Изгнание дьявола из моей лучшей подруги - Грейди Хендрикс

- Делается? В смысле? - удивленно спросила Гретхен, слабо улыбаясь.

- Я знаю, что тебе плохо. - Эбби села вполоборота перед партой Гретхен, опираясь руками на спинку стула, и проникновенно посмотрела на нее. -Просто поговори со мной и расскажи, что случилось. Мы же по-прежнему подруги...

- Конечно, подруги. - Гретхен вернулась к учебнику немецкого, - иначе я не позволила бы тебе сидеть с нами в обеденный перерыв. Маргарет, конечно, дурит, но это же Маргарет. Может, она станет добрее, когда похудеет...

Эбби положила ладонь на страницу перед Гретхен, чтобы та не смогла писать:

- Зачем ты делаешь все это с Маргарет?

На этот раз Гретхен серьезно посмотрела на нее:

- Затем же, зачем я привела Гли в церковный совет - ради ее счастья! Эбби, ты стала вся такая негативная... Я не знаю, что между вами произошло, но поверь - все исправится, как бы трудно не было. На самом деле, больше всего я волнуюсь за тебя: мне нужно, чтобы все мои подруги были счастливы, а с тобой явно что-то не так... Я не хотела ничего говорить, но... твоя кожа опять шалит.

Что-то столкнулось с ладонью Эбби. Та посмотрела - правая рука Гретхен все еще скользила по странице, оставляя лихорадочные, неровные строчки. Быстро подняв глаза, Эбби увидела, что Гретхен по-прежнему смотрит на нее с трогательным и встревоженным выражением, совершенно не замечая, что делает ее правая рука:

- Тебя что-то беспокоит, Эбби? Расскажи мне, пожалуйста...

Рука Гретхен остановилась. Не в силах удержаться, Эбби опустила глаза -перед ней стояли буквы, небрежно начертанные вверх ногами, так что девушка могла прочесть:

не я не я помоги не я

Эбби поторопилась отвернуться, но все равно не успела: Гретхен внезапно вырвала из тетради страницу гневно скомкала и хотела что-то сказать, но тут появился Уоллес Стоуни:

- Как делишки, либе фрау?

- Уоллес! - просияла она. - Ну как, все потом идут вместе в средиземноморский ресторан?

- Только если поможешь мне с дойчем. Зачем я только записался на язык фашистов...

- Легко, давай сюда!

Уоллес хотел присесть на стул, где была Эбби, точно девушка стала невидимой. Та вздрогнула и вскочила, стараясь не прикасаться к парню.

- До встречи, Эбби, - сказала Гретхен. - Подумай о том, что я сказала!

И они с Уоллесом склонились над его учебником - уходя, Эбби слышала, как Гретхен объясняет ему, что все совсем просто.

* * *

- Это Джули Слович! - говорила Маргарет за обедом. - Вот безмозглая свинья... Постоянно воображает как залезет на него!

О господи, да, Джули Слович такая мерзкая, соглашалась Лора Бэнкс! Это точно она заказала букет белых роз, который Уоллесу доставили тем утром на четвертой перемене!

- Только погляди на него! - продолжала Маргарет - Герой-любовник...

Маргарет разорялась перед Лорой Бэнкс, сидя на темно-зеленой чарльстонской скамейке. Рядом на Газоне Эбби прислонилась спиной к фонарному столбу. Гли с ними больше не сидела - в обеденный перерыв она ходила в церковь и причащалась. Гретхен обедала на скамейках возле закрытой комнаты отдыха для двенадцатого класса вместе с ребятами из выпускного класса. Предательство Гли Маргарет игнорировала, списывая все на то, что та - «святоша», но тот факт, что она теряла Уоллеса, Миддлтон не замечать не могла, и сознание этого глодало ее изнутри.

Стояло бабье лето, все были радостные и дурачились. Уоллес обходил Газон, раздавал девушкам белые розы, куртуазно при этом кланяясь и целуя руки. Наконец, дойдя до Маргарет, Лоры и Эбби, он предложил розу и Маргарет:

- Держи, а то ты такая одинокая. У меня цветов много, меня ведь все хотят...

Некоторое время Маргарет молча разглядывала его и, наконец, сказала:

- Ты можешь не трепаться про свои сраные цветы?

- Завидуем?

- Нет, мне тебя жалко! - завопила Маргарет. - Джули Слович - сука! Если бы ты меня любил, выбросил бы букет в помойку!

Уоллес еще не заговорил, а Эбби уже знала, что именно он ответит:

- Кто сказал, что я тебя люблю?

Только после этого он понял, что сказал. Повисла короткая тишина. Вдруг Маргарет громко заржала, так, что было слышно в галерее:

- Ты сказал! Когда я тебя чуть не бросила, а ты по телефону умолял, чтобы я не уходила!

- Ни хера я не умолял!

- Ты ревел, как маленькая девчонка! - Маргарет резко наклонилась вперед. На ее шее выступали жилы, щеки ярко покраснели, костлявый лоб рассекала пульсирующая вена, под прозрачной кожей было видно, как дергаются жевательные мышцы. Костяшки пальцев Маргарет стали огромными, а когда она выходила на поле для волейбола в спортивной форме, все видели, что колени ее были шире бедер. Плоть девушки стремительно таяла, оставляя только скелет.

- Сама ты сука! У Джули Слович и то лучше фигура, чем у тебя! Да у моей собаки она лучше, чем у тебя!

- Тогда трахай свою собаку! - кричала Маргарет

Тут появилась Гретхен, но не стала садиться с ними, а положила руку Уоллесу на плечо:

- Перестань, Уоллес, не надо ее дразнить. Пойдем отсюда.

К удивлению Эбби, он послушался - но последнее слово оставил за собой:

- Сраный Скелетор...

И удалился, давая по дороге пять Оуэну Бэйли и раздавая остальные розы. На следующий день в женском туалете старших классов на зеркале появилась надпись:

«Зато у Скелетора во время секса кости задорно стучат!»

У Маргарет появилось новое прозвище.

* * *

Все-таки был один человек, к которому Эбби не обращалась - она не хотела это признавать, но этот человек мог знать Гретхен не хуже нее. Вечером субботы, закончив смену в «ТСВУ», она пришла домой, захлопнула дверь спальни, заткнула щель розовым одеялом, открыла ежедневник Гретхен на странице с номером Энди и набрала его на телефоне с Микки-Маусом.

Раздался короткий пронзительный гудок, потом еще раз, третий, и -щелчок: кто-то взял трубку.

- Алло? - сказала Эбби. Молчание. Было слышно, как об оконную сетку бьется мотылек.

- Это Энди? Меня зовут Эбби Риверз... Я подруга Гретхен Ланг...

Молчание. Круглый светильник из оптоволокна на столике сменил цвет с фиолетового на красный.

На той стороне послышалось механическое эхо, словно ветер гнал помехи по металлической трубе. На электрических часах стояло 23:06.