Тайный заговор - Филипп Ванденберг

Жюльетт провела у Норберта всю ночь. Она заявила, что мужчин с нее довольно. Да, она ненавидела Коллина, а от общества Бродки решила отдохнуть.

Той ночью в голове Жюльетт созрел план: взять свою судьбу в собственные руки. Она рассказала Норберту, что хотела бы начать со спасения своей галереи от разорения. И в первую очередь ей нужно было выяснить, каким образом на нее вышли мафиози, занимающиеся подделкой произведений искусства.

Норберт выразил сомнения относительно того, как она планировала проследить путь картин из Рима до самого Мюнхена. Но Жюльетт не дала сбить себя с толку и уже на следующий день забронировала билет до Рима. Она была совершенно уверена в том, что Альберто Фазолино не продавал ей подделок. Как коллекционер, Фазолино пользовался исключительной репутацией. Он сам частенько приобретал картины у Жюльетт, оплачивая покупки своевременно и не торгуясь.

Поразмыслив, Жюльетт пришла к выводу, что ей необходимо найти место, где картины были заменены подделками. Конечно, некоторые детали указывали на то, что подмена произошла в ее галерее, но разве можно утверждать, что это не случилось где-то на полпути между Римом и Мюнхеном? Она должна была действовать наверняка.

Непростая задача.

Самолет «МакДоннел Дуглас 80» после полуторачасового полета приземлился в начале первого в аэропорту Фиумицино. Оттуда Жюльетт направилась прямо в отель «Эксельсиор» на Виа Венето.

В окна номера влетал уличный шум, но за тяжелыми шторами из зеленой камки открывался прекраснейший вид на пеструю оживленную улицу. Конечно, Виа Венето слегка подрастеряла свой шарм со времен «Сладкой жизни» Феллини, но по сравнению с другими известными улицами она еще сохраняла определенную прелесть, в первую очередь благодаря людям, которые населяли ее.

В одном из многочисленных бутиков Жюльетт купила себе зеленый двубортный весенний костюм, в магазине неподалеку приобрела пару черных туфель. Все это значительно подняло ей настроение. Затем она позвонила Альберто Фазолино и сообщила, что находится в Риме и хочет с ним поговорить.

Фазолино, как ей показалось, был удивлен и попытался перенести встречу с Жюльетт на следующий день, но она, благодаря своей настойчивости, убедила коллекционера отложить свои дела и принять ее.

Еще и четырех месяцев не прошло с тех пор, как она встречалась с Фазолино в Риме. Он жил с женщиной, которая годилась ему в матери и носила только черную, очень элегантную одежду и черные туфли на высоком каблуке. Его дом с высокими окнами и порталом с колоннами был похож на палаццо и своим фасадом выходил на Виа Банко Санто Спиррито. Название улицы, что в переводе означало Скамья Святого Духа, вряд ли можно было встретить в каком-либо другом городе мира, ибо Церковь так много всего приписала Святому Духу, что эта безвкусица уже никого не трогала.

— Мне очень жаль, синьора, что вы попали в столь неприятную историю с подменой картин, — этими словами встретил ее Фазолино. Он держался по-деловому, и весь его вид стал еще более деловым, когда в салон ненадолго зашла его жена и одарила незнакомую посетительницу критическим взглядом.

Салон был обставлен массивной антикварной мебелью, от которой у каждого среднего европейца началась бы резь в животе. С потолка свисали две люстры, горевшие даже днем, чтобы хоть как-то осветить мрачную комнату. На высоких стенах, густо увешанных картинами и графическими работами, почти не было видно дорогих обоев. Только стена с двумя окнами, выходившими на улицу, оставалась чистой от всяческих предметов искусства.

Жюльетт уже видела эту галерею ужаса — по-другому назвать эту комнату, к сожалению, было нельзя, — поэтому сумела скрыть смущение, которое возникало у каждого, кто посещал дом Фазолино впервые. При виде редкостных предметов она, однако, утвердилась во мнении, что человек, обладающий столь значительными ценностями, едва ли станет связываться с мафией, занимающейся подделкой произведений искусства.

Преисполненный гордости и хвастливый, как любой коллекционер, Альберто Фазолино показал гостье свое новейшее приобретение, рисунок сангиной танцовщицы балета Ренуара, который Жюльетт оценила в добрый миллион. Марок, понятно дело, не лир.

Уже во время их первой сделки она задавалась вопросом, откуда у Фазолино берутся деньги на столь страстное увлечение. Из продолжительного и весьма делового разговора она узнала, что семейное наследие Фазолино состояло из недвижимости — домов и очень удобно расположенных земельных участков.

После того как Жюльетт тщательно рассмотрела рисунок Ренуара и искренне порадовалась за коллекционера, она сказала:

— Синьор Фазолино, я приехала, чтобы прояснить ситуацию с подделками графических работ де Кирико и Явленского. И я хотела попросить вас помочь мне в этом.

Театрально воздев руки, Фазолино, словно плохой актер, воскликнул:

— Синьора, как я могу помочь прояснить вопрос с подделками, если я ни секунды не сомневаюсь, что продал вам оригиналы! Фазолино никогда никого не обманывал!

— Я и не утверждаю этого, — ответила Жюльетт. — Я совершенно убеждена, что картины, которые я осматривала здесь, в этой комнате, были оригиналами. Но я не знаю, что случилось с ними потом. 27 ноября прошлого года я видела их впервые, 30 января была обнаружена подмена. Где-то в этом промежутке оригиналы могли быть подменены копиями.

— Вам следовало сразу же забрать их с собой, — заметил Фазолино.

Жюльетт недовольно взглянула на него.

— В самолет? Без страховки? Ни один серьезный торговец произведениями искусства не поступил бы так.

— Знаю, — извиняющимся тоном произнес Фазолино.

— Итак, вы поручили транспортно-экспедиционному агентству…

— «Джиолетти Фрателли»…

— …которое занимается транспортировкой произведений искусства, упаковать и перевезти картины.

— Да. Это серьезная фирма, синьора. Они работают со всеми римскими музеями. Не могу даже представить, что во время доставки ваших картин с ними могло что-то произойти.

— До Германии путь неблизкий, синьор Фазолино.

— Конечно, синьора. Но в любом случае вы подтвердили получение картин и расписались в этом, не заметив, что вместо оригиналов пришли копии.

Жюльетт пожала плечами, бросив беспомощный взгляд на противоположную стену, на которой висело множество картин.

— Если я буду исходить из того, что все эти картины — подлинники, замечу ли я, что среди них есть парочка подделок?

— И тем не менее за «Джиолетти Фрателли» я готов отдать руку на отсечение, — заявил Фазолино. — Эти люди уже неоднократно занимались перевозками по моему поручению, и я всегда был доволен. Абсолютно надежное и серьезное предприятие. Можете убедиться в этом сами.

Фазолино подошел к неуклюжему секретеру, стоявшему на черных львиных лапах, открыл один из ящичков и, вынув план города, протянул его Жюльетт со словами:

— Офис агентства расположен на Виа Марсала, неподалеку от Стацьоне Термини. Возьмите такси на углу Корзо, это напротив моего дома.