Запретное место - Сюзанна Янссон

– Но почему? – спросил Лейф. – И кто он вообще такой?

– Он уже несколько лет работает завхозом в усадьбе. Говорят, умственно отсталый.

– Кто говорит?

– Ну, я слышала…

Они долго сидели молча. Часы с кукушкой отсчитывали секунду за секундой, словно нехотя, с приглушенным стуком.

– Сначала поедем и проверим, что это за места он отметил, – решил наконец Лейф. – Никакой огласки. Едем вдвоем. Проверим на всякий случай.

Они распечатали карту, взяли компас и лопату. Затем поехали друг за другом через лес. Лес, лес, лес. Майя успела забыть, как много леса растет в этих местах.

Когда Майя с Лейфом прибыла на парковку Моссмаркена, Майя пересела в машину Лейфа и села на пассажирское место. Они рассмотрели карту и выбрали, с какой точки начать осмотр.

Сумерки опустились, как шелковое полотно. Майя и Лейф шагали по болоту, стараясь не отклоняться от намеченного на карте маршрута.

Через четверть часа они начали приближаться к месту, которое искали. Они разделились, чтобы сделать поиски более эффективными. Они ходили взад и вперед по мосткам, рядом с мостками, выходили на открытые торфяные почвы. На этом участке ходить было не тяжело, здесь вода не проступала на поверхность после каждого шага. Но как найти конкретное отмеченное место? На карте значок закрывал собой кусок земли диаметром почти пятьдесят метров.

– Дьявол, – выругался Лейф. И затем: – Здесь. Вот оно, Майя! Тут что-то торчит!

Лейф начал аккуратно откапывать, а Майя светила фонариком и отбрасывала в сторону кочки и выкопанную землю. Иногда она останавливалась и просто рассматривала землю вокруг. Каждая кочка – отдельный маленький мир, с разноцветным мхом и тонкими сеточками из мельчайших цветочков, похожих по форме на колокольчики.

Примерно через час в земле что-то показалось. Что-то постороннее.

Лейф присел на колени. Он слегка надавил кончиками пальцев, провел ладонями по гладкой поверхности, как будто лаская землю. Наконец, выпрямился и повернулся к Майе.

– Черт возьми, Майя, мне кажется… это кожа. – Он вытер нос рукавом. – Я могу ошибаться, но похоже… тут лежит человек.

Час спустя Лейф и Майя встретили криминалистов и полицейскую машину на парковке. Надев белые защитные костюмы, они дружными рядами прошествовали к месту находки. Как белые привидения, шагающие по мосткам. Над болотом опять натянули тент, чтобы сохранить все возможные следы.

Время бежало час за часом. Настал вечер. Единственное, что было слышно, – это звук фотоаппарата и шуршание костюмов, когда кто-то двигался. Изредка короткий комментарий или вопрос.

– Как тут поступим?

– Щетку, пожалуйста.

– Тут что-то есть.

Это действительно оказался человек.

Майя следила в объектив камеры, как тело постепенно освобождали от земли, кусочек за кусочком. Рука, голова, ухо. Женщина, укутанная в торф, в объятиях природы.

– Проверьте карманы, – попросил Лейф женщину-криминалиста, склонившуюся над телом. Он внимательно наблюдал за тем, как она обыскивает сохранившуюся одежду.

Несколько минут спустя она подняла хорошо знакомый мешочек.

– Узнаете?

Лейф взял в руки мешочек, раскрыл его и взглянул на содержимое. Он встретился взглядом с Майей и кивнул ей.

Майя отложила камеру и села чуть поодаль.

Она сидела спиной к месту преступления и смотрела на болото. Небо приглушенных тонов, силуэты деревьев. Ветра, к счастью, не было, поэтому холод ощущался не так сильно, хотя одета Майя была слишком легко.

Было уже сильно за полночь, когда Майя услышала, как кто-то спросил Лейфа, как они нашли тело. Тот рассказал о карте и об отметках на ней.

– Значит, есть еще такие места?

Лейф присел на корточки, снял перчатки и провела руками по лицу.

– Да, – произнес он наконец. – Есть еще.

Майя зашнуровала перепачканные глиной ботинки, повесила фотоаппарат на плечо и вышла в морозное утро. Ее встретил стук дятла, эхом отдающийся над лугами и полями.

Тело гудело от недосыпа.

Этой ночью в постели удалось провести всего три часа. Так же как и предыдущей. Майя многое в жизни повидала, но то, что происходило сейчас, выходило за пределы понимания. Слышать гордый лай собак в ночи, видеть, как криминалисты обнаруживают одно тело за другим, как над очередным участком печальной звездой зажигается прожектор, как ставится оцепление.

Народу не хватало, Лейфу пришлось просить подкрепление.

В течение недели из болота выкопали пять трупов, и речь шла отнюдь не об исторических находках:

Тина Габриэльссон, сорок восемь лет, из Тролльхэттана, пропала во время командировки в Карлстад в марте 2004 года.

Серджио Манчини, пятьдесят девять лет. Исчез во время пробежки в Вэнерсборге в марте 2008 года.

Эйра Валльгрен, семьдесят семь лет. Исчезла после посещения могилы мужа на кладбище Нюгорд в Омоле в октябре 2010 года.

Карл Фален, шестьдесят два года. В последний раз его видели рядом с домом в Меллерюде, где он жил один, в октябре 2014 года.

Последней найденной жертвой оказалась двадцатилетняя Сара Монссон, которая пропала по дороге домой в Эдлескуг в октябре 2006 года.

Лицо ее сохранилось практически полностью, и родители смогли опознать ее обычным способом. Как будто она только что умерла.

Да. Это она.

Через десять лет.

Майя встретила родителей девушки в отделении полиции. Они ждали у кабинета Лейфа, а Майя проходила мимо. Она поздоровалась и спросила, не хотят ли они чего-нибудь попить.

– Нет, спасибо – ответили оба.

Они были настолько похожи друг на друга, что Майя открыла рот от удивления: одинаковые короткие стрижки, волнистые волосы, неяркие цвета, хрупкое телосложение, одни и те же принужденные жесты и дружелюбный тон лишенного радости голоса. Казалось, что, поддерживая друг друга, они срослись вместе. Как будто для того, чтобы вынести такое горе, необходимо стать людьми одного сорта.

– На самом деле я всегда знала, что мы потеряли ее навсегда, – сказала мама.

Майя присела напротив них.

– Поэтому то, что происходит сейчас, можно воспринимать как примирение с этим ужасающим фактом, – продолжила она. – Возможность похоронить ее, узнать, что с ней произошло. А главное – то, что я всегда рассматривала как нечто недостижимое, – увидеть ее в последний раз. Дотронуться до нее еще один раз.

Она говорила с напором, выделяя слова.

– А для меня все как раз наоборот, – произнес папа, – все эти годы я настраивал себя на то, что она все еще жива, что в один прекрасный день я вновь увижу ее. Я отказывался верить в ее смерть. С каждым годом я представлял ее себе немного старше. А теперь… – Он смотрел куда-то поверх Майи. – Оказалось, что ей по-прежнему двадцать лет. Она выглядит ничуть не старше, чем в то утро, когда исчезла. Все, что я себе нафантазировал и чем жил все эти годы, все это рухнуло в одночасье.