Соль этого лета - Эля Пылаева

С линии раздачи забираю стакан кефира. Больше все равно ничего не полезет.

Марат ведёт меня взглядом к себе. Но я не рискую, и сажусь через столик от него. Рустам через минуту подсаживается с подносом.

Я чувствую, как коротят провода у моего мальчика. Он смотрит словно сквозь меня. На стену за моей спиной. Во взгляде — сталь.

— Год без тебя был долгим.

— Зачем ты говоришь мне это? — нервно подрагивают мои ноздри.

— Я многое сделал для того, чтобы… та ситуация никогда больше не повторилась.

— М.

Переводит взгляд на Марата.

— Что — например? — пытаюсь отвлечь его.

— Например, я прошёл психотерапию по контролю гнева. И могу сейчас даже спокойно завтракать с тобой, пить чай, — взмахивает кружкой, словно поднимает тост, — а не месить этого сучоныша…

Его голос на мгновение уходит в низы и рычание.

— Который. Теперь. Трахает тебя, — смакуя каждое слово.

Поперхнувшись, прокашливаюсь.

Губы Рустама растягиваются в циничной улыбке.

— Ты ценишь мои достижения, м?

Мне хочется ему поспешно сказать, что он ошибся.

И тут же хочется сказать — да, трахает и иди к чертям собачьим.

Но я молчу. Горло сжимается. Когда Бесо близко, хамить Рустаму гораздо проще, надо признать. Хоть Рустам и чемпион, Бессо всегда был морально сильнее. И без драки, мог поставить на место брата. Бессо — сын своего отца.

— Значит, у тебя роман с подопечным, Аленушка? — негромко.

Пытаюсь проглотить ком в горле.

— Я понимаю, что год без мужика для такой опекаемой девочки, как ты — это очень сложно. И всë же… почему мальчишка?

— Не понимаю о чем ты.

— В самом деле? — с усмешкой. — Ты думаешь, я слепой? Или вокруг слепые? Не было достойных, что ли? Я это исправлю, — меняется его интонация на покаянную. — Только позволь…

Его ладонь накрывает мою кисть. Не успеваю выдернуть. Сжимает до боли. Смотрит мне в глаза.

Марат срывается с места!

Нет-нет-нет!!!

В глазах темнеет, обмираю от ужаса.

Рывком, с усилием отбираю свою руку у Рустама.

Со скрежетом сдвинув стул рядом со мной, Марат падает на него. Он словно в два раза огромнее!

В глазах — вызов! Сцепляются взглядами. Не отводя от Рустама взгляда, он раскрывает ладонь и протягивает мне.

Он просит демонстрацию.

Туше…

Я не могу унизить его, и не дать ему руку. Это просто невозможно. Это хуже, чем драка. Драку могут остановить парни. А если я его не поддержу сейчас, вопреки всему, это я уже никак не исправлю.

С ним так нельзя!

И я вкладываю свою руку в его, сплетая, как он всегда делает это, наши пальцы.

И слышу, как он начинает дышать. Понимаю, что не дышал, пока ждал моей руки.

На мгновение подносит наши руки к губам, целует мой пальчик, бережно кладёт наш замок на стол.

Чувствую, что на нас поглядывают окружающие. Вокруг становится тише гул голосов.

— Ваш разговор закончен? — заглядывает мне в глаза.

Ещё не отойдя от шока, киваю.

Он поднимается и выводит меня из столовой за руку. Под застывшим взглядом Рустама. И перешептыванием девчонок.

Мы заходим с ним в кабинет.

Отворачивается к окну. Плечи подрагивают.

Мне хочется врезать по этой упрямой спине! И вообще — дать ему подзатыльник!

Как вот сейчас?.. Что вот сейчас я должна?!

— Короче, вызови такси, — дрожит мой голос. — И поезжай домой. Вернётся Бес, вернёшься с ним.

— Нет! — рявкает, оборачиваясь. — Я не пацан за спину Беса прятаться. Я. Никуда. Не. Поеду.

— Марат, — хватаюсь за лоб.

У меня жар от происходящего.

— Он… Он неадекватный. Понимаешь?

— До звезды мне — какой он. Я — разрулю. Сам. Ты просто верь в меня!

Как ему объяснить?! Я не могу рассказать — что такое Рустам!

И от того, что я нема, и не могу поделиться ни с кем, особенно со своим мужчиной, я снова впадаю в тихую истерику.

— Это я виновата… — мечусь по кабинету. — Это я всю эту ситуацию спровоцировала!

Ловит, встряхивает за плечи.

— Хватит. Забудь. Посмотри на меня.

Застываю…

Такие глаза у него!

— На день рождения мои родители ждут нас вместе.

— Что?! — в ужасе шепчу я. — Нет… Ты что?

— Ты обещала мне.

— Господи, остановись! — всхлипываю. — Это всë слишком. Просто немного притормози! У меня перебор! — трясутся мои руки.

Вылетает из кабинета, с психом врезая кулаком по двери.

Я опустошённо смотрю ему в след.

Отдышаться. Хоть денёчек. Но я не могу. Беса нет. Здесь всë на мне и Тарханове. А он сейчас тоже не в себе. Я не могу Бессо подвести.

Трясущимися руками достаю сигареты. Открываю окно. Затягиваюсь удушающим дымом.

Мы всë это как-то переживем, верно?

У Рустама больше нет никаких «алиби». Он не рискнёт, да?

Стук в дверь.

— Войдите, — срывается мой голос. Выкидываю поспешно сигарету в окно.

Катя…

Вдох-выдох.

Я на работе. Я здесь не для того, чтобы из-за Тарханова умирать. У меня обязанности, вообще-то. Ругаю себя, чтобы не расплакаться.

— Что ты хотела, Кать?

— А Любовь Сергеевна?..

— К вечеру приедет.

— Понятно… — мнётся.

Мне очень хочется, чтобы Катя ушла. И позвонить Марату.

Но так нельзя.

— Что случилось? Зайди.

Прикрывает за собой дверь.

Кусая губы, присаживается ко мне за стол.

— А у вас Постинор есть?

— Что?! — не сразу доходит до меня.

— Мне очень надо. Я кажется залетела, — поджимает губы.

— Ну, подожди… Что значит — кажется?

— Мы в опасный день накосячили. А теперь меня тошнит.

— Так… — рассеянно роюсь в коробках. Где-то у Любы был. Я видела.

— Держи, — вытаскиваю тест.

Открываю ей дверь в наш туалет.

Глупые неосторожные девочки!