело оторваться от горизонта и выглядывало слева из-за молодого березового леса.
Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, заметил двух деревенских пацанов, стоявших шагах в двадцати. Одному лет десять, другому и того меньше. Младший ковырял пальцем в носу и не сводил с него глаз.
Яшин кивнул им, но те даже не повели ухом.
«Клюет! – заметил он порывистые движения поплавка. – Наконец-то начался клев!..»
С увлечением занявшись, наконец, рыбной ловлей, вратарь забыл о местных пацанах. А когда вновь обернулся, их уж и след простыл…
К полудню баночка с накопанными в палисаднике червями опустела. Лев Иванович заглянул в небольшое ведерко – улов был невелик: пяток окуньков и три карасика. Но он всегда ценил рыбалку не из-за возможности наловить много рыбы. Ему нравилась первозданная тишина, свежий воздух и единение с природой. А еще подкупала возможность неторопливо подумать, вспомнить свою жизнь, проанализировать поступки, помечтать.
Еще разок полюбовавшись поднимавшимся над лесистыми холмами солнцем, он смотал лесу и начал собираться в обратный путь…
Подхватив удилище, авоську и ведерко, Лев Иванович осмотрел свое местечко: не забыл ли чего? И вдруг снова почувствовал, что поблизости кто-то есть.
Оглянулся. И верно – шагах в пятнадцати опять стоят деревенские пацаны. Только на сей раз пятеро.
Вздохнув, Яшин зашагал по тропинке к проселку, проложенному вдоль бесконечных полей до самой деревни…
* * *
Ватага не отставала. Так и шли: впереди Лев Иванович с удилищем на плече и ведерком в руке, а позади на почтительном расстоянии – пацаны. Причем постепенно их количество каким-то непостижимым образом увеличивалось.
Когда до деревеньки оставалось пересечь последнее поле, Яшин остановился перекурить.
И тут один из пацанов крикнул:
– Дядь, а дядь!
– Чего? – пыхнул он дымком.
– А ты правда Яшин?
– Ну, Яшин. А что?
Другой – белобрысый и весь в веснушках – мастерски сплюнул через дырку в зубах.
– А чем докажешь?..
Спустя несколько минут на поле соорудили двое ворот из подручного материала: ведерка, палок, полусгнившего пенька.
Пацаны гурьбой носились за мячом – точь-в-точь как в яшинском детстве. А сам Лев Иванович стоял на воротах и руководил игроками.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!