Смерть в темпе «аллегро» - Константин Валерьевич Ивлев

на знаки препинания. Итого 289 буквенных знаков.

– Это явно не шифр Цезаря.

– Чей? – спросил Филимонов.

– Цезаря – это тот, который Гай Юлий. Ему приписывали использование шифров, где весь алфавит как бы сдвигался на одну или несколько позиций. Если на одну позицию, то «А» становится «Б», «Б» превращается в «В» – и так далее. Это не он.

– Это ведь хорошо? Мы исключили версию…

– Нет, это очень плохо. Если бы это был шифр Цезаря, мы бы в пять минут решили эту загадку. Первое же предложение начинается со слова из одной буквы. Не так много вариантов: это могла бы быть «А», «И», «О», «У» или «Я». Будь это согласный, на конце стоял бы «Ъ» – и это уже две буквы. Соответственно, считаем сдвиг в пяти случаях – и готово: один из них подошел бы. Возможно, что тут простая подстановка. И дай-то Бог, чтобы это была она. Если здесь что-то более сложное, мы можем двадцать лет над этим биться.

– Простая подстановка? – то есть это можно расшифровать?

– Можно, но сложнее, чем с Цезарем. В этом случае каждая буква меняется на другую не по очереди, как в шифре Цезаря, а по какому-то другому принципу или даже произвольно. То есть любая буква может стать любой другой.

– Букв не так много, – заметил тенор. – Всего тридцать пять литер. Достаточно просто перебрать…

– Да, литер немного, – подтвердил Уваров. – Но вот задача: предположим, что литера «а» меняется на какую-то другую, скажем, «ц». Литера «б» не может измениться на «ц» – эта буква уже занята. То есть у первой 35 вариантов замены, у второй – 34, у третьей – 33 – и так далее. Итак, количество возможных комбинаций будет так называемым «35 факториал». Понадобится перемножить все числа от 1 до 35. Представляете себе масштабы этого числа?

– Не особенно, хотя это явно что-то большое, – вынужден был признать ошибку тенор.

– Тогда как это взламывать? – спросил Филимонов.

– Есть три основных способа взлома… – начал Уваров.

Первый уже рассмотрели и от него отказались – перебор вариантов в данном случае невозможен, разве что удастся другими методами сократить количество комбинаций.

Второй способ назывался частотным анализом. Различные буквы встречаются на письме с той или иной периодичностью: скажем, буква «а» будет попадаться гораздо чаще, чем «ю» или «э». Для такого метода нужен достаточно большой текст, чтобы эти закономерности проявились.

У сыщиков такого текста было достаточно – но в том-то и дело, что частота использования букв рассчитана для нормальных, что называется, условий. А тут условия могут быть ненормальными: автор мог написать письмо с намеренными ошибками или специально не использовал слова с какими-то буквами.

– А третий? – теряя надежду, поинтересовался Филимонов.

– Третий основан на том, чтобы из самой логики построения зашифрованного текста найти подсказки для первых двух методов. Мы уже видели пример с первым словом первого предложения. Одной простой догадкой мы сократили количество вариантов в семь раз.

– Тогда давай начнем с буквы «Ъ», которая добавляется в конец слова, если перед ней стоит согласная. В нашем шифре это, очевидно, буква «Э», – сказал статский советник и покачал головой. – Я лично больше ничего не нахожу.

– Николай Константинович, может у вас есть версии? – повернулся к нему Уваров.

– Ну… – протянул тот. – Затрудняюсь что-то вразумительное сказать. Это вообще возможно?

– Конечно, достаточно развить умозаключение, которое выдвинул Антон Карлович – ничего сложного.

Если «Э» – это буква «ер», то гласными являются все буквы, на которые заканчиваются слова – иначе на конце был бы «ер». Так мы получаем «О», «Ж», «С», «Ъ», «Ю», «У» и «Д». Можно предположить, что «Ъ» не является буквой «А» – в первом предложении перед союзом стояла бы запятая, а автор послания судя по всему расставлял все нужные знаки препинания.

Далее обращаем внимание на самый конец письма, где идет сочетание «с м. р., с м. г.». Как ранее выяснили, «С» является гласной буквой, поскольку нет окончания с «ъ», а дальше идут две буквы с точками. Очевидно, это сокращения – и они очень похожи на оборот «и так далее, и тому подобное».

– Вполне возможно, что порядок слов обратный, что «далее» идет на втором месте, – заметил Филимонов.

– Согласен, но это выяснится при проверке: пока мы только строим гипотезы.

Перед сыщиками теперь лежал лист бумаги, где начали проявляться первые буквы расшифрованного текста. Пока их было всего пять и никакого осмысленного слова восстановить не получалось.

Неожиданно заскрипела дверь и в кабинет зашел дежурный с бумагой: «Ваше высокоблагородие, протокол по задержанному хулигану Салфеткину. Подпишете?» Уваров уже обмакнул перо в чернильницу, но вдруг недовольно взглянул на вошедшего.

– Кто писал?

– Осмелюсь доложить, я писал!

– «Задержанный» пишется с двумя… – он прервался на полуслове, росчерком завизировал бумагу, швырнул ее дежурному и быстро повернулся к шифровке. – Последнее предложение! Двойная согласная. «П» – это «Н».

– Но если так, «Л» должна обозначать «О»! – вставил Каменев.

– Почему? – спросил статский советник.

– Да, вы правы, профессор! – второй абзац, первое предложение. Слово из двух букв, начинается на «Н», перед ним тире, после – запятая. А если мы вернемся к последнему предложению, то второе слово – «мои»: «Т» – это «М».

– Есть и другие варианты…

– Есть, но «бои» – не подходит по логике, о каких боях ему писать? «Гои» – тоже, вряд ли он сионист. Вот маньяк – пожалуй, да… Союз «кои» отделялся бы запятой.

– «Сои»?

– Он выпускник сельскохозяйственной академии, чтобы писать про сою? Что там может быть написано? – «Васильевский умер потому, что объелся сои?» Нет, это буква «М».

– А «Ы» обозначает «Э» – это видно из конца второго предложения во втором абзаце. Слово «этомъ». «Атомъ» я отверг бы по той же причине, что и сою. «Ртомъ» тоже маловероятно – тем более, что буква всего один раз встречается. А перед этим словом еще есть предлог – и предлог этот – «въ». «И» – это «В».

– Тогда обращаем внимание на самое начало текста. В зашифрованном «иж» мы нашли первую букву – это «В», а зашифрованная «Ж» – это гласная, как мы ранее выяснили. Это «вы»! И ниже: «тж шэ иотс» – «мы ъ в. ми». Очевидно, это «мы с вами».

К этому моменту содержание письма в принципе было понятным. Оставшиеся буквы расшифровали точно так же, как это делали до того – подставляя подходящие варианты в нужные слова. В конечном счете, потратив около получаса на расшифровку, сыщики увидели перед собой полный текст:

«А вы умнѣй, чѣмъ я думалъ. Да, Званцевыхъ и Васильевскихъ убилъ я, вы правильно поняли. Маньякъ, скажете вы? Что жъ, возможно,