Как влюбить в себя босса за 80 дней - Ева Ночь

— И все же я советовала бы вам сходить к гинекологу. Простая формальность. На всякий случай.

У меня нет этого всякого случая, но я соглашаюсь: тетеньке неудобно отказать. Тем более, она так участлива. Звонит по телефону, договаривается.

Одинцов стоит в коридоре. Я забыла о нем. Он похож на счастливого папашу, что нервничает, ожидая вердикта. Отвожу глаза. Не хочу смотреть на него. Как-то вообще все неправильно.

Гинеколог, очень ухоженная женщина под сорок, задает слишком много вопросов, но я с готовностью на них отвечаю. Она дотошна и педантична. После осмотра она на пальцах объясняет свои соображения. А я смотрю, словно завороженная, как она прикасается по очереди к каждому ухоженному пальчику.

— У вас произошел незащищенный половой контакт в очень опасный период цикла — раз. Смена полового партнера — два. Ни один гинеколог на таком раннем сроке не может точно сказать, что произошло зачатие — три. Но вероятность беременности все же есть — четыре. Я бы посоветовала сделать тест на беременность где-то через недельку и прийти на прием.

От ее слов — голова кругом. Она будит надежды, которых у меня быть не может.

— А как же мое бесплодие? — лепечу в растерянности.

Врач кивает. Лицо у нее серьезное.

— Это всего лишь предположение. Маленький процент вероятности. Вы вместе с мужем обследовались? — щурит она глаза.

— Н-нет, — запинаюсь и перевожу дух, — он… не хотел. Сказал, что у него все в порядке.

Она снова кивает. Брови ее слегка дергаются, и вот это еле уловимое движение бровей почему-то заставляет сердце биться в груди отчаянно и быстро.

Я не хочу надеяться. Не хочу этой бешеной надежды, что вспыхивает внутри сумасшедшим фейерверком. Но я уже проиграла. Мне нужен этот, пусть и призрачный шанс. Я буду считать дни. Ждать, лелея самую большую мечту своей жизни. Я сейчас же куплю кучу тестов и…

Она, наверное, читает все по моему лицу.

— Не спешите покупать тесты. На таком раннем сроке они могут показывать неправильный результат. Ну, и… должна быть задержка. Пока что вообще рано о чем-то говорить. Лишь по косвенным признакам ваших утренних недомоганий, реакцию на запахи, что не так часто встречается у достаточно скромного процента женщин, у которых проявляются подобные симтомы очень и очень рано.

С небес на землю. Но это и правильно.

— Мне страшно, — сказала я сразу, как только мы с доброй тетенькой вышли в коридор. Она ободряюще погладила меня по плечу.

— Все будет хорошо, — простая, расхожая фраза, которой успокаивают всех. Будет хорошо или не будет, но эти три слова — ориентир, за который я хватаюсь, чтобы не сойти с земли, не упасть, не сойти с ума.

Я опять забыла об Одинцове. Зато он… слишком заботлив и почему-то заинтересован во всем, что со мной происходит.

В машине я думаю о том, что если случилось чудо, то это он его сотворил. А если он, то… как сказать? Что объяснять? Знаешь, дорогой, мы тут недавно переспали. Во второй раз за последние десять лет. Правда, ты ничего не помнишь, но это случилось. Было. И если во мне растет маленькая жизнь, то и твои гены в ней поучаствовали.

Он тоже задает неудобные вопросы. А я не могу ответить на них. Что говорить, если еще ничего неизвестно? В любом случае, нужно жить дальше. Но как только мы расстаемся, я звоню Аньке. Больше некому.

— Ань… давай сегодня встретимся?

— Что-то случилось? — сразу подбирается подруга. Голос у нее суровый и строгий. Аньке кажется, что если она не будет разговаривать со мной в мрачных тонах, то я обязательно совру.

— Поговорить надо, — не буду же я по телефону рассказывать о своих приключениях? К тому же мне срочно нужно излить свои страхи и надежды. Не к Одинцову же мне бежать и не Юрика эксплуатировать. Есть еще Гошка, но, боюсь, реакция у него будет неадекватной.

— Ла-а-дно, тянет она, — только я буду поздно. Вино брать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как хочешь, но я пить не буду. А у тебя еще бутылка стоит. Полная и остаток. С четверга.

— Кандидата выбрала? — хмыкает довольно Анька. Она терпеть не может недомолвок, поэтому сейчас бессовестно пытается угадать, что это мне так резко приспичило встретиться.

— Даже не знаю, как сказать, — мщу еще большей неопределенностью. — В общем, жду.

Я отключаю телефон и понимаю: это Анька виновата. Это ее идея была, чтобы я с Одинцовым переспала. Так бы мне, наверное, в голову не пришло это сделать.

Во всех бедах главное — найти виноватого. Позже я осознаю, что это низко валить на Аньку свои проблемы. Тем более, что все вилами по воде писано и зыбко. И если все же я залетела, то радоваться должна и купить подруге бочку лучшего вина.

Меня почему-то покачивает от осознания, что я могу мечтать. Лелеять в себе тайное желание. Если будет и больно, то потом, а сейчас… почему бы мне не радоваться? Вдруг?.. Вот сейчас пойду и куплю тесты. Десять штук. Буду каждый день проверять. Имею полное право!

Вид у меня, наверное, как у сумасшедшей. Я улыбаюсь всем рассеянно. После клиники меня и не тошнит, и запахи не раздражают. Все как корова языком слизала. Чувствую себя здоровой и легкой. Мне бы крылья — полетела. Но эйфория длится недолго.

— Лика? — торчит горным массивом на крыльце Одинцов. — Давай поговорим?

Одинцов

До конца дня у меня было время подумать. Эпизодически. Все же я работал, но, ведя переговоры по телефону, на встрече с клиентом я бесконечное число раз прокручивал сегодняшние события.

Я должен был решить, что для меня важно: эта женщина полностью, или какие-то эпизоды из ее прошлого перевешивали мое желание продолжить наше «случайное знакомство».

Это как книга: ты либо читаешь и принимаешь все сюжетные повороты, либо она тебя бесит, и ты можешь бросить ее читать в какой-то момент, решив, что эпизоды неплохи, но в целом не увлекает. Егорова меня бесила временами. Но желания бросать все на полпути у меня не появлялось. Даже сейчас, несмотря на ее беременность не пойми от кого и выходку десятилетней давности.

Я думал, что смог вычеркнуть Лику из своей жизни. И как-то прожил десять лет без нее. Но стоило ей появиться на горизонте, как на меня накатило снова. А может, никогда и не проходило: сидело внутри, ждало своего часа. Пока Егорова снова вынырнет.