Подчинись мне - Гостья

Лилайла, все еще не желая отпустить старика. — Что было бы, если бы я потеряла вас!? Вы себе представляете?

Старика трогали нежные слова детской любви, он улыбался им по-отечески. Мильен и Хриз обняли обоих и так они бы долго стояли, если бы не прорезался спокойный требовательный голос Язки-мри:

— Отпустите же меня. Мне нечем дышать!

От него так резко отступились, что он рассмеялся.

— Глупцы! — засохшая коряга ударила каждого по голове. — Неужто думали я помру там?! Как быстро видать хотите со мной расстаться.

Врарисэль приблизился, когда сестра и ее друзья уже успокоились, вытерли слезы и рассмеялись в ответ.

— Простите, Великий Учитель, но что же с Мейрибом? Я старший сын Владыки, Врарисэль Асдриэр дэр Сатис.

Чистые голубые глаза уставились на него с любопытством.

— А что с Мейрибом? — наивно поинтересовался старик. — Я уже всех оттуда вытащил. Не знаю правда, когда вы теперь найдете ваш замок, Ваше Высочество, но думаю ваш отец точно с этим заклятием справится.

Даже на сдержанного Врарисэля подобные слова произвели впечатление, не говоря уже о других. Лайлэн, Вилькес, жители Мейриба выдохнули. Лилайла ярко улыбнулась Учителю, так, что некоторых личностей поблизости невольно пробрала ревность.

Глава 33. Надежда или истина?

По утру летал теплый ветер, изредка он прохаживался по затаенным уголкам Академии, в основном посещая сады и площадь. По кругу сада шла дорожка вымощенная мелким камнем, из которой рвались сорняки. Дышать было легко, Академия Темных Искусств еще спала, а двое гуляли, наслаждаясь обществом тишины и друг друга.

— Прошел год, а ты так повзрослела. Юность щедра на опыт и события. Я вижу, как ты изменилась, дочка.

Учитель шел с легкой улыбкой на мягких губах, ставшей частью его души. Лицо, несмотря на морщинки, выглядело свежим и просветленным, в глазах блестел ум и задор. Кристально белые волосы были аккуратно уложены, новый костюм, один из подарков семьи Владыки, был спрятан под тем же помятым плащом.

— Вы будто знали, куда отправлять меня, Учитель. Будто нигде и никогда не могло столкнуться одновременно столько непростых для меня событий.

— И чему же ты научилась?

— Сложно сказать, но я рада, что вы здесь. Нет ни единой души, которой я могла бы довериться, как вашей. Много слов зреет, многое хочется рассказать.

— Начни с чего-нибудь. Прекрасное утро, нас наконец оставили в покое. Академия проснется и с ней просыпается жизнь, а тогда разговор по душам сложно будет ловить.

— Вы правы, — Лилайла возвела лицо к небу. — Знаете, парни простили меня только потому, что вы вовремя появились. — Она усмехнулась.

— А чем ты их так обидела?

По лицу девушки пробежала тень, она опустила голову.

— Не справилась, — мрачно призналась принцесса. — Я была нужна им не меньше, чем они мне. Но мне всегда казалось, что я со всем должна справляться сама. Я не хотела показывать слабость. — Учитель молчал, Лилайла тоже. Несколько минут они спокойно шли рядом, пока она не продолжила. — Оказалось, что для меня сила — это попросить помощь. Признаваться в собственной беспомощности невероятно тяжело.

— Похоже на первый урок, — подметил Язки-мри. Девушка ему улыбнулась. — Ты всегда была такой, я рад, что ты наконец поняла свою ошибку.

Она кивнула, но сохраняла задумчивый вид, пока продолжалась прогулка.

— А что у тебя с сыном Короля вольного гнева? — спросил Учитель, искоса взглянув на девушку. — Асмодей… Он свергнет когда-нибудь твоего отца. Ты ведь чувствуешь это?

— Не притворяйтесь, что не знаете, что он мой истинный, — усмехнулась Лилайла. — Ни за что не поверю, что вам никто не разболтал.

— Рикми продержался целых три часа…

Они оба посмеялись.

— А если серьезно говорить Учитель, то он сделает то, что собиралась когда-то сделать я.

— Мне это известно, но когда ты передумала свести личные счеты?

— Когда поняла, что не одолею его, как бы не старалась. Однажды я видела, что он сделал с округой, когда узнал, что Вилькес с Лайлэном выбрались в город, еще будучи мальчишками. Того города больше нет под Мейрибом. Он снес его в мгновение ока, не успели все мы моргнуть, как города не стало. Помню это так, будто это было вчера и одного такого воспоминания достаточно, чтобы понять… Я ему не ровня.

Учитель заметил как переменилось ее настроение, и продолжил более осторожно:

— Однако, ты понимаешь, что это может сделать он?

— Асмодей? Не знаю, я никогда не видела его в полной силе, но слухи, конечно, впечатляют.

— Лилайла. — Учитель остановился и серьезно посмотрел ей в глаза. — Лично, я не был с ним знаком, но знаю вещи, о которых мало кому известно. Слушай внимательно. Асмодей убьет и твоих братьев, если ты ему не помешаешь.

Вместо ожидаемого страха принцесса лишь похолодела и отвернулась.

— Не могу с уверенностью сказать, что буду о них плакать.

Глаза старика блеснули.

— Значит с уверенностью и не заявишь, что будешь этому рада.

Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на Учителя, смотрящего на нее своими проницательными голубыми глазами. Ладони за спиной сжались в кулаки, все похолодело от мысли, что зрела в голове еще с того момента, как она впервые прочла письмо от матери. “Братья… Какой сложный разговор. Буду ли я скучать? Или же пора признать, что я давно от них отвернулась?”.

* * *

Лайлэн вошел в комнату и не успел закрыть дверь, как увидел сестру и Вилькеса, сидящего подле нее. Парень осторожно прикрыл дверь и запер ее магической печатью.

— У нас семейное собрание? — предположил он с ноткой беспокойства в голосе.

— Видимо так, — сказал Вилькес. — Не зря же сестра решила навестить меня лично. Да еще и притащила сюда.

Из соседней комнаты вышел Врарисэль с напитком в руке. Напряженный и серьезный как пристало, он оперся о дверной косяк и внимательно взглянул на Лилайлу. Только он замечал как непривычно бледно ее лицо, как проносятся в голове тяжелые мысли.

— Я подумала, что пора сделать то, на что я не решилась четыре года назад, — сказал девушка, обращая на себя внимание.

Начало было многообещающим. Братья насторожились подобно зверям, которых пытались загнать в ловушку. Принцесса, однако, была полна решительности, но не смогла посмотреть никому в глаза, как только начала. “Пора. Решение принято” — подтолкнула она себя и сказала:

— Я исчезла вовсе не потому, что страдала по Исхиэлю. Истинной причиной стало письмо, написанное мамой, которое ее доверенное лицо передало мне в день рождения. — Всем телом она ощутила как напряглись мышцы на телах братьев, и как загрохотало ее сердце в груди. Во рту стало сухо.